81.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 34(1). САША. И ДРУГОЕ…

были тверды и сильны, как они были обращены ко всем и каждому… Аналогов моим стихам не было.

Литературным объединением руководил Соболев Александр Юрьевич, рекомендуя мне и способствуя в том, чтобы я начинала печататься, но предлагал это сделать через таганрогское издательство. Узнав, что я также пишу религиозную прозу и сделала точный перевод стихов Бхагавад-Гиты, серьезно заинтересовался этим трудом и попросил меня  принести ему то, что есть. Я принесла ему и точный перевод Бхагавад-Гиты с санскрита и некоторые другие религиозные труды, которые уже начинала писать и отпечатывать на своей машинке.


Именно с этим человеком из всех в объединении у меня  как завязался достаточно неплохой религиозный диалог, в котором он спросил меня, стоит ли ему посещать кришнаитов. На это я ему ответила, что лучше воздержаться, ибо у них достаточно много ошибок как в ритуалах религиозных, так и в Святых Писаниях. Если принять их, эти знания за основу, то потом придется переучиваться, а это не так и просто.


Помню, как-то ко мне, это было примерно в 2006 году, после посещения литературного объединения «Созвучие», когда я уже собиралась уходить, подошел Скрёбов Николай Михайлович и спросил, почему я пишу именно религиозные стихи и склоняюсь к религиозной тематике. (До этого в объединении я читала стих «Открыта дверь… и вот уже дорога…», который его заинтересовал, и он попросил рукопись стихи передать ему для повторного прочтения.). На это я ему ответила, что со мной Говорит Бог, и я делаю то, что мне Указывает Бог. На данный момент это написание религиозных стихов. Также, в процессе диалога и некоторых его вопросов, где он усомнился в том, что я говорю непосредственно с Богом, я ему сказала, что Бог, говоря мне прямым текстом, объявляя мне изнутри Свою Волю, может также через меня ответить любому человеку на его вопрос  любого направления. И если человек не хочет озвучивать свой вопрос, то он может просто мысленно произнести его, а я ему, получив ответ изнутри от Бога, могу просто ответить «да» или «нет», ибо Бог присутствует и в нем и во мне и Знает, о чем думает человек, ибо и Сам задает ему изнутри вопросы через мыслительный процесс в человеке, которым Управляет. Тогда Скрёбов сказал, что готов так спрашивать меня и стал, таким образом, задавать вопросы мысленно, на которые я тотчас получала ответ от Бога и отвечала ему или «да» или «нет» или так, как мне говорил Бог. Он задал примерно вопросов десять-пятнадцать. По окончании диалога, Скребов удивленно сказал, что на все вопросы был дал правильный ответ, но не хочу ли я узнать, что за вопросы он мне задал. Я сказала, что мне это не интересно, я не получаю от Бога такого любопытства ни на кого, и даже если человек мне говорит вопрос прямым текстом, т.е. вслух, то я отвечаю, если Бог дает ответ, и далее опускаю любой вопрос, ибо это вещи материальные, сугубо для человека, личные, и мое мнение здесь не важно, тем более, что я никогда и никого не осужу и не буду ни в чем копаться или спрашивать именно от себя. 

С поэтами литературного объединения я особо много не общалась, но были такие поэты, которые пытались меня как-то поставить на место, указывая мне, что нельзя поминать Бога в суе. На это я отвечала, что эти стихи я пишу не от себя, эти стихи мне дает Бог, за что некоторые советовали мне обратиться к психотерапевту. Но таких было несколько человек, они были достаточно слабые поэты и посещали объединение чаще всего потому, что это для них было преимущественно время препровождение и общение на уровне своих стихов, где люди пытались донести друг другу свое творчество.


Но со временем я поняла, что здесь мне делать, по сути, нечего, что мне не интересны ни разборы чужих стихов, ни конкурсы, ни обсуждение творчества отдельных поэтов, ни успехи некоторых поэтов, издавших свои сборники, ни размышление  о роли поэта в современном мире, ни обсуждение вопросов о примитивизме и банальщины в стихах, мне не была интересна ничья критика в адрес моих стихов, ибо их могли упрекнуть только в длиннотах и далее в том, что все же мои стихи были основаны на Бхагавад-Гите и не все  было в них и понятно, как и не все могли согласиться с сутью стихов, будучи христианами, с некоторыми утверждениями моих стихов, где могла быть и речь о карме, о колесе сансары, о душе, о последствиях греховной деятельности и пр.


Посещала я «Созвучие», «Строфу» и еще некоторые литературные объединения лет пять… И вскоре оставила все эти литературные объединения, постигнув для себя, что этот путь мне не нужен, но он дан Богом людям материальным преимущественно, как путь их развития.


Далеко не каждый станет известным поэтом или прозаиком, но мыслительный процесс разовьет, и это пригодится человеку в том направлении, которое имеет на него Бог скорее всего не в этой жизни, но в следующем рождении. Соболев Александр Юрьевич, талантливый ростовский поэт,  друг Николая Скребова, еще долго со мной переписывался и поздравлял меня с некоторыми праздниками… Но мне пришлось поменять номер телефона, и так связь наша оборвалась. Однако, это та личность, которая мне больше всех запомнилась и которой я, по сути, благодарна за то, что он был в некотором роде моим защитником в объединении от тех, кто пытался меня как-то приструнить, указывая, что вспоминать Бога в суе есть грех. Но у меня был другой случай, и он, Соболев, это понимал. Я же понимала то, что мне искать признание еще было рано, ни так и ни в такой аудитории, ибо это были люди материальные, и творчество их было преимущественно направленно на материальные чувства, события, ожидания. Их одобрение было вскользь, ибо здесь каждый в первую очередь думал о себе и своем творчестве, каждый здесь искал собственное признание и собственный результат. А у меня впереди было еще немало лет труда и разговора с Богом, и многое я должна была донести отнюдь не через стихотворную форму, но через религиозную прозу и в первую очередь через Бхагавад-Гиту, через комментарии к ней, через многие другие религиозные труды… Все это мне еще должно было быть объявлено Богом, а пока Творец менял мою жизнь, давал мне хоть небольшую, но комнату, где я могла писать, и давал свои пути преодолений, которые невозможно избежать было никак, ибо моим близким в скором времени должна была быть оказана существенная помощь, и эту помощь Бог собирался дать именно через меня. Помощь ожидалась и для меня. Неисповедимы пути Бога. Теперь мне предстояло жить у Маркова в качестве его жены, и только Бог Знает, какие еще испытания я должна была вынести и из этой новой ситуации. Но об этом несколько позже.