уложили в томограф, сделали снимок головного мозга.
— Все в порядке, — врач сказал кому-то, изучая фотопленку.
— Да, я тоже так думаю, никаких отклонений, — ответил мужской голос.
Пациентку вернули на прежнюю кровать.
— Хотите есть? – спросила медсестра. — Ваша подружка принесла продукты, вам разрешили только легкую еду.
— Да, хочу, — обрадовалась пациентка, — и еще дайте воды, пожалуйста, хотя...
Она замялась:
— Мне бы в туалет.
— Пока вам нельзя вставать. Я надела на вас подгузник, так было нужно, не стесняйтесь им пользоваться. Вы пребывали в коме.
Медсестра помогла ей сесть, точнее, устроила больную в положении полусидя-полулежа, принесла еду и Сона поела.
Медик ушел, Сона огляделась и насчитала шесть коек — мужчины и женщины в одном помещении. У противоположной стены стояли столы, где сидели три медсестры. Санитарка мыла полы, в палате чувствовался сильный запах хлорки. Из болтовни персонала она узнала, что один пациент перенес инфаркт.
— Хватит уже так убиваться о своей неверной жене, — мягко, но настойчиво медик успокаивал страдающего больного. — Вам нужно думать о себе. Вас привезли с инфарктом. Берегите себя, думайте о хорошем, радуйтесь, что живы. Вы еще молодой, поживете.
Пожилую женщину привезли с гипертоническим кризом.
— У вас повышено давление и высокий сахар, — озабоченно сообщил доктор.
— Какой у вас заботливый внук! — восторженно вставила медсестра.
Двоих мужчин привезли после аварии. Немного спустя, одного из них отвезли в операционную.
День прошел как-то незаметно: пару часов Сона спала, потом пыталась вспомнить, чем занималась всего два дня назад.
Подумала с чего начать и решила восстановить в деталях всю прошедшую неделю, но она ничем интересным не выделялась – всё, как всегда. В пятницу с работы торопилась домой, чтобы успеть до темноты. На улице наступали сумерки и лил дождь, а в подъезде снова оказалось совсем темно – электричество отключили. Пришлось подниматься к себе при свете фонарика. В квартире ее ждала лишь тишина, ей стало грустно — одиночество штука невеселая. Зажгла свечу и слегка перекусила. Потом взяла толстый том, устроилась на диване и стала читать. Эпизод понравился, но быстро устала от чтения при свете свечи, легла в постель и уснула. Проснулась в субботу утром в отличном расположении духа – она хорошо запомнила благостное состояние, хорошее настроение редкий гость в ее скучной жизни. Кажется, солнце светило за окном, но она решила, что вставать с постели незачем, лучше еще помечтать и... Дальше провал в памяти.
«Как так, не могу восстановить в мелочах недавнее прошлое. Что делала почти двое суток? — растерялась Сона. – Что читала в пятницу: роман или сборник рассказов? Кажется, истории об удивительных способностях человека: «Феномены...». Странно, даже название не могу вспомнить. Я знала наизусть названия всех наших книг, и где лежит каждая из них. Так, не паниковать!».
Вечером медсестра принесла еду, Сона поела.
— Лучше мы перестрахуемся и ночь вы останетесь под присмотром. Утром переведу вас в обычную палату, — решил зав отделением.
Кто-то стонал, кто-то жаловался на судьбу, сестры сплетничали, непрерывно трезвонил телефон:
— Реанимация, — кричала в трубку сердитая дежурная, — заведующий на операции.
«Шумно для реанимации. Как уснуть? И еще свет бьет в глаза. Ладно, предположим, два дня спала.
Под развалинами что ли? Что со мной произошло?
Я люблю мечтать. О чем мечтала или о ком? Может, опять о Леонардо?»
Что-то обрывалось в памяти, не клеилось, в ней будто возникла брешь. Сона снова и снова прокручивала мысленно пятницу во всех подробностях: как оделась, по какому маршруту двигалась, какую работу выполняла. Пыталась воспроизвести утро субботы.
Неожиданно, как кадр из фильма, всплыла крупная фигура Леонардо – художник с доброжелательной улыбкой на лице в коричневом бархатном просторном одеянии и темных чулках направлялся к ней.
