О, сколько же открытий разных
мы совершаем иногда!
Уму и сердцу неподвластных…
Дороги, страны, города,
где никогда мы не бывали,
в видениях приходят к нам…
- Эй, гамарджоба, генацвале!
И даже: - АлейкУм салам!
Кто знает, в жизни прошлой, может,
держал я лавку в Бухаре?
Сомнения, конечно, гложут…
А вдруг в мужском монастыре
монахом был я в Мцхете древней?
А вдруг, как русский пилигрим,
ушёл пешком я из деревни
и был молитвою храним,
бродя по сумрачным пределам
с ватагой нищих босяков,
отважных духом, слабых телом,
в рванине и без башмаков?
И если так, то жизней много
прожито мною на Земле.
И нескончаема дорога
при солнце ясном и во мгле…
Слово Автора
Да, жизней строй шагает мимо,
Дороги исходил не зря,
Был углежогом, пилигримом,
От босяка до короля,
От министерств до пантомимы!
И убедился, вдаль смотря,
Шагая вновь неутомимо,
Что очень круглая Земля...
Rocktime
Земля приплюснута чуть-чуть,
как знаем все мы.
Что не мешает нам, отнюдь,
жить без проблемы.
А пилигримов ты возьми -
ну, что за люди?
Идут от Кушки до Перми -
им на верблюде
с комфортом ехать бы, но нет!
Пешком им лучше...
Бредут несчастные след в след -
тяжёлый случай...
Слово Автора
О нет, они счастливей нас,
Их тропы ясны,
С них звезды век не сводят глаз,
Их жизнь прекрасна -
Хоть тяжелей, чем утром встать -
И снова в офис...
Напишут в новую тетрадь
Дороги повесть
Pan Kowalski
Быть может, был я Магелланом,
Вёл к горизонту караван,
А может Куком-капитаном
Я шел сквозь Тихий океан.
Но мореплавателей гены
Пустить я в дело не готов.
Боюсь, сожрут аборигены,
Как этих славных моряков.
Likin M
О, сколько нам открытий чудных
Готовит провиденья дух.
И голос памяти подспудной
Мне напоет, нашепчет вдрух.
Де, был я евнухом в гареме,
Глядел, балдел, не мог поять.
Но стал гетерою на время,
Не отличился и опять.
Поди, попробуй разобраться,
Где дверь, что надо отворить,
Чтоб из чреды реинкарнаций
Как дивный гений воспарить.
И ощущаю в наше время,
Лишь стану новости читать,
Себя то евнухом в гареме,
То словно конченная... мда-с.
Ляман Багирова
А может быть, судьбой гонимым
Был я французским пилигримом
На богомолье шел,рыдая
И папу в мыслях поминая.
До Авиньона путь далек:
Немало пройдено дорог.
Кого я только не встречал,
В пути работал как амбал
За крошку хлеба и мясца.
Платили мало. Спал с лица.
Тряпье поизносилось в хлам
Я наг и нищ предстал очам
Святым. И папа возопил:
"О сын мой, где же ты ходил
Так долго? Отчего ко мне
Притопал сам, а не на мУле?
Короче б оказался путь,
А щас - гляди - уж все уснули!
Но не беда, я сам тебе
И ужин сотворю и одежонку справлю
Сказал и убежал в покои.
Я огляделся. Кардиналов не видать.
Дворец молчит, видать и впрямь все дрыхнут.
Я сел на папский трон. Он был большой и рыхлый.
В покоях слышались приготовленья.
Там папа хлопотал, мне ужин сотворяя
А я подумал, зевоту превомозгая.
Что не беда разок и выглядеть как бяка,
Чтобы потом тебе прислуживал сам папа!
|
Это откуда же такое чудо сотворилось?
Впрочем, у тебя все чудо!
А я, хоть убей, не помню этого своего экса!