Глава 15
Сахмад много гулял на внешней палубе подводного суперкрейсера. Дышал целебным морским воздухом, как предписывал доктор. Юноша ходил от носа до кормы и обратно – выходило полкилометра. Иван Николаевич часто составлял ему компанию. Во время совместных прогулок новичок узнавал много сведений о суперсубмарине и ее обитателях.
У Отца-капитана было 2 заместителя, 4 помощника. Итого, головка равнялась великой семерке. 12 человек составляли судовой комитет – по числу знаков зодиака и по числу апостолов Христа, и по числу маршалов Наполеона, и по числу месяцев в году. Действительных членов экипажа, в том числе и детей, которые зачислены юнгами, было 144 человека – по числу избранных. Все эти цифры, легко заметить, кроме всего прочего еще и символичны. В них заключалась мудрость, смысл коей Сахмад поймет позднее, говорил Иван.
Волны плескались о титановый корпус субмарины и бежали вдоль борта, отчего казалось, что судно движется. Но «Москва» стояла на якорях и ждала возврата остальных поисковиков. Им не повезло, лаврами увенчают Ивана и Сахмада, но это не умаляло их героизма. Они тоже рисковали жизнью, находясь на враждебной территории. Теперь их нужно было принять на борт. В эмирате останутся только глубоко законспирированные политические резиденты.
Сахмад спрашивал, что его ждет там, в далеком, вернее сказать, глубоком Китежграде? Иван отвечал, подергивая серьгу, вставленную в ухо, поглаживал густую щетину на подбородке. Он снова растил бороду. Только она теперь была не черного цвета, а пшеничного. Да и на макушке отрастающие волосы тоже были светлыми.
– Китежград растет, расширяется, а с учетом намечающейся программы увеличения деторождения, будет строиться еще интенсивнее.
– Как же вы там дышите, под водой-то? – спрашивал простодушный юноша.
– Так же как и в подлодке. Специальные установки вырабатывают кислород, ну и все, что надо для жизни. Добываем полезные ископаемые, собираем урожай водорослей, рыбу ловим... А еще новую породу людей выращиваем. Двоякодышащих. Ихтиандров. Они по истине станут хозяевами океана.
– Водяное племя?
– Что-то вроде этого. Они дышат не только легкими, но и жабрами.
– А как вы им жабры вставляете? Режете что ли?
– Нет. Тут все по-другому... По закону Геккель-Мюллера существо в зачаточном состоянии проходит сжатую эволюцию своих предков. Так, у зародыша человека на определенном этапе развития наблюдаются жабры... С помощью специальных технологий мы делаем так, чтобы эти органы дыхания сохранялись и у взрослого человека. И не только сохранялись, но и работали.
– А не боитесь, что эти ихтияндры вас... выгонят... э-э... вытеснят.
Бывший Хасан внимательней, чем всегда, взглянул на Сахмада. Он давно приметил, что за этим худым, угловатым смуглым лицом юноши таился недюжинный ум, острый и скептический. Его выдавали сияющие глаза. На вид жалкий и по-русски говорит неважно, но чувствуется в нем необыкновенные способности, какая-то искра божья. Ивану очень хотелось быть честным с этим парнем.
– Боимся, – признался Иван. – Что ж, человек смертен и смертно все, что его окружает. Но пока существует изменчивость, жизнь продолжается – уже в новых формах. Но мы еще поборемся, засмеялся зеленоокий Иван.
– Не про этих ли морских витязей писал ваш поэт Ас Пушкин? Мне Данилыч читал его стихи:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой...
«Разольется в шумном беге», – подхватил взрослый, и они вместе закончили:
...И окажутся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
– А кто такой Черномор? – спросил Сахмад, на излете улыбки.
– Не знаю. Командир их, наверное.
– Как ваш Отец-капитан?
– Вроде того... Ох, что это я говорю. Мы кощунствуем, салага. Отец-капитан величайший человек! Благодаря его заботам был создан подводный флот нашей страны, той еще страны, былинной, легендарной, наследниками которой мы являемся. Вот почему товарищу Сталину было присвоено почетное звание Отца-капитана. Дядька Черномор по сравнению с ним так... мелочь.
– А почему он неправильно говорит по-вашему. Разве он не вурус?
– Запомни, парень, товарищ Сталин – русский человек. А насчет акцента... так мы все не без греха. Иосиф Виссарионович тоже человек, ничто человеческое ему не чуждо. Но вместе с тем, он великий человек, я бы сказал – величайший!.. Корифей наук. Генералиссимус.
Иван помолчал, наблюдая, как кружатся чайки вокруг высокой рубки подводного корабля, продолжил:
– Как бы тебе объяснить, чтобы ты понял... Когда-то, очень-очень давно он был Вождем и Учителем нашего народа. Потом он умер...
– Вай! Он что же, мертвый?! То-то от него так холодом и разит...
– Нет, он живой, такие люди просто так не умирают. Генноинженерия – наука такая – позволила восстановить его по останкам... Впрочем, тебе этого не понять.
– Я его боюсь.
– Ну и зря. Товарищ Сталин – добрейшей души человек.
– А кому он товарищ?
