Глава 10. Домой.
Июль заканчивался, и наступила пора возвращаться Витьке обратно домой в свою Бурно-Октябрьку. Он вспомнил об этом сам, сказал тете Дусе и она с ним согласилась. Вот только посетовала опять, что так и не увидел Витька Москвы-столицы. Сам же Витька от этого нисколько не расстраивался. Не увидел – и ладно. А вот то, что он почти за целый месяц ни разу в речке не искупался – вот это для него, действительно, упущение серьезное. Вспомнив свою речку Терс, почувствовал он сразу, что, так хочется домой – ну, прямо невмоготу.
И что за лето такое в этом Волоколамске? Вроде и греет солнце, а купаться, совсем не тянет. Да и Лама эта – не речка, а один смех!
Ну, ничего, уже совсем скоро доберется он до дома и полностью наверстает упущенное. Впереди у Витьки целый август, и еще почти весь сентябрь. Наныряется, с запасом на всю зиму – «от пуза…»
Тетя Дуся выбрала время, опять повела его по магазинам, и как Витька ни кочевряжился, и не отнекивался – купила ему две новые рубашки, а еще – настоящие кеды китайские, которые стоили аж целых четыре рубля! Положила ему в торбу разной еды на дорогу. Притащила откуда-то маленький чемоданчик и заполнила его конфетами, каких в Бурно-Октябрьке и не видал никто, а еще – подарками разными, для его младших братьев и Лильки – сестры. Сказала, что Витька повезет этот чемоданчик с собой.
Витька поморщился недовольно, а куда деваться? Лично ему в дорогу, кроме книги про Белого клыка, которую он так и не успел дочитать, больше ничего и не надо. Так в ней еще и рассказов про «Белое безмолвие» - целая куча!!! Но разве можно тетю Дусю ослушаться…
Ранним утром выехали они из Волоколамска, а потому, что Витька всю дорогу дремал, быстро как-то добрались до Москвы. И все-таки, одно чудо настоящее Витька в Москве увидел. Он побывал в метро! Сначала спустился с тетей Дусей под землю на какую-то станцию, а потом заскочили они на движущуюся без остановки лестницу – эскалатор, и та спускала и спускала их вниз к подземным поездам. Витька наступил ногами сразу на две ступеньки и все думал о том, что если одна из них вдруг провалится, то он сможет устоять на эскалаторе, хотя бы одной ногой и спастись. А совсем недалеко, точно на таком же эскалаторе тоже ехали люди, только он поднимал их наверх, к выходу из метро. И та лестница, на которой Витька спускался вниз, и та, которая поднималась вверх, были полностью заполнены людьми. Некоторые из них видимо спешили очень, так они еще и шагали по ступенькам кто вниз, а кто – вверх, все целые и невредимые. И глядя на них, Витька перестал бояться, что ступенька под ним провалится – ведь не самый же он тяжелый во всем метро, на самом деле.
Людей было много и на остановках и в поездах-электричках. Среди них Витька увидел даже негров, но кроме него на их черноту никто даже внимания не обращал. Витька очень боялся затеряться в толпе, упустить из виду тетю Дусю и заблудиться. К счастью, этого не случилось. Между тем, царившая вокруг спешка и суматоха, совсем не помешала его глазам увидеть и оценить торжественное и праздничное убранство станций и помещений этого огромного московского подземного царства. Витька ничего подобного не ожидал и по настоящему в душе восхитился окружившим его великолепием.
Тетя Дуся торопилась. Они вошли в поезд, внутри которого постоянно горел свет. Поезд быстро разогнался и с завывающим гудением помчал их неведомо куда по подземному тоннелю. Бесполезно было смотреть в окно, потому что мелькала за ним сплошная кромешная темнота. Потом они несколько раз выходили на перрон, пересаживались в другой поезд и опять мчались куда-то в темноту. Витька полностью потерял ориентировку. Наконец тетя Дуся опять привела его к эскалатору, и под наклоненными красивыми сводами метро, эта чудо-машина как будто внутри огромной широкой норы, покатила их наверх к выходу.
