Когда начала писать про одного Валеру, то совершенно про другого забыла. Конечно, он и красивый, и довольно высокий, весёлый и улыбчивый парень, совсем юный в момент нашего знакомства, впрочем, как и я. Чудом сохранилась старая чёрно-белая фотография, на которой я запечатлена в день нашего с ним знакомства: 29 мая 1978 года. Мне 16 лет. И ему там было 16 лет и 11 дней, он тоже по знаку Телец.
Я почти ничего не могу вспомнить о нашей дружбе. Слишком коротко, слишком ни о чём. Девочки, с которыми я тогда дружила, и благодаря которым с ним познакомилась, говорили: - Ольга с Валерой ходит. Какие-то обрывки в памяти, хотя общая картина светлая и нежная.
В 16 лет я ещё не встречала таких кудрявых людей. Однажды я решилась и погладила его по голове с пышными кудрями, чуть не до плеч, моя ладошка пружинила, и я воскликнула: - Как мягко!
Валера сказал, смеясь: - Мягко? У меня волосы жёсткие, как проволока!
Глаза у него были огромные, и очень добрые. Казалось, он был готов улыбаться и смеяться всегда. Кроме его красоты и доброты ничего вспомнить не могу. Как мы «ходили», о чём говорили? Почему-то вспоминается какой-то дурацкий случай, когда я пошла на свидание и у меня с собой не было ничего – ни сумочки, ни карманов на одежде. И я решила с собой взять пять рублей. До сих пор не могу объяснить даже самой себе, зачем я их взяла! И глупость заключалась в том, что он увидел эту дурацкую пятёрку у меня в руке и недоумённо спросил – что это и зачем.
Ещё был адски стрёмный случай, я должна была в 22 или 23 часа быть во дворе, и вот мы сидим с Валерой и не можем нарадоваться друг на друга. Тут мать в окно кухни высунулась и строго велела, чтобы я подошла к окну. И она с третьего этажа нам на нитке спустила огурец. Большой, тепличный. До сих пор мне не по себе, что я в той ситуации оказалась. Что за мной следит мать, да ещё и этот огурец спустила (правда, овощ мы разломили пополам и ели, я – хихикая, подобно идиотке).
Мать, помню, крикнула в окно:
- Думаешь, я не знаю, чем вы там занимаетесь?
Это было ещё до того, как мы впервые поцеловались. Я была в каком-то ступоре – а чем, чем? Что ты имеешь в виду? Тот позор до сих пор помню. Мы были абсолютно чистые дети и ничем плохим не занимались. Было так стыдно перед хорошим мальчиком.
Первый в жизни поцелуй
Один раз мы зашли в детский садик, который лежал по пути от центра города ко мне домой. Мы там сели на низенькую скамеечку, объяснились друг другу в любви, сначала Валера это сказал, затем я, и он меня обнял и тихонько, нежно поцеловал. Я помню, как мы сидели и как это было. Обняться по-человечески ещё боялись. Сейчас я думаю, что он тогда сказал мне фразу, которой его кто-то научил, но ни он, ни я не понимали, о чём речь в этой фразе:
- Я тебя хочу! – слова, за которыми ничего не последовало. А потому что ещё не знали, что должно последовать.
А мальчик был восхитительный. Очарована была его красотой и нежностью.
Одна девочка с презрением узнала, что у нас "был первый поцелуй" и сказала мне своё "Фи!"
Я же пребывала в абсолютном счастье от случившегося. И тут она: "А ты ему, случайно, критические дни ещё не называла?"
Для неё это было чем-то немыслимым, как же можно до свадьбы с кем-то целоваться?! Это уж только после печати в паспорте. И за поцелуем, по её мнению, должно что-то ещё следовать, неприличное, как-то связанное с критическими днями. Но я об этой таинственной связи неприличного с недомоганием раз в месяц как-то не догадывалась. Ну, она чистая девчонка была, по крайней мере, в тот год, хотя и просвещена более моего. Я слабо оправдывалась, что мне уже 16 лет, целоваться, наверное, можно.
Валера мне дал свою фотографию – на паспорт: очень удачная, я ещё долго любовалась, даже когда мы перестали «ходить». И вот один раз после расставания мы встретились – я и моя подруга, и он и его друг. Мы все были одного возраста, слишком молоды и невинны, чтобы чем-то серьёзным заниматься. Всем было по 17 лет, чистые дети! Но, попав в гости к Валере так поздно вечером, даже ночью, мы неожиданно для себя занялись хозяйством! Я помню, как он нас спросил:
- Кто из вас умеет чистить грибы?
Дверь из кухни вела в ванную комнату, он открыл и показал нам: в ванне плавали замоченные в воде грибы, много! Мы обращаться с грибами не умели.
- Тогда – второй вопрос: а кто из вас умеет чистить картошку?
