(Цикл "На той единственной гражданской...")
В полумесяц рассыпалась лава…
По-жокейски согнувшись в седле
Я скачу – бравый вахмистр справа,
Слева старый калмык в чекмене.
Впереди пыль степная клубиться,
Гул земли под копытом как стон…
К нам навстречу стремительно мчится
Конармейский лихой эскадрон.
Ближе рдеют буденовок звезды…
Шпорой я горячу «дончака»…
Крик «ура» надвигается грозный…
И к эфесу рванулась рука!
Мы схлестнулись, и яростной рубки
Закрутил меня водоворот…
Здесь кожанки, шинели и бурки
Режет сабель свистящий полет!
Злой юнец в длиннополой шинели
Налетел на меня сгоряча…
Что ж, Вы сами того захотели –
Принимайте же выпад с плеча!
Кровь из раны широкою лентой
Пролегла как казачий лампас…
Знаю, сударь, не очень-то лестно
Умирать слишком юным подчас!
А вокруг конский топот и ржанье,
Визг калмыцкий и русская «мать»,
Звон клинков, пуль летящих жужжанье…
И никто не хотел умирать!
Слышен выкрик: «Руби его в песи!»
А навстречу, как выстрел: «Даешь!»
«Получи!» - и «комэску» навстречу
Сотник бросил сверкающий нож.
С казачком неказистым схватился
Сивоусый хохол-великан…
Жеребец казака оступился
И клинок улетел за курган.
Красный «ухнул» - от тяжкого взмаха
В чем-то хлюпнула звонкая сталь…
Раскололась на двое папаха…
Казачишка дрянной был не жаль!
На меня навалилося трое –
Успеваю подумать: «Пустяк:
Столбовой дворянин я по крови,
В рубке ж я – настоящий казак!»
Я за метил, удар отражая, -
Кто-то целит с «нагана» в меня…
В миг последний, я, все ж, успеваю! –
На дыбы поднимаю коня!
Выстрел щелкнул ребячьей хлопушкой…
Не успел я покинуть стремян:
Вверх рванулись березок верхушки –
Конь мне ногу зажал как капкан!
На меня опустилася шашка,
Завершив роковой полукруг…
И наверно, слетела фуражка…
Я уж это не помню, мой друг…
|
