Поначалу Антон Борисович посчитал сказанное Верой Александровной полной чушью, но это только поначалу. Вывести и ввести эту деваху, пусть и ведьму, в высшее общество — не проблема, вполне выполнимо. И сделать её в том обществе своей, тоже больших трудов не потребуется. Ну введут её, ну сделают участницей всех мало-мальски значимых тусовок и что? А ничего, вряд ли из этого получится что-либо путнее. Единственное, что заставило Антона Борисовича обратить внимание на слова Веры Александровны, это то что шаг был необычным, нетривиальным, а значит в этом вполне может скрываться что-то полезное для него, да, в первую очередь для него.
«Молодец, Верка, - в очередной раз просматривая фотографии Алёны размышлял Антон Борисович. - молодец. Не ошибся я в ней тогда, и хорошо что не ошибся. Надо будет привлечь её к этому колдовскому делу. Практическая польза от неё вряд ли будет, а вот подать дельный и мудрый, как сегодня, совет она может, а это будет поважнее практических дел. Исполнители, их всегда достаточно, низшее звено, даже Макар».
Задача сформулирована и определена. Теперь следует разбить задачу на действия. Чувства, симпатии вместе с антипатиями мгновенно куда-то сгинули, теперь Антон Борисович видел только одно — задачу, которую необходимо выполнить, о способах выполнения и об их гуманности, если хотите, он не думал.
Первое, и пожалуй самое трудное действие, это встреча с Еленой, свет Александровной. Случайное знакомство на улице не годится, да и не в том положении Антон Борисович чтобы вот так, запросто, по улицам ходить, его лицо вся страна наизусть знает. Здесь нужно что-то другое, а что? Ладно, с этим позже. К тому же Антон Борисович не собирался знакомиться с ней лично, не по статусу ей, пусть и ведьме, не по статусу. Вот с её куратором или как у них там это называется, начальством, познакомиться можно, но не сейчас, попозже.
Вторая не менее важная задача: кого назначить на роль мачо? Пока неизвестно, нет подходящей кандидатуры. Ладно, тоже можно позже определить..., хотя, Паша. Паша Премьер.
Дурак? Ну дурак, а «конфуций» в этом деле и не требуется. Более того, он даже вреден. Задача Паши: затащить эту ведьму на какую-нибудь модную и желательно закрытую тусовку. Положение в обществе у него подходящее, всё-таки заместитель министра. Из себя вроде более-менее симпатичный к тому же, насколько известно, большой любитель девиц с силиконовыми грудями, губами, и задницами, а также любитель мест их постоянного обитания. Чего ещё надо? Пусть затащит её туда и даст прижиться, а потом, а потом она, если что, сама себе кавалера выберет, тем более что лебединая верность в этом обществе не в чести.
Первая часть задачи расшифрована, можно приниматься за подробности. Где Паша может ненавязчиво познакомиться с этой девицей? На улице? Ерунда. В кабаке? Замучаешься вычислять по каким ресторанам она ходит и ходит ли вообще? Да и не та атмосфера в ресторане. Знакомство должно состоятся в обстановке, где нет никаких, даже едва заметных, различий между знакомящимися, как в бане. Стоп! Эта девица — любительница утренних пробежек в близлежащем парке. Годится! А Паша, скажу, он на Эверест без альпинистского снаряжения полезет, пристрастится к утренним пробежкам, заодно здоровье поправит, а то вон какую морду отожрал.
***
После ухода Зои Павловны Татьяна с Алёной, не сговариваясь, прямо-таки ринулись к компьютеру. Вычислить хозяйку кабинета и компьютера с висельной петлёй труда не составило — вот она, Вера Александровна Грекова, во всей красе и со всеми подробностями.
