Здесь, сом живёт большой, килограмм двадцать, - сказал Владимир и тоже пошёл купаться. Они поплавали, поныряли и стали ловить рыбу. Высоцкий говорит, - Никита, не хочешь поймать сома на двадцать килограмм.
- Тот, хочу.
- Хорошо, сейчас он клюнет и Высоцкий сунул руку в реку и стал дрожать. Через пять минут у Никиты поклёвка, он подсекает, и чувствует, что-то здоровое тянет, но сом почему-то не сопротивляется, а медленно подплывает к берегу, и Никита выволакивает его на берег. Владимир, так неинтересно, сом не сопротивлялся. Владимир усмехнулся и говорит, - если бы он сопротивлялся, ты бы его не вытащил. Никита, стал обнимать Высоцкого и они стали его чистить, почистили и сварили уху. Ломки новой, пока у Никиты не было. Уха получилась настоящая рыболовецкая. Никита всё говорил, - здорово, здорово, круто, я такой рыбины никогда не варил, вот это сом. Да, без тебя Владимир, я бы не поймал его.
- Ты, волшебник. Никита достал сигарету и закурил. Владимир тоже попросил сигарету и закурил. Так от нечего делать они курили и смотрели на небо. Никита выпил ещё травы, и её вкус, показался ему милым. Они разожгли костёр, огонь пылал, трещали дрова. Языки пламени нервно вздымались вверх как мотыльки, стремясь взобраться глубоко вверх. Они грелись возле костра.
- Владимир, а ты надолго со мной?
- Да, пока ты не выздоровеешь.
- Я вот сижу и думаю, что это, мой мозговой глюк, а ты живой, тебя видели люди. А что там за чертой смерти, куда люди попадают?
- Я даже не скажу, а покажу, и Высоцкий взял за руку Никиту и сказал ему, смотреть ему в глаза, и он всё увидит. Никита всмотрелся в глаза Владимира, и увидел город, - там животные ходят, волки, медведи, птицы летают, там всё жёлтого и белого цвета. Звери могут превращаться в людей, а люди в зверей и там тепло. Никита ясно почувствовал что там тепло, он это ощутил своим телом. Кое-где горели фонари, в них виднелись звёзды, они светили, и там, никогда нет ночи. Дома созданы мыслью, и всё там есть, - телевизор, компьютер, это город добра, - сказал Владимир.
- А где, моя мама Мария?
- Сейчас, покажу. И Никита увидел домик, там сидела его мама, она была во всём белом, и что-то вязала, у неё была кровать, телевизор, компьютер. Она вдруг вскинула голову и улыбнулась. Никита вдруг, - сказала она, и помахала рукой.
- Мама, - сказал Никита и тоже помахал рукой. Никита смотрел и смотрел на маму, и заплакал. Наконец, Владимир сказал, - всё, я много энергии потратил, мне ещё гиен наркотических отпугивать. И он взял гитару и запел:
Рвусь из сил, и из всех сухожилий, но сегодня опять, как вчера,
Обложили меня, обложили, гонят весело на номера.
Из-за ели хлопочут двустволки, там охотники прячутся в тень.
На снегу кувыркаются волки, превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников - матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками Егеря, но не дрогнет рука!
Оградив нам свободу флажками, - бьют уверенно, наверняка!
Волк не может нарушить традиций, видно, в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу и всосали: "Нельзя за флажки"!
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников - матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры. Почему же, вожак, дай ответ,
Мы затравленно рвемся на выстрел и не пробуем через запрет?
Волк не должен, не может иначе! Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен, улыбнулся и поднял ружье.
Идёт охота на волков, идёт охота. На серых хищников - матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Но, а я из повиновения вышел, за флажки: жажда жизни сильней,
Только сзади я с радостью слышу изумленные крики людей.
Рвутся волки, из всех сухожилий, но сегодня не так, как вчера.
Обложили меня, обложили, но остались, ни с чем егеря!
