оглянулся, не заметил ли кто в нём перемен, но кофейня жила своей отдельной жизнью каждого посетителя, места для слежки за другими в ней просто отсутствовало.
- Еле отпросился, - присел, отдуваясь, на стул Виктор, поставил два стакана с вином. – Я вас угощаю. Земляка не часто встретишь в этих краях. Да что я говорю, вы первый здесь за всё время моей жизни.
Они по-русски, со звоном, соприкоснулись краешками стаканов. Арсений залпом отпил половину содержимого. Виктор едва пригубил, Арсений догадался, он хочет растянуть удовольствие и нежданную встречу.
За стойкой маячила Жанет, сканируя их маленькую компанию случайно встретившихся земляков из далёкой северной России под промозглым осенним французским небом.
Массивная, как памятник. Корпулентная. С круглым лицом, крупным носом, полными губами, красными щеками, пышущая здоровьем, она была полной противоположностью Виктору: костлявому неврастенику, нескладному, бледнолицему. Арсений вскользь подумал, что их может связывать и вспомнил о могучей силе, спаивающей крепко противоположные натуры.
- Жена всегда строга? – спросил Арсений.
Румянец выступил через бледность кожи щёк и Виктор согласно кивнул.
- Так получилось… Сам не ожидал, что после первой ночи… Да и выпил совсем ничего, литра полтора-два вина… Были девушки краше… но утром проснулся в одной постели с Жанет… Рядом её отец с ружьём, мамаша со скалкой, старшие братья… В общем, поставили ультиматум: или женись, после такого позора их дочери одна дорога в петлю, а вторая в монастырь, но оба варианта им не нравятся, или они удобрят свой огромный огород таким дерьмом, каким оказался я… А что оставалось делать? – Виктор вопросительно посмотрел на Арсения.
Первый раз у них было там же на отдыхе. «Ты только не думай, я не с каждым первым в постель бросаюсь!» – потягивалась она по-кошачьи красивым юным телом и говорила, будто мурлыча, растягивая слова. Он хотел ответить, шутя, получилось со смыслом: «С каждым первым – моветон! Лучше с каждым вторым!»
- Жениться, - буднично ответил Арсений.
- Хорошо, вы меня понимаете, - то ли пожаловался, то ли чёрт знает, что ещё, Виктор. – А вот местные мужики потешаются надо мной и поныне.
- Плюньте, Виктор.
- Что, простите?
- Плюньте на всех, - повторил Арсений. – Плюньте на насмешки, разотрите ногой издевательства.
- Хорошо бы…
- Ведь вам, по совести говоря, с этой женщиной крупно повезло и хорошо. Не так ли?
- Конечно…
- Вам с ней удобно и комфортно.
- Да…
- Посмотрите, Виктор, - Арсений взглядом указал на барную стойку, - заметьте, с какой нежностью…
- Вы так считаете?
- … трогательностью…
- Никогда не замечал.
- … с неприкрытой лаской и любовью Жанет смотрит на вас…
- Вот уж не думал, - растерялся Виктор, повернулся к стойке, улыбнулся и помахал Жанет рукой.
Улыбка осветила лицо женщины; она безмолвно, одними губами, что-то произнесла.
- Она рада за меня, что я встретил своего земляка, - расшифровал немое послание Виктор. – И за вас. Сказала, могу побыть с вами чуточку подольше. Справится пока сама.
Виктор незримо изменился. Будто в нём открыли запертую дверь, которая мешала ему рассмотреть положительные черты женщины, разделившей с ним свою судьбу.
- Убедились? – кратко поинтересовался Арсений.
Виктор увлажнившимися глазами с благодарностью посмотрел на Арсения, выпил вино. Руки его немного тряслись. Неожиданно для обоих к ним подошла молоденькая девушка.
- Катрин? – обратился к ней Виктор.
Катрин поставила два стакана с вином на стол.
- Мадам Жанет желает вам приятного отдыха, месье!
Арсений улыбнулся и попросил поблагодарить от его имени великодушную женщину, хозяйку заведения от всего сердца.
