инструкции дать. Понял?
– Теперь понял. Рассказывай.
– Не спеши. Всему своё время. Иди хоть, морду помой, опухла вся…
***
За дровами пошёл Гвидон, в лес, видите ли не сидится ему. А с другой стороны, ничего удивительного… На следующий день Старик опять отправился ловить рыбу, а Гвидона с собой не взял, хоть тот и просился.
– Не наплавался ещё? – спросил Старик. – Дома сиди, без тебя справлюсь.
Гвидон было обиделся и стал убеждать Старика, что без него, без Гвидона, ловить рыбу, ну просто никак невозможно – напрасный труд и никакого улова.
– Пойми ты, чудной человек. – если не понимает, значит объяснить надо, оно так лучше. – В нашем деле необученный человек хуже даже не знаю чего, хуже. Мне рыбу надо будет ловить, лодкой править, а тут ещё за тобой следи, чтобы ты по незнанию не натворил чего. Смирно сидеть ты же не будешь?
– Не буду. – согласился Гвидон.
– Ну вот, видишь. Если у тебя до такой степени руки чешутся, сходи–ка ты лучше в лес.
– Зачем?
– За дровами, за чем же ещё? Напили, рубить не надо, а можешь и нарубить, дров–то. Сам понимаешь, дрова, они завсегда нужны и зимой, и летом. Приготовь всё, только место запомни, а потом мы с тобой на лошади съездим. Договорились? Только смотри, встретишь Бабу–Ягу, вежливо с ней разговаривай, не перечь и ни в коем случае не спорь.
– Что, вредная такая?
– Есть маленько…
– Ладно, договорились. – вообще–то Гвидон хотел поехать со Стариком, скучно одному, но и это дело, тоже дело. Да что там, трудно на одном месте высидеть, когда сил полным–полнёшенько.
Всё происходило на следующий день. Вчера, после бани да сытного обеда, сами понимаете, какие дела могут быть? Вернее будет сказать, дела конечно же были и делались, но исключительно для языка и языком.
Хоть и нежданно–негаданно встретились люди и получилось так, что приятные друг другу. Ну а если так, значит есть о чём поговорить: о себе рассказать и своих новых знакомых послушать. За этим весь день, можно сказать, и прошёл. Пообедали, отдохнуть надо. Отдохнули, опять пообедали, а может и поужинали, поговорили, глядь, вечер на дворе.
Оно хорошо, когда такие внезапные выходные дни случаются. Это как родственники в гости приехали, которых давным–давно не видел, но очень хотел увидеть. Вот выходной у Старика и получился и не потому, что непогода на Самом Синем море случилась, а по другому поводу, так сказать.
Когда на море штормит, ну или зыбь после шторма, тогда и на душе нечто похожее, потому что безделье получается вынужденное, а не по желанию. А тут хоть безделье тоже вынужденное, зато приятное: люди новые, хорошие люди, добрые.
***
У Старухи, так у той даже не выходной, а просто праздник случился. Сами посудите: муж пораньше домой вернулся и мало того, людей, им же спасённых, в дом привёл. Вот если бы он один вернулся, и неважно, раньше времени или нет, Старуха конечно же начала бы ругаться. Сил душевных много за день скапливается, им деваться куда–то надо, вот они и деваются, на Старика, в виде ругани. А тут люди новые в доме. Мало того, и это сразу видно, люди хорошие. Значит есть где развернуться удали Старухиной, хозяйской.
Если мужик, ну или парень молодой, удаль силушкой показывает, бывает что даже и дурной, то женщина свою удаль хозяйственностью показывает. Эта удаль потоньше мужской будет, похитрее, а значит и приятнее. Вот Старуха и развернулась во всю ширь души своей женской, да так, что даже на Старика не ругалась – люди посторонние в доме, да и не за что вроде бы.
Утро, на то оно и утро, что новые дела начинаются, вернее, продолжаются старые, которые вчера не доделаны. Старик собрался к Самому Синему морю, рыбу ловить. У Старухи с Царицей дел было тоже полным–полно, так много что за день никак не управиться. Они ещё вчера как начали говорить–разговаривать, да так и не закончили, ночь наступила, спать захотелось. Значит сегодня надо доделывать , доразговаривать. То что разговоры эти невозможно переговорить, и рассказы все не перерассказать их нисколько не смущало и не печалило. На том и стоит, не только душа женская, но и сама женщина, на желании и стремлении поговорить, высказаться. Так что им, женщинам, сегодня было чем заняться и только Гвидон остался в бездельниках.
Никому не желаю конечно, но всё равно, попробуйте двадцать дней, а по факту двадцать лет просидеть в бочке и палец о палец не ударить, каково?! Вот и Гвидону не по себе было. Ему было без разницы чем заниматься. Он с одинаковым удовольствием, да хоть лодку на себе по морю таскать, ну или сеть на худой конец, был бы рад. Или же топором махать, дрова заготавливать. Самое главное – силушку свою, накопившуюся и застоявшуюся, надо было куда–то применить, без разницы куда. Поэтому в лес идти он был готов с неменьшим удовольствием. Единственное, что немного огорчало Гвидона, так это то что один, и ему поговорить хотелось.
