В окопе заливаясь тёплой кровью,
Он без сознания раненый лежал.
Лишь фельдшер нагибаясь к изголовью,
В надежде его за руку держал.
Пытаясь сделать что-то сквозь снаряды,
Колол, чтоб обезболить промедол.
Он здесь сидит, он будет, будет рядом.
В себя бы только миленький пришёл.
А в небе словно страшные вороны,
Пытаясь чьи то жизни погубить,
Летали стаей вражеские дроны,
Стараясь вам не дать ещё пожить.
Но что в окопе сделать то возможно?
Его бы надо в госпиталь нести,
Вот только сделать это очень сложно,
Враги настигнут точно по пути.
И фельдшер о себе не вспоминая,
Рискнул и что есть силы потащил,
А враг столбами пыль лишь поднимая,
Пытался их тут всё таки добить.
А он тащил парнишка кареглазый,
Тащил надежда теплилась в глазах,
Пусть не легко давалось ему сразу,
За жизнь свою совсем не чувствовал страх.
И вот уже почти что на подходе,
Парнишка как подкошенный упал,
Метнулся только дрон на небосводе,
Убив медбрата сразу наповал.
А раненного наши подобрали,
Спасли, потом окажется в строю.
В тот вечер все медбрата вспоминали,
Что отдал жизнь в сегодняшнем бою.
Сидели все курили и молчали,
Никто не знал, что можно говорить.
Лишь слезы парни русские глотали,
Он был обязан, должен просто жить.
А в следующем бою никто не дрогнул,
Сражался каждый доблестно солдат.
Стоял перед глазами всю дорогу.
Убитый дроном вражеским медбрат. |
