ПОБЕГ ИЗ ШОУШЕНКО

выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило, я выберусь, моя мечта проста, - Тим посмотри вокруг, ты видишь выход. Да, ты молодец, только никому не говори про это, даже Моргану. В чём сила брат? - Тим спрашивал сам себя, - сила в том, чтобы во время смыться из клетки, которая тебя окружает. Я почти смылся из клетки нищеты, осталась эта клетка тела. Тим, курил одну сигарету за другой. Он в раздумьях, скурил уже, почти пол пачки. А, как известно, когда человек много думает, его тянет на сигареты. Замечено, что человек обычно курит после размышлений, после дел каких-то, после секса, после телефонного разговора, и вообще, чтоб расслабить голову, сигареты дают ментальное расслабление. Всё, всё, - думал Тим, - я брошу, хватит с меня этого дерьма. Тим опять лёг, на этот раз он уснул, снилось ему, что он в клетке сидит, он смотрит на прутья и видит, что они, как будто резиновые, что их можно растянуть и выбраться из клетки. Он тянет прутья, тянет что есть силы, дыхание его замерло, он чувствовал, что как будто сейчас, вот, вот, будет свобода. Он растягивал прутья, каждый мускул его души, его сна напрягся, ещё чуть-чуть, кричал себе, во сне Тим. И вот, он проскочил и вышел на свободу, и пошёл по дороге. Потом, он вспомнил про Моргана - своего друга и вернулся, и так же, как себе, раздвинул прутья клетки, невыносимой клетки, и стал звать его: «Морган, Морган проснись, проснись, воду принесли». Он подумал, какую воду? И тут, он проснулся, его, оказывается, звал Морган. Дворник развозил воду заключенным. Тим встал.
Морган: «Воду привезли». Через прутья клетки, мужик дал двух литровую бутыль воды.
Тим  спросил у развозчика воды: «Который час?»
Тот: «Я, тебе не кукушка, чтобы говорить который час, мое дело маленькое развести воду, а остальное меня не волнует».
- А пожрать? - спросил Тим.
- Пожрать в обед, тут, один раз кормят.
Морган: «Тим, сейчас десять часов».
- Слушай Морган, а когда у тебя день рождения?
- Завтра Тим.
- И сколько тебе исполняется, если не секрет?
- Мне, исполняется шестьдесят пять лет.
- Ого, Морган - это очень хороший возраст.
- Какой же он хороший Тим, вся жизнь осталась позади, теперь, только в могилу.
- Не говори так Морган, ты можешь, начать жизнь сначала.
- А что говорить Тим, десять лет здесь живу, как кролик в норе, никого у меня нет, там на воле, никому я не нужен.
- Ты нужен всем, ты нужен мне Морган.
- Я даже, пытался покончить с собой, но не могу себя задушить.
- Морган самоубийство - это грех.
- Это, если ты, от хорошей жизни покончил с собой, а если от плохой, то не думаю, что это грех.
- Да, но жизнь прекрасна, где бы ты, не был.
- Нет Тим, жизнь не всегда прекрасна, есть ещё её темная сторона, и она здесь. Сижу здесь и не знаю, когда я умру, только мечта Тим меня греет, что придёт человек в малиновом пиджаке, на руке «Ролек-с», в чёрном цилиндре и скажет: «Морган, похоже, ты засиделся здесь дружок, пора на волю», - и выкупит меня из этой проклятой клетки.
- А у твоих друзей нет денег, чтобы тебя выкупить?
- Нет, нет, они по мелочам снабжают меня: хавчик, сигареты, пиво. Хотя, если сложить всю сумму, что я здесь сижу, это десять лет получится, наверно меньше двадцати тысяч долларов. Десять лет Тим, как изгой, как отшельник.
- А ты, не пробовал, подать апелляцию на приговор.
- Что сказать, я чёрный, суд принял решение - приговор без права апелляции, но с правом выкупа, всем нужны, эти проклятые деньги. Если ты чёрный в этом мире, то или убийца, или сутенер, по мнению белых, или продавец наркотиков.
- Нет, Морган, нет, я так не считаю.
- Ты, Тим исключение из некоторых.
- У меня была соседка - тётя Томаса, так, когда я болел, а мама на работе, зарабатывала на лекарства, так она заботилась обо мне, ставила горчичники, давала чай с лимоном. И вообще, даже давала что-то от температуры из своих лекарств, хотя, была очень бедная. Она, тоже была афро-американка, Морган с тех пор, я стал уважать всех чёрнокожих.
