Я курю лишь тогда, когда дым отражает золотой небосвод.
Я сижу на ступеньках чтобы отвыкнуть быть ниже земли.
Глаза разбегаются при виде всевозможных прекрасных дорог,
Вспоминая столь сложные и одновременно прекрасные дни.
Я гуляю, где город освещают лишь факел завода да голубая луна,
Где тропинки судьбы пересекаются, но в итоге выводят на берег,
Где люди в ночи в столь мутной воде пытаются видеть подобие дна,
Но в итоге увидят отражение душ от невероятно туманного неба.
Все эти люди пытаются спрятать свои беды, тревоги в подводных ка́мнях
И, чего уж таить, могут заплакать, ведь так тяжело это бремя,
А когда полегчает, все равно будут плохое все прятать
В ожидании, что душу излечит не человек, а скоропостижное время.
А ведь время наступит, когда они будут совсем не готовы.
Время наступит, когда появится страх перед смертью,
Где будут красться, лишь бы не спугнуть то, что для них ново,
Где в них вопьется когтями совесть крайне ненасытною бездной.
А я ведь такой же, как все, всё же с душой, но такой пустотелый.
Меня не заметить, даже если на яркой площади останусь один.
А я ведь такой же, как все, с яркой судьбой, несу такое же бремя.
Я чудный странник, что бредет по пустыне в нелепом, слепом ожидании любви. |
