в магазине «Мелодия» появился в продаже классный проигрыватель с колонками, с алмазной иглой, со стробоскопической регулировкой скорости, под названием «Вега-101». У Витьки папаша купил. Колян завидовал, но надеялся как-нибудь раскрутить своих предков…
Колян подошел сзади, чтобы посмотреть приемник, который ему на хрен был не нужен.
– Только у меня пластинки все старые…
Колян приблизился к её спине. Тетя Ася вдруг наклонилась, чтобы достать пластинки из тумбочки и её задок аккуратно так воткнулся в стоящий напряженно болт Коляна.
– Не знаю, что тебе и поставить… «АББУ» любишь?
– Не… очень… – Колян придвинулся к спине тети Аси вплотную. Она уже выпрямилась, стояла перед включенным приемником и перебирала конверты с винилом.
– Вот, тогда поставлю Демиса Руссоса. Потрясающий голос. Я от него балдею…
Колян притиснул её задок к тумбочке, плотно так, как будто потерял равновесие.
– Держитесь на ногах, молодой человек, – она поставила пластинку на диск и опустила звукосниматель на бороздки. Раздалось шипение.
Колян опять легонько положил руку на плечико тети Аси, чтобы не качаться и посмотрел на обложку отложенного конверта. Там был изображен толстый мужик с бородой, одетый в белый балахон, напоминавший поповскую рясу или исподнюю рубаху.
– Это греческий певец, поет на английском, я от него вся не могу…
Заиграла музыка, ничего себе так. И толстяк запел вдруг удивительно тонким голосом. Голосом кастрата.
– Моя любимая… Называется «Гуд бай, май лав, гуд бай».
Тетя Ася повернулась разгоряченным лицом к пылающему страстью Коляну. И ему ничего не оставалась, как пригласить даму на танец.
Наконец-то он обнял её, как ему хотелось, не совсем, правда, как хотелось, но довольно-таки плотно притянул к себе. Она умело вела его, поскольку он был в таких близких танцах профаном. Обычно-то ведь как танцуешь – прыгаешь на расстоянии друг от друга, чем больше куча, тем лучше, групповуха да и только. А здесь близость, интим. Он уже чувствует давление её грудей под халатом. Его нога почему-то все время оказывалась у нее между ног, и она, тетя Ася, хорошо чувствовала его напряженный стояк своим животом. В комнате сгустился сумрак, а свет они не зажигали, только ярко горел зеленый глаз индикатора на мягко светящейся панели приемника. Зрачок индикатора дрожал, сужался и раздвигался, как у кошки.
Толстяк запел про сувениры, так понял Колян, несмотря на близость вожделенного тела, которое буквально высасывало из него всю энергию, он еще что-то соображал. «Ася, Ася», – хотел он сказать, без этой отдаляющей приставки «тетя».
Музыка кончилась, и тетя Ася пошла ставить другую пластинку. Колян, уже не стесняясь, подошел сзади и обеими руками обнял тетеньку, ладони проникли под отвороты халата и упругие мячики грудей смялись под давлением его пальцев.
– Ну, вы совсем, молодой человек!..
Тетя Ася повела плечами, но не настойчиво, потому, что бесполезно было сопротивляться молодому напору.
Он наклонился и приложился губами к ее шее. Втянул слегка нежную кожу. Тетя Ася отклонила голову, искоса, закатывая глаза, глянула на парня.
– Эй, осторожно, синяков мне не оставь… ладно-ладно, побаловался и будет… Курить хочется зверски, – сказала она, и вдруг легко высвободившись, пошла на кухню.
Колян даже удивился, как она это проделала.
На кухне она закурила, стала, опершись задом на разделочную тумбу. Он сел за стол напротив нее. Курить ему вовсе не хотелось, но он закурил, чтобы казаться старше. Проклятый дым рвал легкие, мучительно хотелось кашлять. Но он знал, если кашлянет, из носа вылетит сопля. Приходилось пыжиться, сдерживаться, краснеть от натуги.
А тетя Ася стояла перед ним, элегантно держа сигарету двумя прямыми пальцами, слегка склонив голову, чтобы дым не лез в глаза, по-женски часто затягиваясь и, чуть скривив губу, пускала дым в потолок. Потом держала руку на отлете, красиво держала.
– Потуши сигарету, – приказала тетя Ася пацану.
Тот с удовольствием повиновался – раздавил гадину в пепельнице.
– Кто тебя научил так изощренно соблазнять женщин? – спросила она голосом доброго следователя.
– Никто, – честно признался юноша. – Само как-то получилось…
– Хорошо получилось…
И тут, от такого женского поощрения, у него язык вдруг развязался.
– А правда, что вы слабы на передок? – спросил он и от наглости почувствовал дикое возбуждение.
Тетя Ася сначала оторопела, чуть сигарету не выронила, потом захохотала, наконец, справилась с эмоциями:
– Кто это тебе сказал?
– Да, так… Дядя Захар из 7-й квартиры…
– Вот гад! Это потому что я ему не дала, потому он и наговаривает. Мужики все такие. Если баба ему не дает – значит б…дь…
– Не все такие мужики.
– Ну, ты, положим, еще не мужик…
– Это почему же?
– Потому… потому что не видел еще передка… не видел ведь?
– Нет, – чистосердечно признался Колян.
– Ну что ж, когда-то же надо начинать. Лучше я буду твоей училкой, чем какая-нибудь мымра… Хочешь увидеть мой передок?