- Да Тим, афро-американцы тоже люди, они сделаны из тела, у них есть руки и ноги, губы, нос, только цвет кожи другой. Мне кажется, люди больше заботятся в нашем мире о собаках, чем о людях.
- Нет, Морган, и собак выбрасывают на улицы, ты же сам видишь, сколько их тут бегает. Вчера видел, одна прибегала, нюхает, ищет, она всё равно, что в клетке, если человек её не будет кормить, она умрёт. Морган, белых людей тоже сажают, тут цвет кожи, не играет роли, мне кажется.
- Играет, у нас в Америке, судья лучше оправдает двадцать белых убийц, а посадят одного чёрного. Чёрных больше не любят, как будто мы инопланетяне, с другой планеты.
- Знаешь Морган, тут всё основано на деньгах, а не на цвете кожи, есть деньги, тебя не посадят, нет денег, будешь сидеть.
- Вот, вот Тим, деньги правят миром, ты бы отдал деньги, а потом, ещё заработаешь.
- Нет, боюсь, не заработаю, мама может умереть.
- Ну, как знаешь.
- А вот и она, - воскликнул очень радостно Тим. Тим увидел, как к его клетке идёт мама с начальником тюрьмы, тот указал рукой на клетку Тима Роббинса. Она подошла к клетке, на каждой клетке был номер.
- Мама! – закричал, волнуясь Тим.
- Привет сынок, привет родной. Зачем, ты украл эти деньги? Тим услышал, взволнованный голос мамы, как будто она, говорила под чью-то диктовку, он знал её, как свои пять пальцев, она никогда не волновалась, а сейчас в её голосе, слышалось непредвиденное волнение. Морган, отошёл вдаль клетки и сказал: «Не буду вам мешать». Тим ещё подумал, - и почему она так быстро приехала, где взяла деньги на поездку в этот город, у него закрались подозрения. – Мама, где ты деньги на поездку взяла?
- Помогли, добрые люди. Что-то, мама явно не договаривала, кто ей помог, все друзья мамы бедные люди. Мама, явно что-то не договаривала.
- Тим сынок, отдай полиции деньги, и тебя отпустят. Опять, это волнение в голосе, - подумал Тим.
- Нет, мама, нет у меня денег.
- Отдай сынок, зачем они нам, а я, заработаю себе на операцию.
- Мама, - понял Тим, - тебя подослали легавые.
- С чего ты взял? Мама так ответила, как будто это, было на самом деле. Тим решил подыграть самому себе, а вдруг, они записывают разговор.
- Кто-то мама, взял мою карточку и перевёл на неё все деньги.
- Сынок, ты наверно обманываешь, карточку они нашли. Они говорят, деньги у тебя. Нет, точно, они её подослали.
- Нет, мама, денег нет. Мама, а у тебя, нет денег на кровать, кровать, мне очень нужна.
- Ты, же знаешь дорогой Тим, у нас никогда не было денег, всё уходит на еду, квартиру и одежду. Нет у меня денег на кровать тебе, она мне не по карману. Вот держи, тебе подарок от меня: конфеты и шоколад.
- Ой, спасибо моя хорошая мама, ты не представляешь, как я тебя люблю.
- Ты уж сынок, покушай хорошо, но, всё-таки деньги отдай, и тебя отпустят.
- Нет, не отпустят, штраф ещё мама, придётся платить непомерный за воровство.
Мама: «Ерунда, может кто-то заплатит».
- Кто заплатит? Здесь люди сидят по десять лет, и никто их не выкупил. Ах, мама, как ты постарела, как постарела.
- Всё от того сынок, что я за тебе переживала и переживаю, ты у меня единственный сын, нет у меня никого кроме тебя. И мама заплакала. Тим её стал утешать: «Не плачь мама, я выберусь отсюда, вот увидишь».
- Тебя опять арестуют, и всё тут.
- Как здоровье мама твоё?
- Да, так неважно, болячка беспокоит, без операции умру. Слова мамы, ввели в тоску Тима.
- Ты, приезжай чаще, сюда мама.
- Приезжать часто не смогу, я буду тебе писать, адрес почты, дал начальник, этого, как его там «Шоушенко». Я тут смотрю, все в клетках, вас, тут, похоже, за животных держат.
- Да мама, похуже, не за животных, а за дерьмо собачье.