Идёт охота на волков, идёт охота. На серых хищников - матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Уже стемнело, ложись Никита, я тебя буду охранять от гиен наркотических. Это бесы превращаются в гиен и укусив тебя, тебе захочется уколоться. Никита лёг, а Владимир превратился в волка и стал возле входа в палатку. Проносились часы, волк нерушимо стоял, он был синего цвета, а рядом в палатке лежал Никита, он спал, и слышно было его храп. Время, приближалось к двенадцати часам. И ровно в двенадцать часов, на горизонте с неба спустились две гиены, глаза красные, они ехидно похрюкивали, они шли к палатке, волк оскалился. Гиены подошли и кинулись на волка. Бросок, одна промахнулась, волк увернулся, он схватил вторую и укусил её, отшвырнув в сторону. Началась драка, гиены наступали, кусая волка, но он их отбрасывал, но они снова и снова нападали на него. Драка, зубы, когти, обе стороны покусаны, гиены отходили ненадолго, отдыхали, глаза их светились, затем снова набрасывались на волка, но он, снова отшвыривал их от входа в палатку. Драка была до пяти утра, как только солнце взошло, гиены удалились, взлетев в небо. Волк превратился в Высоцкого, он выпил воды для насыщения себя энергией. Он пошёл, лег в палатку, так как, очень много потратил энергии на гиен. Никита проснулся, ломки нет, выпил воды и стал готовить есть, он не стал будить Владимира, тот спал. Он приготовил есть, и поев, пошёл ловить рыбу, а Высоцкий, всё не просыпался. Никита таскал карасей до обеда, а потом сделал уху с них. Наконец, Владимир проснулся, встал, снял футболку и штаны, и был в одних трусах. Никита, увидел на теле Владимира красные пятна.
- Владимир, что это за пятна?
- А это, укусы гиен, мне надо позагорать, набраться энергии солнца. Сегодня ночью они опять придут, и Владимир лёг на траву. Никита тоже лёг позагорать, ломки не было, дул ветер северный, было тепло, самое пекло. Никита смотрел на траву и видел муравьев. Вот беззаботные создания, думал он. Ни наркотиков, ни волков, ни зла у них, ползают себе беззаботно и никого не трогают.
- Владимир, а муравьи на тот свет попадают?
- Да, ещё как, все насекомые, животные, деревья, после смерти попадают на тот свет.
- Даже деревья, удивился Никита.
- Да, даже деревья. Здорово, теперь я к деревьям буду относиться хорошо. У меня ломки нет, да под вечер она появится. Полежав до вечера, позагорав, Никита заметил небольшое свечение от Высоцкого и раны исчезли.
- Ах, хорошо зарядился я энергией, заметил Владимир. Он встал, взял гитару и запел:
Наверно, я погиб. Глаза закрою - вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом -
Куда мне до нее! Она была в Париже,
И я вчера узнал - не только в нем одном.
Какие песни пел я ей про Север дальний!
Я думал: вот чуть-чуть - и будем мы на "ты".
Но я напрасно пел о полосе нейтральной -
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда ещё - я думал, это ближе, -
Про юг и про того, кто раньше с нею был.
Но что ей до меня! Она была в Париже,
Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил.
Я бросил свой завод, хоть в общем, был не вправе,
Засел за словари на совесть и на страх,
Но что ей от того! Она уже в Варшаве,
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет - я скажу по-польски: "Проше, пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь!"
Но что ей до меня! - она уже в Иране, -
Я понял - мне за ней, конечно, не успеть.
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле -
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, -
Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, -
Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
- Здорово Владимир, классно, я ваш фанат давно. Спасибо Никита, не стоит комплиментов. Мы ещё посидели возле костра, Владимир попел песни.