– Х-х-х-хочу, – просипел Колян, враз потеряв голос.
Ну, смотри, – сказала тетя Ася и развязала поясок халата.
Это был передок – всем передкам передок.
Аккуратный (у нее все аккуратное, подумал он) треугольник темных волос. Тетя Ася, встав на цыпочки, легко села на разделочный стол и раздвинула ноги, откинувшись и опершись на руки, халат соскользнул с ее плеч и сполз назад.
Её орган напоминал раковину, закрывшую створки, и волнистые кромки створок были розовыми, совсем не противными, не такими, как Колян видел однажды с пацанами у одной бабы, где они подглядывали в дощатом туалете на станции, когда ждали электричку, чтобы ехать на пляж.
Он поднялся и, как сомнамбула, пошел навстречу этой раковине, не в силах от нее оторвать глаз, и видя, как она постепенно раскрывает створки. Колян протянул руку меж раздвинутых ног, положил туда ладонь на мягкое, горячее и влажное. Тетя Ася, опираясь одной рукой о столешницу, другой обняла парня за спину, потом ее ладонь скользнула вверх, и пальцы запутались в его крепких патлах. Она притянула голову парня к своему лицу, они впились губами во взаимном поцелуе.
Он чувствовал, как опытные руки потянули за ремень его джинсов, и стали расстегивать у него ширинку, потом эти руки спустили ему штаны, а затем и трусы. Все это упало к его ногам. Колян взял обеими руками свою любовницу за попу и притянул к себе, её ноги легли вокруг его бедер. Тетя Ася откинулась, Колян почувствовал, как его взяли за член, оттянули непокорного вниз и куда-то направили. Там было узко, горячо и мокро. Это было сравнимо с погружением в сладостную бездну.
Колян интуитивно понял, как надо двигаться, хотя до этого смутно представлял себе саму технику полового акта. Он двигался ритмично, женщина, как позволяла поза, помогала ему. Дышала тетя Ася довольно шумно, а вскоре и вовсе стала вскрикивать. Колян испугался, что делает больно своей любимой, остановился и спросил, все ли в порядке? Ах, не останавливайся! Никогда не останавливайся, ради всего… Ой, ты боже мой, как он долбит, стахановец мой… У тебя все тело как пружина… Вот что значит молодой парень…
Она стала вскрикивать все громче, тумба слегка поскрипывала, Колян подумал, что у него там что-то перекрылось, потому что давление нарастало, а выплеска не происходило. Ему так было неудобно, да и проникал он не до донышка.
Подожди, сказала тетя Ася, слезая со столешницы тумбы, давай поменяем позицию. Она повернулась к нему спиной и локтями легла на столешницу. Колян обхватил её за груди, прижался к пружинным ягодицам, потом сам вошел, куда надо. В такой позиции, можно было двигаться свободно навстречу друг другу. И когда тетя Ася вскричала особенно громко, у него случился сумасшедший оргазм, и началось вулканическое извержение семени. Сначала он испугался, что тетя Ася забеременеет прямо тут же, и хотел выскочить из норки, но тетя Ася сказала, чтобы он не смел из нее выходить и чтобы продолжал ласкать. Что Колян и делал, лежа на влажной женской спине, и тяжело дыша.
Потом они под душем мыли друг друга. Намылившись душистым мылом, они скользили друг о дружку, яко змеи. Тут Колян познал всю упругость тети асиных грудей. Но это были не все её достоинства и умения. Тетя Ася одарила его оральной лаской. То, что в их среде называлось минетом и считалось чем-то постыдным. Он испытал запредельное блаженство, и почему-то совсем не было гадко. Наверное, потому, что на них лилась смывающая все грехи вода.
Когда они лежали в чистой постели с хрустящими простынями, Колян спросил, не боится ли она, тетя Ася, забеременеть. Тетя Ася ответила, что не боится, потому что забеременеть теперь она уже не может.
– Это почему? – вроде как расстроился парень.
Потому, объяснили ему, что когда-то, очень давно она полюбила парня, которого тоже звали Коля, и «залетела» от него. А он, сволочь такая, взял после того, как узнал, да и сбежал. Отказался от встреч и вообще вскоре женился на другой. Вот и пойми мужчин. Пришлось тете Асе, а тогда еще молоденькой девушке, идти в больницу, где её сначала отругали, как последнюю распутницу, а потом засунули внутрь «мясорубку» и уничтожили плод, доставая его по кусочкам.
– Ужас! – искренне сказал Колян. – Я бы вас никогда не бросил…
– Все вы так говорите, когда знаете, что вам ничего не угрожает…
– Честное слово! Хотите, пойдем в ЗАГС и зарегистрируемся. Мне уже скоро исполнится 17.
– Глупый, ну, глупый же ты… Господи, ну какой еще ЗАГС?.. Женилка у тебя, не спорю, выросла, да еще будь здоров какая… удивительно даже, какой он у тебя большой… Но сам ты еще ребенок. Да мне твоя мать все глаза выцарапает, что я совратила тебя…
Тетя Ася вдруг заплакала. Колян не знал, что надо в таких случаях делать. Стал утешать, как мог. Кончилось это тем, что они опять погрузились в запредельное блаженство и упивались друг другом, не останавливаясь, целых 50 минут. Так показывали часики – будильник на её прикроватной тумбочке.
– Вам нравится, как я могу долго?..
–