- Не выражайся Тим, веди себя прилично, как я тебя учила и воспитывала, сама тебя подняла, где бы ты ни был, нужно оставаться всегда хорошим человеком. За хорошее поведение могут и отпустить.
Тим засмеялся: «Мама, мама, какая ты у меня наивная, никого отсюда, за хорошее поведение не отпустят, залог свободы сто тысяч, это если ты, не украл на большую сумму, мой залог, как сказал судья - составляет миллион долларов.
- Да, сынок, зачем тебе, сдался этот миллион.
- Ой, мама, ты сама выражаешься.
- Не сдержалась сынок, я так хочу, чтобы ты Тим был дома, и я смотрела на тебя, и смотрела. А я, похоже, до пенсии не доживу без тебя, с тоски пропаду.
- Крепись там мама, читай книги, смотри добрые фильмы, принимай душ контрастный, займись чем-то, не ровен час, я дома и окажусь.
- Так, тебя арестуют, если деньги не отдашь.
- Нет, мама, кто-то за меня отдаст миллион.
- Возвращайся домой.
- Как только, так сразу мама.
- Всё шутишь, как был шутником, так и остался. Я написала письмо президенту, может он тебя помилует, и написала письма бизнесменам, может, кто даст за тебя сто тысяч долларов.
- Мама, не смеши меня, кому я нужен.
- Я написала, что ты у меня добрый и хороший.
- Мама, ты ещё веришь в добрых людей, но кому нужны хорошие люди, посмотри, сколько клеток здесь, и все хорошие люди, просто у них нет денег, чтобы выбраться из этой тюрьмы.
- Да верю сынок, мир не без добрых людей, и тебе советую верить в добро и в честных, добрых и порядочных людей, и самому быть добрым. Тим закурил.
- Ты куришь Тим, что, здесь сигареты дают?
- Да, нет мама, их не дают, их покупают, пришедшие сюда люди, посмотреть на нас изгоев, это друг дал - Морган Фриман, он уже тут, десять лет.
- Я за тебя волнуюсь сынок, не кури, курение ведет к болезням, кормят как, хоть здесь?
- Один раз в день, это, чтобы с голоду не умерли.
- Ой, прости сынок, надо было тебе мяса купить, хлеба, колбасы, а я дурная, купила конфет шоколада, как на праздник шла.
- Мама, не переживай, кто-то купит мне что-то, здесь посетителей много.
- Сынок, возвращайся быстрей, если я умру, квартиру заберут в счёт твоего долга, и куда ты потом денешься, где будешь жить, куда пойдёшь, ой чувствую, костлявая подбирается ко мне. Я даже сон про черного кота видела. Тим молчал, он не знал, что сказать, как подбодрить свою единственную, родную мать, он в ней души не чаял, и самое главное, он хотел, чтобы она жила вечность, он, даже мечтал умереть раньше неё, чтобы не мучиться от её смерти.
- Да, мне всё равно мама, но ты не умрешь, ты будешь жить, это я тебе обещаю, мне, только кровать нужна.
- Ой, да ты что, на земле спишь, на голой, сырой земле, Боже, до чего дошёл мир, у них, даже для заключенных кроватей нет.
- Мама, мы для них никто, мы звери, а зверь должен получать зверское отношение к себе, иначе.
- Что, иначе Тим?
- Не знаю мама, зверь, станет ещё большим зверем, вот, что иначе. Дай мама, я тебя поцелую в лобик. Мама прислонилась к клетке, и Тим поцеловал её в лоб.
- Всё будет хорошо, ты главное не переживай, береги своё сердце.
- Ты, так думаешь Тим?
- Да, я так думаю мама, я здесь о многом думаю, больше у меня ничего нет в этой клетке, кроме своих мыслей.
- Не кури сынок, сигареты ведут к болезням, а я не хочу, чтобы ты заболел.
- Выйду на волю мама, обязательно брошу.
- Молодец сынок, я в тебя верю, а вдруг нам кто-то поможет. Угости своего друга конфетами, а шоколадку сам съешь. Знала бы, что вас плохо кормят, я бы кой чего купила, а так, деньги только на обратную дорогу.
- Хорошо мама, как скажешь.
-  Сынок, в последний раз тебя прошу, отдай им миллион, зачем он нам, свобода дороже.
- Мама, кому нужна свобода без денег, зачем она, жить в трущобах, как ты работать чернорабочим где-то на заводе или фабрике, на этих жирных уродов бизнесменов, которые всю страну довели до ручки. Всю жизнь вкалывать, и получить