- А меня, даже не тянет к наркотикам, ломки нет, вы просто волшебник Владимир. Я рад, что вы со мной, это просто невообразимо. Владимир вы со мной, теперь я не боюсь умереть, жизнь для меня стала другой, даже не знаю какой, что-то поменялось во мне, душа стала другой. С вашей помощью я горы сверну, искра надежды огня души зажглась во мне, теперь я буду работать на благо себя, найду жену, жизнь поменяется, она вечна, как вы Владимир. Вечность пришла и Никита поднял стакан родниковой воды. Я пью за Вас Владимир, и Никита выпил воды. Никита пошёл и лёг в палатку, уже стемнело, было девять часов вечера. Владимир превратился в волка и стал возле входа, смотря глубоко в небо, взгляд его далекий, как взгляд подзорной трубы, он волк добра, хватающий зло за шкибарки, и он не боится ничего. Вот они, в небе показались две точки, гиены спустились на землю и пошли по траве, приближаясь к палатке. Волк зарычал, опять завязалась драка, клочья летели в воздухе. Гиены были меньше волка, но хваткие, драка длилась до утра, пока не взошло солнце, и гиены когда наступил рассвет, так и не укусив Никиту, ушли. Они, все были в ранах от укуса волка, и волк был в ранах от их укусов. Волк превратился в Владимира и лёг в палатку отдыхая, пополняясь энергией. Никита встал, ломки нет, он поел и увидел невдалеке палатку, там кто-то расположился. Он сел, нацепил червя на крючок и закинул удочку, клевал карась, плотва, красноперка, попался один карпик. Он почистил рыбу и приготовил уху. Тут, с другой палатки подошёл мужчина и спросил, - спички есть? Никита дал.
- Он, заходите к нам в гости, понимаете, я с двумя девушками, одной скучно, я вижу у вас гитара, может, споёте.
- Да зайду, только я с другом, берите и друга, вместе веселей. Наконец, проснулся Владимир. Никита сказал ему, что нас пригласили в гости, вон те с палатки, там две девушки и один мужчина.
- Высоцкий: девушки меня не интересуют, у меня жена есть, и она там, в городе созвездий.
- А меня, интересуют. Всё хорошо, идём Владимир, Вы что-то сыграете, и я тряхну стариной. Владимир и Никита пошли к палатке.
- Никита, - вот мы пришли. Все трое, сидевшие возле палатки посмотрели на нас, и воскликнули: «Как вы, на Высоцкого похожи!»
- Да я, и есть Высоцкий.
- Да, что Вы.
- Я сейчас вам спою, и вы все поймете.
то значит, это скоро
Клены выкрасили город
Колдовским каким-то цветом.
Это скоро, это скоро
Бабье лето, бабье лето.
Это скоро, это скоро
Бабье лето, бабье лето.
Что так быстро тают листья,
Ничего мне не понятно.
А я ловлю как эти листья
Наши даты, наши даты.
А я кружу напропалую
С самой ветренной из женщин,
А я давно искал такую,
И не больше, и не меньше.
Только вот ругает мама,
Что меня ночами нет.
Что я слишком часто пьяный
Бабьим летом, бабьим летом.
А я забыл, когда был дома,
Спутал ночи и рассветы.
Это омут, ох это омут -
Бабье лето, бабье лето.
Владимир доиграл, все сидели раскрыв рты и аплодировали. Да, действительно похоже, вы Высоцкий, но откуда вы? Вы же умерли, сказала одна девушка.
- Я с созвездия волка, пришел помочь Никите в одном деле.
- О, как здорово. Да мы, забыли представиться. Меня зовут Олег, а это Нина и Наташа.
- Очень приятно, а мы Владимир и Никита.
- Ну давайте выпьем за встречу, - сказал Олег и налил всем вина. Владимир отказался, нельзя мне, никто и не настаивал. А Никита выпил и закусил огурцом. Взял гитару и сказал, - сейчас экспромт будет, эх давно не играл.
Эх, берега родные
меня вы укротили
заплели дорожки
на заре немножко
алым светом мира
меня все так прельстило
только неба солнце
дайте мне немножко
берега дорожки
спрятать бы
