лошадиными ногами, а какая разница? А разница такая, что шаги считать не надо, а значит места в голове свободного больше, которое с большей пользой для размышлений над своим будущим можно использовать.
Видать под воздействием утреннего времени, свежего воздуха, и природы, Ивана окружавшей, премудрость не только окончательно вернулась в его голову, но и протрезвела. Ну а коли так, то незамедлительно начала своё дело премудрое, потому что в бездействии пребывать не умела. На вариант возвращения в родительскую деревню и проживание в ней, хоть и в безопасности, зато в бедности и безвестности, Иванова премудрость даже внимания не обратила. Не обратила она внимания и на возможность возвращения ко двору Князя–батюшки: тут уж вообще надо быть сумасшедшим. Но Иван не был сумасшедшим, он был Премудрым.
Можно даже сказать: неожиданно, это без разницы, Иван вдруг понял, что всё за последние месяцы с ним произошедшее, начиная с экзекуции над боярином Захаром, и заканчивая изгнанием с трона княжеского, есть не что иное, как тренировка, да, тренировка перед тем самым, настоящим. То, самое настоящее, оно слишком громадно и значительно, чтобы вот так, с разбегу и, вот он я, любуйтесь! Здесь месяцами и неделями не обойдёшься, здесь годы требуются и судя по произошедшему годы длинные. Да и опыт, он тоже нужен, а у Ивана опыта как раз и не было, слова мудрёные были, а опыта – накося, выкуси! От таких мыслей Иван аж весь встрепенулся, как та птица, когда отряхивается и перья в разные стороны растопыривает в луже искупавшись. Ему вдруг, а может и не вдруг, может время пришло, стало отчётливо видно, что и как надлежит делать, чтобы достичь желанной цели – власти безграничной.
***
Не соревнуясь, а как бы идя нога в ногу с расстоянием дорогой определяемой, план дальнейшего будущего появлялся как бы сам собой, как бы ниоткуда и начинал оседать в премудрой Ивановой голове. Спешить было некуда, а Иван никуда и не спешил, благо, годы позволяли, да и тренировки одной хватило, другая без надобности.
Первым делом Иван решил догнать послов, тех самых, что из северных земель к нему пожаловали. Догнать и уж, Иван пока не знал, как, решил, на месте разберётся, напроситься с ними, в их северные земли. С послами, с ними что и о чём разговаривать, если они люди подневольные? Им что ихние государи приказали, то они и делают, иначе: голова отдельно, всё остальное тоже отдельно. Дело, которое благодаря премудрости уже успело залететь в его голову предстояло слишком масштабным, чтобы рассказывать о нём каким–то послам. Тут нужен уровень не ниже государей, они у них королями называются, так что сами понимаете…
Иван надумал предложить северным королям не какое–нибудь княжество, ну того же Князя–батюшки на единоразовое разграбление, а предложить себя в качестве князя в том княжестве с тем, что будет выплачивать этим королям, ну что–то типа дани, лишь бы помогли согнать с трона Князя–батюшку, а его, Ивана Премудрого, на тот трон посадить. Разумеется, Иван аккуратно будет выплачивать дань, а вот как долго, пока неизвестно, время покажет. Это первое, для начала, так сказать.
Вторым важным делом Иван для себя определил, как сделать, чтобы усидеть на новом троне, чтобы свои же земляки не согнали. Да, Иван не собирался отпускать Князя–батюшку на все четыре стороны, вот ещё, баловство это! Чего доброго отсидится у кого–нибудь, у того же царя Салтана, и попрётся своё княжество возвращать. Голова в корзину и все дела! Да и возраст у Князя–батюшки подходящий, пожил своё, хватит, дай другим пожить. Так вот, чтобы усидеть на новом для себя троне, перво–наперво надо всех тех, кто к горшку с кашей допущен, бояр и прочую сволочь, перебить к едреней матери. А на их место выдвинуть тех, которые пока ещё голодные, те кого хочешь сожрут, чтобы нажраться от пуза. Ну и воины–патриоты, те тоже пригодятся, правда не надолго.
Оно ведь как: в любом человеке можно отыскать то, что лежит у него на душе, чем он недоволен, что–то похожее на камень. Если у кого есть такой камень на душе, попробуйте, скиньте его, просто так скиньте, потому что захотелось. Не пытайтесь, не получится! Для того, чтобы оно получилось необходимо какое–то определённое действие, а оно одно – это война. Здесь самая главная задача – отыскать у воинов–патриотов одно большое и общее их недовольство, и удачно его расковырять, всё остальное – ерунда, тем более в университории этому обучали.
Ну а как только Иван разозлит всех этих патриотов на придурошных детей похожих можно начинать расширять владения своего нового княжества, да прямо вплоть до княжества Руслана, пригодится. Вообще–то, не иначе премудрость постаралась, самым большим планом Ивана был план целиком и полностью подмять под себя Самое Синее море и царство царя Салтана под себя взять. Но сами понимаете, это хоть и желанная перспектива, зато слегка отдалённая.
Так, что там дальше? Да, постепенно, чтобы не очень было заметно, по мере прирастания владений, а значит и армии, всех изначальных воинов–патриотов потихонечку передавить. Передавить их, эх, куда Тимофей подевался?! Вот помощник ценный и незаменимый! Впрочем, почему незаменимый? Иван подумал так: если не отыщет Тимофея, то наверняка отыщет кого–нибудь другого, такого же как Тимофей, а то и получше. Да и вообще, надо опираться на тех, которые голодные, пока ещё голодные, и на тех, для кого чаща лесная – дом родной. Они, чтобы нажраться, да побольше себе нахапать, кого угодно вместе с сапогами сожрут. Единственное, за чем надо будет внимательно следить: как только, что те, что другие, первую сытость почувствуют, к едреней матери, всех, без разбору. Где брать других, пока ещё голодных? Да их таких по земле столько с горящими глазами шастает, лет на тысячу хватит, а то и больше хватит.
И ещё, и это пожалуй самое главное: надо как–то с Кощеем Бессмертным сдружиться, потому как, и Иван это прекрасно понимал, даже при всей его премудрости всё им задуманное одному не по силам. Кстати, вот тогда можно будет и с Черноморами поговорить: и с тем, который до девиц охочий, и с тем, который в доспехах.
Это только кажется, что задуманное Иваном слишком сложно и громоздко – ерунда! Так думают исключительно те, кто в университории не обучался, а значит не обладает премудростью. А Иван, он в университории учился, а значит и премудрость при нём. Опять же, если что–то одно, большое, разделить на маленькие части и по одной их перелопачивать, то и не заметишь, как всё получится, причём в лучшем виде. Вот она, где премудрость, учитесь!