Поначалу, поскольку политической да и экономической жизнью страны, тоже, ни Татьяна, ни Алёна не интересовались они решили посмотреть на вице-премьера в её служебной красоте, так сказать. Просмотрели несколько видеороликов с выступлении мадам Грековой и не то чтобы ахнули, но что-то типа этого. Если в процентном отношении, то в девяти из десяти своих выступлений Вера Александровна или врала напропалую, не иначе ведомая какими-то высшими государственными соображениями, или же откровенно издевалась над аудиториями и телезрителями с высоты своего вице-премьерского величия, выдавая чёрное за белое и наоборот.
- Наша! - воскликнула Татьяна и заговорчески подмигнула Алёне. - Ты у нас, голубушка, на жидкий стул будешь исходить при виде микрофона.
- За что ты её так?! - удивилась Алёна. - Ну накажем, выставим её на публике в неприглядном свете, зачем же так?
- Добрая ты, Алёнка. - глаза Татьяны горели лихорадочным ярко зелёным цветом, и, ну разве что дым из ноздрей не шёл. - Неужели не видишь как одна откровенно издевается над простыми людьми и в то же время упивается своей властью и вседозволенностью?! Такое не прощается, тем более женщине.
- Почему именно женщине? - удивилась Алёна.
- А потому что месть, - медленно, чуть ли не по слогам проговорила Татьяна. - а в нашем случае это месть, женщине со стороны женщины всегда изощрённее и страшнее.
- Ну да… - как-то неопределённо отреагировала Алёна. Неизвестно по отношению к кому она подумала точно также? Если вообще подумала.
- Теперь надо придумать, чего бы такого ей отчебучить?
- Не переживай, придумаем. - похоже полностью согласившись с методами Татьяны и перспективами для Веры Александровны сказала Алёна. - И знаешь что?
- Что?
- Надо сделать так, чтобы об этом как можно больше народа узнало.
- Не боись, сделаем! Узнают.
***
На следующий день, вернее утро, ни шампусика на столе, ни следов хандры на лице Татьяны не было вовсе, как будто никогда и не было. Вместо хоть и благородного, но алкогольного напитка на столе присутствовал напиток не менее благородный — чай, с конфетами и печенюшками. Зоя Павловна ничего не сказала, никак не прокомментировала столь быстрые изменения хотя и осталась ими довольна.
- И мне чайку! - воскликнула она от двери. - Доброе утро.
- Доброе утро. - в унисон поздоровались Татьяна с Алёной.
Что интересно, третья чайная чашка, даже с блюдцем, уже стояла на столе. Значит ждали и заранее всё приготовили, это хорошо.
- Что-то вы аж светитесь обе. - глядя в первую очередь на Татьяну и отпив ароматного чая сказала Зоя Павловна. - Ну-ка, признавайтесь, какое коварство задумали?
- Зоя Павловна, - сейчас Татьяна была похожа на самую настоящую ведьму, прямо как в кино: глаза горят, плотоядная улыбка и всё такое. - можно вы эту вице-премьершу дожмём?
- Что, понравилась? - понимающе улыбнулась Зоя Павловна.
- Да она же, сука! - воскликнула Татьяна и внезапно замолчала. Видимо она подбирала наиболее подходящие, по её мнению, сравнения по отношению к Вере Александровне. Помолчала и продолжила. - Она хуже, чем сука. Мы вчера с Алёной посмотрели её выступления. За это руки-ноги с мясом выдирать надо что она делает, как над простыми людьми издевается.
- Девочки, желательно без, ну вы поняли... - слегка прикрыв глаза в знак согласия кивнула Зоя Павловна. - Максимум, это психиатрическая лечебница. Договорились?
- Договорились. - кивнула Татьяна. - А это, ваша Катя не обидится?
- На что она должна обижаться? - Зоя Павловна удивлённо посмотрела сначала на Татьяну, а затем и на Алёну.
- Ну как же! Она же начала её, так сказать…
- Ой, нашли о чём беспокоиться! - рассмеялась Зоя Павловна. - Наверняка Катя уже забыла о существовании этой Веры Александровны. - Не забивайте голову всякой ерундой. А Катю, на всякий случай, я предупрежу.
