небольшой перевал около развилки они попрощались с Ланскорном, который пожелав их хорошего пути свернул на боковую дорогу (где у него было назначено одно свидание, и откуда он быстрее доберётся до своих краёв).
А два наших путника ещё два часа продолжали путешествие по этим суровым горным террасам, потом ненадолго остановились немного перекусить и согреться у небольшого огня, а после этого....
...Да, а как они возвращались, и как это им удалось, мы пожалуй оставим для читателей тайной, но сообщим лишь, что спустя четыре часа оба наши путника стояли уже на одной небольшой автобусной остановке примерно в 50 километрах от Екатеринбурга, куда в ближайшие пятнадцать минут должен был подъехать рейсовый автобус, а через полтора часа они уже приближались к стеклянным дверям аэропорта, откуда через двадцать минут отлетал самолёт до столицы, а заранее купленные билеты на этот рейс уже неделю хранились в сумке Голштейна.
8
Ноябрь уже подходил к концу, и за окном везде лежали большие сугробы. Москва, встретившая их полторы недели назад обильным снегопадом, послушно таявшем тогда на асфальте теперь уже серьёзно готовились к трём месяцам прохладных улиц с заметёнными дворами.
Последние три вечера они провели вместе, сидя у профессора за столом и обсуждая планы на зимнее время. И естественно, первым у них вырисовался наступающий через месяц новый год. И почти одновременно оба сошлись во мнении, что и новогодние праздники, и ещё какое-то количество зимнего времени они с удовольствием провели бы в какой-нибудь поездке. И немного посоветовавшись решили, что эта поездка займёт у них примерно около двух месяцев, и последующие вечера коротали с кофе под мягкие звуки «jetorro tall» и "dire straites", осуждая маршруты и планы их путешествия. Ближе к концу второй недели декабря Голштейн, придя к профессору, снова обнаружил перемену в его гостиной (из которой опять куда-то пропала вся мебель, и у стенки стояли только два кресла). Теперь в гостиной, освещённой синеватым отсветом играла уже третья песня с Битловского «Белого альбома», а на маленьком журнальном столике стоял традиционный кофе с миндалём. Профессор кивнул ему из кресла, и дослушав весь «Белый альбом» друзья допили остатки кофе, и с удовольствием перебрались на кухню.
Там в углу уже стояла небольшая празднично украшенная новогодняя ёлка, и сев на свои места они немного поговорили о скором Рождестве и о ближайших планах. А когда чайник был поставлен ещё раз, Профессор улыбнувшись сказал, что завтра надо будет заказать билеты на их путешествие, и что это он целиком доверяет Голштейну.
Куратор удовлетворительно кивнул, и они ещё минут сорок поговорили о предстоящей поездке. Вылетать они собирались 30 числа, и встречать Новый год и первые недели января собирались в южном Неаполе. После этого у них на маршруте значились две недели в Венеции, потом посещение Вечного города, а закончить его друзья собирались небольшим визитом в Британские туманы.
Когда часы подбежали к десятичасовой отметке Голштейн поднялся, и пожелав Старшему спокойной ночи пошёл к себе. Проснувшись утром и разогрев кофе он с полчаса просидел на кухне, а потом зайдя в комнату, где под светловато зеленоватый фон уже звучали «Манфред мен» быстро набрал телефон касс аэрофлота и заказал два билета на вечерний рейс до Неаполя.
Рождество они встретили как обычно в покоях Профессора, а после ненадолго заглянув к Голштейну полтора часа побродили по заснеженному, и по новогоднему украшенному парку.
Ну, а тридцатого числа, в день, когда им надо было отлетать в далёкий южный Неаполь, с самого раннего утра пошёл дождь, небольшой и немного весенний новогодний дождь. И когда два наших отшельника подходили к зданию аэропорта, этот дождь уже вовсю стучал по зонтикам прохожих, крышам автобусных остановок, телефонным будкам, и снова зеленеющим, несмотря на скорое наступление Нового года газонам…
Когда они отлетали на юг, в далёкий новогодний Неаполь, их Москва провожала тёплым, весенним, (несмотря на столь позднее время), весело и не скучно стучащим по крышам, улицам и лужам весёлым Новогодним дождём.
КОНЕЦ
2012
