спрашивать.
И вот за всем этим наблюдением за обдуваемой со всех сторон промозглыми ветрами девушкой, Константин так увлёкся своим наблюдением за ней, что прямо ощутил на себе все эти порывы пробирающего прямо до костей ветра. И хотя погода на улице стояла более чем солнечная, но когда в твоей душе стоит душевное ненастье, то даже самый лёгкий ветерок, дующий на тебя, чтобы отогнать стоящую вокруг духоту, становится до колкости жёстким, и он прямо дух захватывает, как тебя обдувает.
И всё это со всей своей надуманной отчётливостью видит Константин, и не просто видит, а он может каждый порыв ветра по её лицу отследить и заметить, куда дальше бросается ветер, как только сквозь неё прошёлся и прихватил вместе с собой все её душевные переживания и горькости. И вот сейчас после очередного порыва ветра, где эту капризу и такую стойкую девушку обдал особенно хлёстко ветер, закинув её чёлку на глаза, – хватит уже делать вид, что меня не замечаешь, – как видит Константин, этот грубо озорной ветер, проскочив сквозь девушку и, получив образное оформление с помощью пыли, поднявшейся около капризной девушки, остановился напротив неё и посмотрел на неё, чтобы критическим взглядом убедиться в своей убедительности действий (он видимо хотел её прогнать).
И, судя по всему, он не добился поставленной перед собой цели, что вызвало у Константина злорадную ухмылку. Что немедленно замечается ветром, вдруг посмотревшего сквозь эту пыльную образность на Константина, после чего поднявшаяся пыль в один момент осыпается, и Константин с похолодевшим сердцем замирает, вдруг решив, что теперь до него дошла очередь этого мстительного ветра.
– А впрочем, ему сюда никак не попасть. На его пути стоит дверь. – Было за себя успокоился Константин, как ему в затылок ударяет сквозняком, который, как он тут же услышал со стороны кухни, был вызван этим придурком Антоном, которому говори, не говори, а он всё делает по-своему и открывает окна. А как только Константин, таким образом, был поставлен перед фактом того, что ветер был впущен внутрь и он, может быть, уже стоит прямо за его спиной, застывшей в напряжении, то тут-то ему в уши и доносится нашептывание. – Замкни круг.
А Константин, естественно, не поймёт, что это всё может значить, и не послышалось ли это ему. И тогда ему в затылок начинает давить холодный воздух и, не просто пытаясь его охладить, а как понимается Константином, то он его направляет в сторону окна, за которым стоит та капризная девушка. И Константин вынужден подчиниться этому давлению на себя, пока этот холод не забрался ему за воротник, и как только он опять вернулся к своему наблюдению, то до него опять доносится тот же шепот, с теми же словами: Замкни круг.
Но как замкнуть круг и что ещё за круг, Константин никакого понятия обо всём этом не имеет, и он, как сидел, так и продолжил сидеть, наблюдая за происходящим за окном. И видимо такое упорство Константина вывело из себя того, кто стоял за этим холодным обдувом его затылка, и он таким же способом, как сюда ворвался, звучно выскочил, – да сколько можно уже говорить, Антон, закрой окно, снова доносится со стороны кухни, – и Константин замер в тревожном ожидании чего-то совсем нехорошего.
И это нехорошее буквально немедленно вырывается из-за поворота на бешеной скорости на мотоцикле, который проносится в буквальной близости от капризной девушки и с ног до головы обдаёт её грязной водой из лужи, образовавшейся после вечернего дождя и, собравшейся как раз у края обочины (такая уж конструкция дорожного полотна, чтобы вода в середине дороги не собиралась). И теперь капризная девушка, перепачканная не просто дождевой водой, а всяким сливом в лужу отработанных газов и продуктов переработки двигателей автомобилей, можно сказать, сполна могла насладиться вкусом горькости постигшего её несчастья. А на любого рода постигшее тебя несчастье, без слёз, размазанных на лице, не посмотришь, что и сделала капризная девушка, начав до бесконечной жалости к себе со стороны Константина, отпрыскиваться слезами, кулачками рук делая на лице грязные разводы.
И тут-то Константин, со скатившейся по щеке слезой понял, что это был за круг. А как только он собрался подорваться из-за стола и отыскать того шутника, кто всё это подстроил, то тут-то он и не поймёшь уже точно, какой раз наталкивает на Троя с его вопросом: «Ты это о чём задумался?». Правда на этот раз у него в руках нет никакого разноса, он уже давно занял своё место на столе, а Трой вытирает свои столовые приборы салфеткой и с интересом смотрит на него. Константин, мало что понимая, смотрит в окно, где и близко похожую на ту капризную девушку не видно, хотя любая проходящая мимо девушка однозначно в чём-то капризна, после чего возвращается к Трою, внимательно на него смотрит и, вроде не заметив в нём никакого подвоха, говорит. – Да всё над твоими словами, о предстоящей катастрофе.