Катрин согласно наклонила голову и ушла.
Мужчины выпили вино медленно, по глотку.
- Простите, вы женаты, Арсений?
- Не посчастливилось как-то, хотя была в моей жизни… Господи, даже не верится в это!.. Была одна яркая встреча. Хотелось верить, встреченная мной девушка это она, она, та единственная и неповторимая… разволновался и слов точных не подберу, простите, Виктор…
- Почему же вы не женились?
- Тогда, в начале девяностых, на многие вещи мы смотрели иначе, думали, что вся жизнь впереди. Каждый дорожил своим мнением и свободой…
«Давай поженимся», - предложил он ей на третий день знакомства, когда она приводила в порядок постель, расправляла скомканные простыни, застилала покрывалом кровать и взбивала привычно подушки. – «Нет!» – категорично отрезала Вероника, не прерывая работы. – «Почему нет! – от отчаяния он заскрипел зубами. – Пуркуа?» - «Парсе кё!» – спокойно ответила она. – «Что?» - «Потому что», - повторила она. – «Не понимаю! - отказывался понимать он. – Объясни». – «Марс, у нас нет будущего», - загнула Вероник один палец. – «Как нет будущего?» - «У нас не то, что нет будущего. У нас нет настоящего», - она загнула второй палец. – «Бред!» - вспылил он; она не заметила его вспышки. – Нет будущего, нет настоящего! – повторил он, остывая. – Бред!» - «Вовсе нет, - она повернулась к нему с наволочкой в руке, которую сразу же положила на кровать. – Из этих двух составляющих следует, - она загнула третий палец, - счастья нам не видать». – «Как своих ушей? - ему очень хотелось быть спокойным, но внутри он кипел. – А прошлое?» - «Что с прошлым?» - «Прошлое у нас осталось?» - «Этого добра в избытке, - она развела руки и улыбнулась; улыбка получилась неестественной и отстранённой. – По-отдельности у каждого из нас прошлое было, оно есть и будет».
На улице ярко и приветливо светило и грело летнее солнце. Оно не ведало, всего никому не знать никогда, что ещё одна юношеская любовь потерпела фиаско и спряталась в тень обиды, щедро отбрасываемой густыми зарослями зла.
- А потом, что так никого и не встретили? – не поверил Виктор.
Арсений промолчал.
- Знаете, Виктор, - задумчиво начал он, говоря не совсем выстроенное предложение, продолжая его конструировать на ходу, - вы, Виктор, не поверите…
- Я постараюсь.
- Мне так больше не удалось встретить впоследствии девушку…
- А женщину? – Виктор сконфузился. – Простите, всё время перебиваю.
- Я не встретил девушку, чтобы я мог с прежней нежностью смотреть на неё, как на… потерянную, смотреть на неё спящую, любоваться её безмятежным сном, он делал её лицо ещё прекрасней, видеть её не приснившиеся сны, ручейком из уголка глаза стекающего на подушку. Чтобы я мог подставить под эти сны ладошку, собрать и выпить, обмакнув в них свои горячие губы.
Виктор помолчал.
- Мне близки ваши переживания…
Он посмотрел на барную стойку.
- Простите, пора идти. Спасибо вам, Арсений, за беседу.
- Знаете, - запнулся он, - вы ещё встретите ту женщину, не приснившиеся сны которой утолят жажду вашей любви.
Арсений усмехнулся.
- Мне поздно кого-либо встречать.
- Почему?
- Мне пятьдесят пять и впору кого-то провожать и с кем-то навеки прощаться.
- Это не возраст! – возразил Виктор.
- В моём случае это – приговор.
- Вы заблуждаетесь, - сказал Виктор. – Счастье ходит рядом. Нужно открыть глаза. Увидеть его и протянуть ему руку.
В это время в кофейню вошла эффектная женщина в стильном тёмно-кремовом кожаном пальто. Косынка спокойных тонов покрывала голову. На лице тёмные линзы очков пугали космической глубиной и холодом.
- Мадам Вероник Верн. Глава местной юридической конторы, член городского совета, - поведал Виктор Арсению. – Кстати, с вами вздорила её младшая дочь, её любимица.