– Он всем товарищ, – сурово ответил старший.
Далее Иван поведал, раскрывшему рот юноше, что товарищ Сталин далеко не единственный в своем роде. Нынешний Отец-капитан является Сталиным №3, преемником двух предыдущих, которые умерли естественным образом. Потом будет №4, 5 и так далее, до тех пор, пока мы не вырвемся из кризиса. Потом Иосиф Виссарионович обещал уйти на покой... Но пока он будет нужен нашему народу, он останется у руля. Он единственный, кто обладает непревзойденной харизмой Лидера. По сути, у нас не было выбора, признался Иван. Это со всей отчетливостью подтвердил первый неудачный опыт... Еще раньше мы воссоздали другого нашего Вождя. Он был даже главнее товарища Сталина. Ты, конечно, его знать не можешь, его зовут Владимир Ильич Ленин...
– Вай! Как раз его-то я и знаю!
– Откуда? – вытаращился Иван.
Сахмад рассказал про картину. А про гробницу промолчал, пожалел чувства своего нового товарища.
– Да, это он, – согласился старший товарищ. – Так вот, вскоре после клонирования, он покончил с собой и просил в предсмертной записке больше его не воскрешать. Тогда-то на свет и появился товарищ Сталин. Он не отказался. Он очень жизнелюбив.
– Я только одного не понимаю, – сказал Сахмад на следующей прогулке, – Если товарищ Сталин ваш эмир, то почему он не живет в столице, в этом вашем Китежграде, в своем дворце? Не дело эмира управлять кораблем, его дело управлять государством.
– Вот эта речь не мальчика, но мужа, – уважительно ответил Иван. – Только понимаешь, у нас свои особенности. Суперсубмарина «Москва» не просто подводный корабль, по сути, это подвижный город. Автономный во всем. Так сказать, Ноев ковчег. Только современный...
Пред мысленным взором юноши мелькнули чудесные картинки, увиденные на корабле-городе. Коридоры-улицы, роскошные каюты, кинозалы и библиотеки, школы и театры. Оранжереи, где росли овощи и плодоносили мандариновые деревья. Парк отдыха, где играла музыка, щебетали птицы и цвели магнолии. Солярии и бассейны с подогретой морской водой, подсвеченной снизу лампочками...
– В сегодняшнем мире, – продолжал между тем Иван, – подвижность – гарантия безопасности. А Китежград стоит на дне. Координаты его известны шведам. Может случиться так, что шведский самолет пролетит над тем место и случайно уронит глубинную бомбу... Представляешь, что будет?..
Сахмад почесал затылок, вспоминая, как глухонемой Абдула с Таганской заставы глушил рыбу с помощью тротиловой шашки. Взрыв был настолько мощным, что всплыли кверху брюхом не только рыбы, но и двое мальчишек, купавшиеся поблизости.
– Разумеется, это чисто гипотетическое предположение, – спохватился Иван. – На самом деле в охраняемую зону очень трудно прорваться. К тому же со шведами у нас неплохие отношения. Ну а вдруг!.. Вот почему Иосиф Виссарионович предпочитает жить в мобильном городе со славным именем Москва. У нас традиция такая: правитель живет в Москве, – хохотнул Иван. – К тому же временами товарища Сталина мучает удушье, тогда он выходит на палубу и дышит свежим воздухом.
– Как мы – сказал Сахмад и оглядел палубу, словно бы ища товарища Сталина. Но на палубе никого не было. Только на смотровой площадке рубки стоял какой-то мичман и в бинокль рассматривал небо. Наверное, выискивал самолеты дружественных шведов.
– Значит, те, кто живет в «Москве», – сделал вывод юноша, – это избранные. Ты сам так сказал: «число избранных». А остальные, значит, могут идти на корм рыбам? Не боитесь, что они затаят на вас обиду... и когда-нибудь, в самый неподходящий момент, вам отомстят?..
– Ох, пацан, пацан, сразу видно, что ты сын своего народа. У тебя на уме только одна месть. А вот для нашей нации мстительность не характерна, – ответил Иван. – Нам присуще простодушие. Этим мы отличаемся от вас...
– Я тоже хотел бы жить здесь. Не хочу на дно, к водяным. Там страшно.
– Не так уж там и плохо. Привыкнешь...
Наконец настал день отплытия. Все поисковые команды вернулись на борт, а не подавших о себе знать помянули стопкой водки и кусочком хлеба. Перед отплытием было общее построение на верхней палубе суперсубмарины. Под ясным небом вытянулись вдоль бортов шеренги людей.
Первый помощник капитана скомандовал:
– Состаааав! К поднятию флага и гюйса приготовиться! Смиррррно!
Из дверей рубки, сияющий как солнце, появился Сталин №3.
Бодрым строевым шагом помощник подошел к Великому Кормчему и доложил о готовности людей к церемонии. Великий иерарх принял рапорт, помощник развернулся, стал рядом.
Сталин сделал несколько шажков вперед, провел плохо гнущимися руками по бокам своего живота и тихо произнес:
– Здравствуйте, товарищи.
«Здравия желаем, Отец-капитан!» – гаркнула команда в едином