Потом из метро они выбрались на свет, на огромную площадь и Витька увидев солнце над головой, вздохнул облегченно. Что ни говори, хоть и красотища, потрясающая в этом метро, а на земле, на свежем воздухе все равно лучше!
Место, где они вышли из метро, оказалось Казанским вокзалом. Тетя Дуся поставила вещи на скамейку, усадила рядом с ними Витьку, строго наказала ему никуда не отлучаться и ушла покупать билет. А Витька сидел, оглядывался, рассматривал все вокруг - и все продолжал запоминать и запоминать «настоящую» Москву.
Тетя Дуся вернулась с билетом, начала прощаться и напутствовать Витьку. Говорила, что он совсем взрослый и ничего страшного в том нет, что домой в поезде поедет один. Главное, на остановках никуда не выходить, а когда подъедет поезд к дому, проводница об этом известит его и поможет с поезда сойти. Витька слушал тетю Дусю вполуха – он по-прежнему впитывал в себя Москву: - вокзал низенький, огромный по площади, узорами архитектурными украшенный, и на теремок из сказки похожий; толкотню московскую; запахи городские; гудки трамваев и троллейбусов… Вроде все запомнил. Теперь, чтобы не скучать, ему уже не терпелось сесть поскорее в поезд, и тронуться в путь. И почему-то он был уверен, что вот куда–куда, а по дороге домой он точно не заблудится.
Потом, когда подошел поезд, и до его отправления оставалось совсем немного, тетя Дуся долго разговаривала с проводницей, прошла вместе с ним в вагон, разложила вещи, и расправила на полке постель. Витька обрадовался, что место его оказалось опять верхним. Времени уже не было и тёте Дусе пора было выходить. Она прижала Витьку к себе, чмокнула в щеку, повторила, что все у Витьки будет хорошо, и не оборачиваясь, пошла из вагона к выходу. Витька через окошко увидел её снова на перроне, и тут поезд тронулся. Тетя Дуся тоже успела увидеть Витьку и прощально замахала рукой. Сжалось внезапно у Витьки сердце – он отчетливо разглядел, что опять тетя Дуся не удержалась и плакала. Потом, она стала быстро удаляться и совсем исчезла из вида.
В поезде Витька как улегся на полку, так и не слезал с неё почти. Так, изредка лишь, чтобы в туалет сходить и размять кости немного. И еще несколько раз его зазывала к себе проводница, угощала печеньем и поила горячим чаем. А сам Витька ничего из того, что тетя Дуся приготовила в дорогу, почти и не ел. Стеснялся людей, которые ехали рядом с ним и жили на нижних полках.
Было жарко, а он читал свою замечательную книгу и вместе с её героями замерзал при семидесяти градусах мороза среди белого безмолвия на Аляске, когда волею случая снег, упавший с ели, загасил у путешественника, начавшийся было, разгораться костер, и нечем было бедолаге потом снова разжечь его. Продавал замороженные яйца, и удивлялся вместе с героями, что все они – протухшие. Прятал золото в стволе ружья, а когда, забыв об этом, сам же герой из него выстрелил и погиб на месте – совсем не жалко ему было этого героя. И конечно же, от всей души радовался Витька за Белого клыка, который преодолев все мучения обрел все-таки спокойную жизнь у благородного хозяина.
И еще – спал много Витька под убаюкивающий стук колес. Короче, - не заметил, как пролетели двое суток, и вот уже проводница предупредила, что скоро ему надо выходить.
