Какого чёрта ты меня тиранил,
стирая личность, втаптывая в грязь?
В наполовину выпитом стакане
давно уже зараза завелась.
Но я принёс ещё – и не водичку.
Давай-ка тяпнем красного вина.
Закурим – есть и Мальборо, и спички.
Ну, за здоровье, с Богом и до дна.
Я буду.
Буду вспоминать обиды.
И не смотри так строго – не боюсь.
Считаешь, что веду себя как быдло?
Меня стыдишься?
Блин…
а знаешь – пусть.
Вот здесь, взгляни на грудь – посередине –
дыра, на дне которой (по́шло?) боль.
А кто, позволь спросить мне, оскотинил
когда-то безусловную любовь?
Ничтожество –
клеймо уже лет десять
на лбу моём с твоей подачи. Так?
Ты кучей ярлыков меня обвесил.
А я – да слышишь ты?! – я не дурак.
Молчишь.
О`кей, оставлю полбутылки –
тебе?
земле?
портрету твоему?
И это…
пап, прости, что на поминки
я не пришёл.
А не простишь – пойму.
|
который призывает к прощению. Но концовка дает надежду,
что ЛГ поймет и это.