И мы с радостью почистили картошку, он сам пожарил её, посыпав сверху мелко нарезанными кусочками шпика и ветчины, совсем чуть-чуть. Это было вкусно! Они проводили нас до полдороги и ушли обратно к себе, была ночь, в городе было спокойно и тихо, хоть до утра гуляй. Утром, уже дома, конечно, я обнаружила, что нет золотого колечка с малиновым корундом, которое было даже не моё, а моей сестры. Вспомнила, что сняла его, когда занималась картошкой. Дозвонилась Валере не сразу, никто не брал трубку, и я немного поволновалась. После этого он через знакомую девочку вернул мне мою пропажу. Время шло, мы не встречались, один раз увидела его на танцах в Драмтеатре, да в городе пару раз кивнули друг другу издали, но это когда он уже где-то учился и домой приезжал на каникулы. Вскоре они переехали в другой город, куда-то далеко – в одну из республик Советской Прибалтики, и я его никогда больше не видела.
Когда мы с Валерой встречались, то мы или мало слушали музыку, или не совпадали в музыкальных вкусах. У меня не осталось практически ничего об этом. Но он как-то сказал, что ему нравится песня о девушке, продавщице цветов. Там были слова:
То были те цветы весенние, на удивленье февралю,
Их продавала та, которой он хотел сказать: «Я вас люблю!»
У нас было довольно много пластинок, среди которых была и эта песенка, её мы и слушали.
А я любила Градского, "Романс о влюблённых", "Жил-был я" - с диска "Как прекрасен этот мир", и Led Zeppelin и Pink Floyd, конечно - у брата записи были на бобинах.
Я знаю, что Валера был у меня дома, хотя в памяти об этом нет никаких подробностей. Потому что одна из девочек знакомых сказала:
- Как? Ты его в гости пригласила? Он у тебя был? Вот здесь?
- Да, был. А что?
- Но у вас нет даже гарнитура!
- Ну и что! Зато у меня есть музыка!
... Мы вышли из нашего подъезда и пошли, взявшись под руку. Это было так приятно, идти под ручку с красивым парнем, и вокруг такая весна! Яблони цветут. Когда следующим утром меня увидела наша двоюродная бабушка, она строго мне сказала, что до помолвки нельзя гулять с мальчиком под ручку. Это нескромно! Вызывающе. Вам всего по 16 лет! Она всё видела с балкона. Но тут же добавила, что смотрелись мы с ним красиво.
Валеру тогда почему-то все звали «Слон». Мне было это непонятно, но я вместе со всеми с любовью восприняла это прозвище. Он не обижался, Слон так Слон. А я тогда начала любить всех слонов, покупала игрушечных слонов, больших и маленьких, и собирала разные картинки со слониками. Фильм для детей «Боба и слон», песенка оттуда «Розовый слон», и так далее.
Было у него и другое прозвище – сокращённое от фамилии: Шапик. Девочки сидели и разговаривали о нём:
- И чего это наша Зотова так влюбилась, Слон-Слон, Шапик-Шапик. Он не такой уж красивый, у него и джинсы даже не фирменные. Что в нём красивого, что она в нём нашла?
А другая ей в ответ:
- Вглядись в его глаза.
***
Не могу сказать, что по прошествии долгих лет я не искала Валеру: ведь интернет, как известно, знает всё. И нашла заброшенную в 2011 году его страничку. Поставила классы на все семейные фото: жена, дочь, всё слава Богу, отправила приглашение в друзья и стала ждать чуда. Через пару лет, убедившись, что чудес не бывает, оставила под каким-то общим снимком свой вопрос: - Кто знает, а где сейчас Валера?
Ответила жена его друга, того самого, который в далёкой юности помог нам картошку жарить. И самое главное – тон: семейная дама защищала семейного Валеру. «А почему Вы спрашиваете, и что Вам до него – ведь он женатый человек!»
Аж страшно стало! В чём-то меня заподозрили… Через столько границ живём, ну и что здесь такого – узнать о человеке, который в другой далёкой стране, просто задать вопрос? И я всё равно спросила – и узнала: он жив, здоров, работает, семья крепкая, всё хорошо. В город детства не приезжает. И написала ей ответ: Ну, и ладно. Слава Богу, что всё в порядке! Привет передавайте.
Вчерашняя СМС-ка потрясла.
Умер! Долго болел, так сильно, что не мог даже говорить. Боролся с недугом несколько лет, казалось, пошёл на поправку, жена ухаживала и поддерживала его. Но увы.
Есть новости, в которые невозможно поверить.
Когда я думала пару дней назад, о чём буду писать следующий рассказ, то неожиданно в голове прозвучала песня, такая красивая и трагическая, группы ФАКТЫ.
Люби мои глаза, и ты их не забудешь,
Ну, а я твои люблю уже давно.
И – не спится нам тревожными ночами…
И самой не спалось, крутилась, а не могла уснуть до рассвета. Как бы ни отгоняла я эту мысль, было ясно: неспроста. Эта песня попала в мой плейлист в начале 2017, и я её слушала и плакала, понимая, что она не зря пришла ко мне – она что-то очень грустное предвещает. И в тот год, когда услышала эту песню, у меня умерли два человека, мои дорогие друзья, что меня тогда полностью убило... поэтому нынче я не стала искать и слушать эту песню, дабы не накликать беду! На всякий случай сказала сама себе, что я дура, ничего это не значит, просто песня, и помолилась о здравии всех живущих.
Fакты – Не спится