Витька собрал свои пожитки – торбу и чемоданчик, присел на свободное место у окошка, и стал ожидать, когда поезд начнет останавливаться. Он ждал и ждал, а поезд долго еще пробирался среди тех самых снежных гор, которые Витька в своем селе видел лишь издали и не успел еще до них добраться. Поезд то карабкался на подъем, то спускался вниз и все время изгибался то влево, то вправо жалобно при этом скрежеща колесами о рельсы. Горы проплывали как раз перед окошком, в которое Витька смотрел. Они были совсем близко, круто уходили вверх, сплошной глыбой, и ничего кроме их склонов видно не было.
Наконец, почувствовал Витька, что поезд резко замедлил ход и начал противно визжать тормозами. Тут же появилась проводница, подхватила торопясь Витькин чемоданчик и позвала за собой. И пока Витька пробирался по вагону к выходу поезд дернулся несколько раз и окончательно остановился.
Проводница нервничала. Она выскочила из вагона, помогла спрыгнуть Витьке и тут же тревожно начала вглядываться в людей оказавшихся рядом с их вагоном. Витька тоже стал озираться по сторонам, он совсем не узнавал местности и вдруг увидел… – Весфриду?!! Это была его родная тетка – младшая сестра отца. И что она тут делает? – подумал Витька, и сразу же догадался – так это же она за ним приехала!
Местность, в которой его Весфрида встречала, оказалась совсем не Бурное, а станция Тюлькубас. Поезд здесь стоял целых пять минут, а не две минуты как в Бурном. Вот она и приехала сюда, чтобы успеть отыскать Витьку в поезде наверняка. Проводница поняла, что Витька родной для Весфриды человек, и с облегчением отпустила его. И пока Весфрида радовалась, что Витька так легко нашелся – поезд тронулся. Тетка лишь успела крикнуть проводнице вдогонку – спасибо, что довезли...
- Никто меня не довозил, тут же возразил Витька – я спокойно сам приехал! Ему не хотелось выглядеть беспомощным перед Весфридой. Вообще-то он думал, что его встретит Лиля, или отец, но увидев Весфриду, тоже обрадовался.
Все взрослые звали её просто – Фридой и только Лиля с Витькой и младшие братья его, добавляли к имени приставку «Вес…». Что это означало, не задумывались они особенно, знали лишь, что так звучит её имя по-немецки. Весфрида жила одна в доме неподалеку, была властной и любила командовать. Она была практически членом их большой семьи, и во всем старалась отцу с матерью помогать.
А еще ни у кого на улице не было велосипеда, а у Весфриды – был! И назывался он «Прогресс». Тетка очень дорожила велосипедом, и только Витьке позволяла брать его. Он раньше всех на улице научился кататься, сначала «под рамой», а потом – «на раме», и оставалось ему совсем немного подрасти, чтобы доставать наконец «до сидушки». Пацаны на улице завидовали ему, а он давал им поучиться, только тайком, потому что, узнав об этом, Весфрида ругалась, так как очень боялась, что сломает ей эта шантрапа велосипед, и грозилась больше Витьке велосипед не давать.
От Тюлькубаса до Бурного надо было проехать аж пятьдесят километров на автобусе, и пока автобуса не было, Весфрида потащила Витьку на базар. Он находился недалеко от вокзала. И чего на этом базаре только не было! У Витьки разбежались глаза, и он моментально почувствовал, что очень голоден и даже не помнит, когда по-настоящему в поезде кушал. Пил чай с проводницей и все… А Весфрида сказала, что здесь в Тюлькубасе фрукты гораздо дешевле чем в Бурном стала торговаться и много купила яблок, груш, а еще – тоже уже созревших слив. И заставила Витьку пробовать все это и кушать. Витька набросился с голодухи и не заметил, как заглотал и яблоко, и грушу, несколько слив, а еще и урюк в придачу. Солнце светило вовсю – горячее, жаркое, - не то, что в Волоколамске! Витька с удовольствием почувствовал, что даже кости у него внутри разогрелись, и разомлел совсем. А тут и пора подошла, на автобус садиться.
Пассажиров было мало, водитель подождал немного, вырулил на дорогу и покатил автобус вниз. Очень уж извилистым
