Тамарой. Конечно, мне не очень-то хотелось встречаться с демоном ещё раз, особенно после того, как он в этой реальности двадцать лет назад убил меня. Но желание попытаться что-то изменить, раз мы уже здесь застряли, было настолько сильным, что я готова была ещё раз попробовать. Готов был к этому и Магомед. Ради свободы своей племянницы он, похоже, сразился бы и с десятом демонов. Но кто ещё согласится составить нам компанию?
И я дала объявление на сайте знакомств. Мол, хочу познакомиться с мужчиной или с женщиной от восемнадцати до восьмидесяти лет, родившимся (или родившейся) двадцать четвёртого июня, с хорошим здоровьем и крепкой психикой. Последние два пункта были очень даже важными. Не хотелось бы всё-таки, чтобы тот третий, как только увидел демона, упал в обморок или и вовсе со страху коньки отбросил. Возраст я тоже выбирала такой, чтобы был не совсем ещё мальчишка или девчонка, но и не девяностолетний старик или старуха.
Однако знакомства по объявлению не принесли ничего, кроме разочарования. Сначала откликнулся двадцатипятилетний парень по имени Егор, высокий, со смазливым личиком, весь вид которого говорил о том, что человек по жизни привык не заморачиваться. С первой же встречи он выразил уверенность, что раз мы так хорошо подходим друг другу по гороскопу, то у нас будет потрясающий секс. Без обязательств, разумеется. В общем, я сразу поняла, что тащиться в Суетово и бороться с демонами Егор не собирается. На этом у нас всё закончилось, даже не начавшись. И проверить сексуальную совместимость двух родившихся под знаком берёзы нам так и не довелось. Потом откликнулась девушка того же возраста – Настя, которая откровенно жаждала однополой любви. В принципе, я ничего против однополых пар особо не имею и никогда не понимала той оголтелой ненависти, которую обрушивают на них сторонники традиционных семейных ценностей (мне-то они ничем не помешали), однако сама я всё-таки гетеросексуалка. Я сказала Насте, что, собственно, мне нужна не спутница жизни, а товарищ по борьбе с демоном, который покровительствует одному очень нехорошему человеку. В ответ новая знакомая так же прямо дала понять, что подобные авантюры её не привлекают.
Пыталась я найти таковых и среди правозащитников и оппозиционеров, включая бывших политзаключённых, которые даже после отсидки не поменяли своих взглядов и не отказались от борьбы. И мне даже посчастливилось познакомиться с одним, который родился как раз в День Берёзы. Однако он оказался атеистом с рациональным мышлением и не верил ни в Бога, ни в чёрта, и времени заниматься всякой ерундой типа обрядов и заклинаний у него не было. Другой, напротив, был готов хоть сейчас ехать в Суетово и сразиться хоть с полчищем демонов, и родился двадцать четвёртого. Только вот не июня, а июля. По гороскопу друидов, получается, не берёза, а вяз. А я-то на радостях не удосужилась заметить на страничке всего одну букву!
А дни тем временем складывались в недели, недели – в месяцы, и вот уже отпраздновали Новый год (на экране всё та же паутовская физиономия!). Я снова привыкала к той диктаторской реальности с беззаконием и автозаками. Но гораздо больше я жалела о своих родных, так внезапно оставленных в том параллельном измерении. Они, наверное, уже обыскались меня, жду и надеются? Или уже не ждут, уверенные, что со мной что-то случилось? Родные Рамазанова, наверное, тоже за него очень волнуются и скучают без него? Однако очень скоро мы оба пришли к выводу, что в нашем перемещении в эту реальность есть даже какая-то справедливость. В той реальности у мамы есть папа, а в этой она одна, Заира там на свободе, а здесь в тюрьме, и ей гораздо больше нужна поддержка дяди. Только мы оба здесь погибли, и даже похоронить нас не получилось – ведь это произошло в прошлом, и тела наши, по-видимому, отнесли в морг как неопознанные. А ведь точно! Я вдруг вспомнила, как лет двадцать назад к нам на дачу приходил следователь и расспрашивал, не видели, не слышали ли мы ничего подозрительного. А то в лесу нашли два тела: мужчины и женщины, очевидно, не местных. Видимо, здесь мы своим близким нужнее, чем там.