При словах «юридическая контора» у Арсения засосало под ложечкой.
Мадам Верн отыскала взглядом дочь. Подошла к столу.
- Ника, почему ты снова…
Она остановилась, поймав на себе взгляд Арсения.
- Марс? Ты?
Дочь мадам Верн удивилась:
- Ма, ты с ним снакома? С этим жмотом?
Мадам Вероник Верн нисколько не изменилась; разве что время своим резцом нанесло немного морщин. Слова дочери она не расслышала. С той же решительностью подошла к Арсению.
- Вот не ожидала, Марс, встретить здесь тебя.
Арсений улыбнулся.
- Согласен, несколько неожиданно.
Мадам Вероник села без приглашения. Подскочила дочь. Под взглядами подруг растеряв решительность и отвагу.
- Ма, он тоже из России?
- Познакомься, Ника, это Марс…
- Как?!
- Марс, так называла меня твоя мама в далёкой юности.
- Ника, это Арсений Бортник, знаменитый российский поэт.
- Ма, что этот Марс здесь делает? – продолжала Ника, не слушая мать.
- Известия противоречивы, - Арсений также не обращал внимания на дочь мадам Вероник.
- Ма, меня здесь нет, что ли?
- Ты не прославился? – удивилась Вероник, сняла косынку, золото медно-рыжих волос согрело светом помещение кофейни, сняла очки. – Вот уж не верю.
- С какой точки посмотреть, - уклонился Арсений.
- Пишешь стихи?
Арсений наклонил голову.
- Всего понемногу. Прозу, стихи. Статейки на заказ. Обычная жизнь.
- Сюда, каким ветром занесло?
- Случайным, Вероника. Завтра в Париже открывается международная ярмарка. Наше издательство среди прочего хлама беллетристики представляет две мои книги.
- Поздравляю.
- Рано.
- С этим ясно. А сюда, Марс… Неужели специально отыскал, – она помолчала помассировала пальцы рук, потерла кистями, - нашёл мой адрес и приехал… Mon dieu, что я несу!.. Но как?.. По фамилии мужа…
Арсений успокоил мадам Вероник:
- Не терзайся напрасно, приехал случайно.
- Это не кино, чтобы можно было поверить в происходящее…
- Верить, не верить – дело твоё, - сказал Арсений, в ней он видел и старую, ту, молодую и решительную Веронику, и наблюдал за совершенно иной, повзрослевшей мадам Вероник Верн, владелицей собственного юридического бюро или там как-то. – Спросил у гида в гостинице, в какую французскую глушь можно заехать, посмотреть на людей, познакомиться с жизнью французской глубинки.
- И он дал тебе мой адрес, - безапелляционно заявила Вероник.
- Дался же тебе твой адрес! Нет! он указал этот городишко. Сказал, типичная глубинка.
- Лжёшь!
- Иногда в книгах, для создания атмосферы. В жизни – никогда. Да и зачем? Чтобы заинтриговать тебя? время тратить. Но послушался совета гида. Приехал. Как оказалось не напрасно. Вечерним автобусом назад.
Она переменила тему.
- А я вот замужем. Как хотела, вышла замуж за француза, родила троих прекрасных девочек. С младшей ты успел познакомиться.
- Вся в тебя!
- Спасибо, моя гордость!
- Бросается в глаза, – она не поняла, похвалил ли Арсений дочь или нет. – Мне сообщили, ты глава юридической фирмы, член городского совета. Куришь?
Мадам Вероник вынула из кармана пальто пачку «Паризьен».
- Как же. Помню! – рассмеялся Арсений, слезинка показалась в глазу, он её вытер тыльной стороной ладони. – Это так патриотично быть парижанкой и курить «Паризьен»! истинная парижанка должна курить «Парижанку»!
Мадам Вероник усмехнулась краешками губ.
- От своих слов не отказываюсь, - произнесла она и продолжила свой рассказ по-русски, чем привлекли внимание всей кофейни, глаза посетителей так и мозолили им спины и все без исключения готовы были выучить
