должна была что-то о ней понять. Как-то Даша, ее дочь, пришла на нашу кухню, и они о чем-то с Туласи громко говорили и смеялись. Лена ни с того ни с сего схватила табуретку и со всей дури ударила ею по голове Дарьи с такой силой, что та получила сотрясение мозга. Увы. Наталья и здесь не предприняла ничего… разве что очень скоро Наталья засобиралась и стала продавать свою комнату в коммуналке. А между тем, назревало еще одно событие.
Вообще, этих событий в коммунальной квартире было пруд пруди. И не понятно было, чей скоро будет черед. На этот раз случилось так, что Игорь, сын Гильщанских обидел Сашу, сына Юрия. Юрий за это надрал Игорю уши. Тот рассказал все отцу, Сергею Гильщанскому. Сергей, крепкий высокий мужик, выше Юрия на две головы, решил восстановить справедливость и направился в комнату Уваровых с тем, чтобы как-то разобраться, надеясь это сделать через физическое воздействие. В это время Юрий ел арбуз на балконе. Никого больше в комнате не было. Сергей ввалился и с порога стал оскорблять Юрия и пошел на него… Сначала это были крики обоюдные. Потом вдруг наступила затишье, дверь соседей хлопнула. Когда я вышла в коридор, от комнаты Уваровых тянулись кровавые лужи… Юрий, видя, что Сергей хочет с ним как бы расправиться, пустил в ход нож, тот, которым нарезал арбуз. Так Гильщанский попал в больницу, где перенес сложную операцию, а Юрий заработал пять лет условно. Но это было только начало горестей Уваровых, как и Гильщанских… Дальше Елену Уварову, мою соседку, ожидал день, когда она была порезана сама, когда Юрий попал в Ковалевку и стал нетрудоспособным, когда, также, она потеряла своего Сашу, когда ему исполнилось двадцать лет. Он умер от передозировки наркотиков… Гильщанский Сергей тоже был признан психически нездоровым, познал психиатрические больницы, получил вторую группу инвалидности и также очень скоро умер из-за травмы, которую ему ударом ножа принес Юрий. Но все это потом, когда меня уже в этой коммунальной квартире не было, как и моей дочери. Но это уже потом. А пока… пока еще было то, что и мне надо было пережить. И тоже очень больно. Об этом в следующий раз.