***
– И случилась, так что никто ничего и не понял, заболела царица…
– Да ты что!
Мужчины не без женского участия, разумеется, с утра пораньше были приставлены к делу: Старик отправился к Самому Синему морю, рыбу ловить, а царевич Гвидон пошёл в лес, за дровами.
Мужик – имущество в хозяйстве хоть и нужное, но в основном бесполезное. Поэтому его завсегда надо к делу какому–нибудь приставить а то когда он без дела, то никаких нервов не хватает смотреть на этого паразита. Он тогда что? Тогда он или бражку пьёт как перепуганный, или же начинает приставать с глупостями разными. Насчёт бражки и вообще хмельного, разговор один – что под рукой и потяжелее, да по башке его непутёвой, по башке, и по спине ленивой тоже. Ты для чего штаны носишь, чтобы бражку пить? Как бы не так! Штаны тебе дадены исключительно для того, чтобы проворнее шевелился было, когда работу работаешь. А бражку и без штанов пить можно. Насчёт глупостей, тоже ничего хорошего, в основном. Если уж пристаёшь, так приставай на целый день, ну или хотя бы часа на два–три, а на пять минут – баловство это, ночи дожидайся. Опять же, замучаешься юбку поправлять! Поэтому для женщины самое главное – чтобы мужик всегда был при деле. Вот тогда в доме гармония и порядок, тогда и своими делами можно заняться – поговорить, например.
Так и у Старухи, она же хозяйка. Старик, с утра пораньше, отправился делом заниматься – рыбу ловить, ну и Гвидон, тому силушку девать некуда, тоже, только в лес, дрова заготавливать.
Ну а Старуха, Царица больше мешала чем помогала, снарядила мужиков и отправила каждого по ихним делам. После этого прибралась в избе, тоже надо, непорядок, он глаз режет и настроение портит. А после этого можно и дела свои, женские начинать делать.
Сегодня старуха решила пряжи напрясть. Говорил уже, но такие вещи не грех и повторить: Старик у неё был ухоженный и обихоженный, поэтому как бы плохо не относились к Старухе односельчане, сказать что она ленивая или хуже того, неряха – язык ни у кого не поворачивался. Для женщины самым лучшим и главным определением её как хозяйки, и как женщины вообще, является то как её мужик выглядит, ну и в доме какой порядок. Но всё–таки на первом месте, это мужик конечно. В дом–то не каждый заходит, да и не каждого пускают, а мужик, вон он, всем видно, кто хочешь может посмотреть и слово своё сказать, рот не заткнёшь и не закроешь. Это всё не к тому, что заняться нечем, вот и маюсь дурью. Тут расчёт с хитростью у меня тонкие и дальновидные. А подробно, ну это чтобы понятнее было, наверное так.
Не один я такой, весь хитрый, Старуха не хуже, а может быть даже и лучше. Пряжи она решила напрясть не только потому, что носки да другие одёжки тёплые надо было связать, но и потому что в этом случае можно было с Царицей дальше спокойно разговаривать. Сами посудите, если бы Старуха принялась по хозяйству дела делать, то неудобство получилось бы. Тогда Царице, а ей тоже поговорить охота, пришлось бы или за Старухой хвостом ходить или сидеть да ждать, когда та с делами управится. Ходить следом да разговаривать – занятие очень неудобное. Опять же, получится так, что покуда Старуха дела делает Царица над душой у неё стоит, хоть и разговаривает. Кому такое понравится? Правильно, никому. А так, села она на лавку, у окна, прялка – вот она, а дальше, дальше дело делается: руки заняты, а язык–то свободный. Вот его, как раз, самое время и место разговором занять.
Царица видя такое дело, тоже попросила прялку. Тут дело не в том, что раз Царица то и грех тебе такими делами заниматься. Прясть пряжу, вязать да вышивать – дело и для цариц с царевнами очень даже подходящее, можно сказать, даже первостепенное, потому что заниматься другими делами им совсем негоже, прислуга на то имеется. Так что условия для продолжения разговора получились лучше не придумаешь, и делом занимаешься, и поговорить можно, и нужно.
– Кстати, вот как раз через эту пряжу царь и обратил на меня внимание. – грустно улыбнулась Царица.
– Как это?! – шерсти много, а ниток напрясть надо ещё больше. А покуда они тянутся, делаются, разговор тоже тянется, такой же бесконечный как и нитка.
– Я тебе с самого начала лучше расскажу. – пальцы у женщин ловкие, к прялке привычные, ну а языки, в хорошем смысле этого слова разумеется, к разговору женскому, тоже привычные, да и что молча что ли сидеть?