***
Впечатления от разговора с Антоном Борисовичем и от новости были столь велики, что Вера отложила все дела на завтра и поехала к любовнику. Надо было срочно привести душу в нормальное состояние. А какой самый лучший способ приведения души к равновесию? Правильно, через тело. По дороге Вера Александровна старалась не думать о таинственной твари, по определению самой Веры Александровны. Она посчитала: неизвестная девица не достойна быть ведьмой — слишком жирно будет. Вера Александровна сама, в тайне от всех, причисляла себя к ведьмам, ну не совсем к ведьмам, а к добрым феям.
Друг сердечный встретил Веру Александровну в полной готовности к исцелению души «света очей своих». Вообще-то ему просто-напросто деваться было некуда, потому что был он откровенным альфонсом: нигде не работал, не учился и жил исключительно за счёт Веры Александровны. Признаться, у него своих денег даже на пачку сигарет не было, их вообще не было. Единственное достоинство которым обладал огнеглазый красавец располагалось ниже пояса, оно, и только оно и ценилось Верой Александровной.
Нет, Вера Александровна не была прагматичной стервой, она была деловым человеком которому без того же прагматизма просто не выжить, тем более на такой должности. Вот и своего телесного и душевного «спасителя» - Андрея, Андрюшечку-душечку она рассматривала как того же терапевта в районной поликлинике: заболело что-то, пришла на приём, доктор вылечил и всё, дальше пошла. Андрей не обижался на такое отношение со стороны Веры Александровны, да и на что обижаться? Достоинство у Андрея было одно, говорилось уже, то что ниже пояса, ну и рожа более-менее симпатичная. Хорошо, для Андрея хорошо, хватило у него ума: это его, если хотите, работа, и Вера Александровна платит ему зарплату, гляньте, тоже прагматизм. Что интересно, благодаря взаимному прагматизму по отношению друг к другу они прекрасно между собой ладили.
Вот и сегодня «лад» обещал быть страстным, во весь спектр чувств. Поздоровавшись и больше особо ничего не говоря Вера Александровна чуть ли не с порога отправилась в душ. Затем пеньюар на всё ещё упругое и вполне привлекательное тело, и спальня.
Всё-таки хорошо, что не все мужики — сапёры. Это к тому, что если не сапёр, то не сразу кранты, есть хотя бы ещё одна попытка. Короче, сплоховал Андрюшечка-душечка, ничего у него не получилось. Весь в ужасе: чего доброго Верка, это он так называл Веру Александровну про себя, и выгнать может, а себе найдёт кого-нибудь другого. Но к его удивлению, которое он, слава Богу, догадался не показать Вера Александровна в неудаче друга, одним органом своего тела сердечного, отнеслась вполне спокойно. Не говоря ни слова Вера Александровна оделась и покинула квартиру.
«Правду говорят, - спускаясь в лифте думала Вера Александровна. - если с утра не задастся, то весь день наперекосяк. А жеребец-Андрюшенька, для него даже полезно: пусть понервничает, попсихует что выгоню, потом успокоится и будет лучше прежнего. Благодарным будет за то что не выгнала».
***
- Всё складывается очень хорошо, Аркадий Аркадьевич. Хоть и неожиданно, но хорошо. - общение происходило мысленно, так сказать, по спецсвязи, по очень «спец».
На этом, собственно говоря, разговор и закончился, Зоя Павловна не стала отвлекать Аркадия Аркадьевича, тот был на совещании у министра, не очень-то и поговоришь. Единственное, что ещё сказала Зоя Павловна Аркадию Аркадьевичу так это то, что на выходные приедет в пансионат. Надо было всё рассказать, но не это было самым главным. Самым главным было: Зоя Павловна собиралась ещё раз навестить инопланетных благодетелей как Аркадия Аркадьевича, так и Антона Борисовича сотоварищи.
Если можно так сказать: без отрыва от производства, на ходу, Зое Павловне предстояло определиться, а в идеале ещё и составить план, что надлежит сделать с