Вот уже прошли майские праздники, когда к нам в кондитерскую зашла молодая женщина – заказать торт для мужа. А то у него через неделю день рождения. Конечно, нередкий случай, и я бы вскоре о ней и думать забыла, если бы не несколько но.
- Давайте заполним бланк. Фамилия, имя, отчество?
- Прокофьева Арина Степановна.
- Дата рождения?
- Двадцать четвёртого июня, год... – она на минуту замялась, затем назвала год, который я тут же записала.
Двадцать четвёртого июня…. Значит, рождена в День Берёзы. Не успела я как следует обдумать, что же мне делать дальше, как клиентка заказала латте с пирожным-корзиночкой.
- В детстве пирожных не довелось наесться, я же бывшая крепо… Ну, в смысле, жили в нищете, на еду иногда денег не было.
Память неожиданно преподнесла мне легенду. Крепостной Алексей Прокофьев, его пропавшая сестра Арина. Неужели вправду она.
- Подождите, Арина Степановна, Вы сказали, что Вы бывшая крепостная. Вы сестра Алексея Прокофьева?
- Да, у меня был брат Лёшка. Только вот не суждено мне его больше увидеть. Чай, давно уже от старости помер. Но откуда Вы знаете?
- Я слышала легенду. У вас был жестокий помещик, ему покровительствовал демон. И вы с братом этого демона в берестяную шкатулку затолкали.
- Ой, было такое, вот те крест, было! Как я этого демона увидала, насилу со страху-то не померла. А братец знай себе заклинание читает. Потом шкатулку-то мы эту захлопнули да спрятали от греха подальше.
- А потом вы потеряли ветку-оберег и очутились здесь?
- Очутилась. Просыпаюсь – ничего не понимаю, горница чужая да чудная какая-то, никогда ничего подобного не видывала. Встала, а навстречу мне бабка одна, как увидала меня, заголосила: что ж ты тут делаешь, воровка? Я ей: не воровка я, хозяюшка, сама не ведаю, как здесь оказалась, отпусти меня с миром, Христа ради. А у самой слёзы рекой. Сжалилась тогда надо мной хозяюшка, накормила, напоила, стала расспрашивать, кто я и откуда. Я ей и поведала всё без утайки. Она головой качала, говорила: крепостное право-то давно отменили, но видно, начальник у тебя ещё тот был самодур, раз ты его помещиком зовёшь. Помогла мне Ангелина Петровна, царствие ей небесное! На работу устроила улицы подметать. Жить разрешила у неё.
Ну, а потом заболела баба Геля тяжело, Арина за ней ухаживала. Квартиру свою она завещала Арине, ибо родственников у неё не было. Ну, а потом Арина познакомилась с Павлом, вышла за него замуж, недавно переехали в Москву.
- Вот уже года два в Москве живём.
- Вы простите меня, Арина, но я должна рассказать Вам кое-что важное. Дело в том, что праправнук Вашего брата имел неосторожность этого демона выпустить...
