Завоет ветер в кладбищенской темени.
Согнутся сосенки да над могилками.
Старуший смех сплетется с крапивою
У ворот в царство пленённого времени.
- Эй милочек, ты-ты, в длинном плащике,
Подойди, покажу тебе сказочку, -
Прохрипит, протянув пальцы костлявые,
С бельмами на обоих глазах бабушка.
- Лишь взгляни на меня, мой голубушек.
Загляни в очи мои, да постой минуточку.
Ты увидишь конец судьбы-долюшки,
Что доведёт соколка-то до рученьки.
Подойдёт к ней мужчина медленно,
Повеет запахом земляники кладбищенской.
На подоле старушьем увидит корочки
Плесневелого черствого хлебушка.
- Значит ты и есть ведьма проклятая,
Что над наивными насмехается?
Смерть завидят в глазах неправедных,
И от страха несчастные в реки кидаются.
С ума свести думаешь, ворожеюшка,
Или воплем страха опять напитаешься?
- Ну давай же, присядь на коленушки!
Много ль бед от беспомощной бабушки?
Человек в черном, ни секунды не думая,
Усядется у ног оживившейся немощной,
Заглянет честным взором в глаза раскалённые,
Трясущиеся в жирном преддверии.
Ведьмы, живущие рядом с мёртвыми,
Смертью живых туда же заманивают.
Такие забавы у тварей озлобленных,
Играют они по бесовским правилам.
В этот раз сердечко прихватит от ужаса
Не у жертвы, а у прожорливой бестии.
Не пугает ведь мёртвое мёртвого,
Падать замертво время пришло ведьмино.
Ходящий меж могилок присыпанных
Не всегда живее тел тлеющих, позабытых.
Ночи на кладбище проводит с любимою
Человек с заживо захороненным миром.
|