"Ласточка" рассекала просторы Подмосковья, неслась вдоль лесов, рек, деревень, перронов с вокзалами, увозя нас всё дальше от столицы. Арина сидела у окна и, отпивая из бумажного стаканчика горячий кофе с эклером, задумчиво любовалась видами. Ведь за всю жизнь она каталась на поезде всего один раз, когда с мужем в Москву ехала. И, видимо, до сих пор не могла привыкнуть к тому, что можно, оказывается, передвигаться на таких бешеных скоростях. Я, сидя чуть поодаль, тоже смотрела в окно и уплетала свою любимую корзиночку. Рамазанов, сидевший у прохода, уже допил свой кофе с "Прагой" и шёпотом молился. Накануне мы специально заказали в кондитерской свои любимые пирожные. Всё-таки сегодня у нас день рождения - один на троих. И от воли высших сил зависит, будет ли у нас следующий, или же этот день станет также днём нашей смерти. Проводница, когда проверяла паспорта у нашей компании, наверное, была несказанно удивлена. Поздравила всех троих, пожелала здоровья, счастья, удачи. Последняя нам сегодня будет как нельзя кстати. Если же оная нам изменит... Пропадать без вести я в этот раз не буду. Накануне вечером я написала электронное письмо и поставила отложенную отправку. Если я через три дня не вернусь и не отменю, послание отправится прямиком на мамин емэйл, и она прочитает следующее:
"Дорогая мамочка! Если ты читаешь эти строки, значит, меня, скорей всего, уже нет в живых. Я сказала неправду, что собираюсь провести свой день рождения в доме отдыха. На самом деле я поехала в Суетово бороться с демоном, который покровительствует нашему президенту Паутову. Не одна - со мной поехал Магомед Рамазанов - дядя Заиры Мухарбековой, игнушской правозащитницы, о которой я тебе рассказывала, и Арина - сестра прапрадедушки дяди Лёши Прокофьева, помнишь соседа по даче?".
Прочтёт моя мама и о том, как дядя Лёша в силу своей беспечности выпустил демона на волю, и о том, как мы с Магомедом год назад уже пытались сорвать его сделку с Паутовым, и в той параллельной реальности, откуда я появилась, нам это удалось.
"Прости, что, может быть, оставляю тебя одну, но мы не хотим, чтобы страной, в которой мы живём, правили тёмные силы. Нам выпал шанс это исправить, и глупо было бы, испугавшись, его упустить. Возможно, мы проиграем по-крупному, но мы хотя бы попытались. Прощай, мамочка! Очень люблю тебя! Твоя Нина".
Заире я тоже написала что-то вроде прощального письма. Конечно, с бумажными письмами, которые я отправляла в СИЗО, вариант с отложенной отправкой не прокатит, да и цензура, если что, может не пропустить, поэтому я не стала вдаваться в подробности, просто написала, что задумала одно дело, в котором выигрыш означает победу над сильным злом и существенное улучшение жизни, а проигрыш - смерть. "Если вернусь живой, обязательно напишу тебе, если же писем от меня больше не получишь - значит, я проиграла. На всякий случай хочу сказать: прости, если что не так, не поминай лихом. Дай Бог тебе и всем политзаключённым поскорее выйти на свободу. Счастливо! Нина".
Написала я и Алине (по емэйлу и с отложенной отправкой): мол, если я до сих пор не вышла на работу, значит, меня нет в живых, смело ищите на моё место другого сотрудника.
Рамазанов также не захотел в случае чего исчезнуть бесследно и тоже послал весточку родным путём отложенной отправки. Арина, чей муж должен был вернуться из командировки через неделю, оставила ему записку на столе в прихожей, ибо за время жизни в этой реальности научилась худо-бедно читать и писать. Если супруг, вернувшись, не застанет жены дома, то узнает из этой записки, что она погибла в борьбе с демоном.
Я достала берестяную шкатулку, которую купила в магазине народных промыслов ещё тогда, когда искала по объявлению, кто будет третьим. Повертела её в руках, в сотый раз осматривая, нет ли в ней прорех. Мы втроём заговорили её ещё на платформе, когда ждали поезда. Но шкатулка по-прежнему была целой.
Через несколько часов поезд домчит нас до Сафонова, потом мы автобусом доберёмся до Суетова, погуляем по лесу до полуночи. А после полуночи встанем к этой самой берёзе. Я, как и тогда, возьму шкатулку в руки, Магомед произнесёт заклинание, а Арина (теперь это важно) будет махать берёзовой веткой, призывая демона залезть в шкатулку. Хочется надеяться, что у нас всё получится. И что в этот раз я не испугаюсь демона так сильно, как в первый. Ведь один раз мы его уже победили.
