Дверь открылась, и в класс вошла учительница. И тут же ее встретил скорбный вопль Леньки Трахтергенца.
- Нина Федоровна, отпустите меня домой, пожалуйста!
- А что случилось?
- У меня голова гудит. Сестренкин с Тарловичем об нее орехи колют. Говорят, что им калории нужны, а орехи - продукт очень питательный.
- Как же так... - растерянно проговорила учительница.
- А вот так! - плаксиво ответил Ленька. - Возьмут орех и стукнут им о мою голову. Орех расколется, а ядрышко Колька или Генка съест.
- А специальные щипцы разве не лучше?
- Щипцами? По голове?! - Ленька побледнел. - Нет-нет! Лучше уж по-старому.
- Мы и без щипцов справляемся, - хвастливо заявил Колька.
- У них еще много орехов, - снова заныл Ленька. - А голова у меня одна. За что они меня казнят?
- Голова у Лени не для того предназначена, чтобы об нее орехи колоть, - строго заметила Нина Федоровна.
- Тогда, может, арбуз попробовать? - предложил Генка. - Сейчас арбузы пошли.
- Я не хочу! - заверещал Ленька.
- А мы тебе и не дадим, - сказал Колька. - Только арбуз расколем.
В общем-то, Колька парень неплохой, и в трудной ситуации на него можно положиться. А если что не так пойдет, его брат на помощь придет. А его брат, я вам скажу...
Вот недавно, иду я себе спокойно, а навстречу хулиган. Хватает меня, тащит в подворотню и, ухмыляясь, спрашивает:
- В репу хочешь?
В репу я категорически не хотел. Тогда хулиган спросил, в какое именно место я желаю, чтобы он врезал: или, может по ушам надавать?
Этот вариант меня тоже не устраивал.
- Тогда в глаз? - предложил хулиган.
С негодованием я отверг и это предложение. Испортит зрение - надо очки покупать. Разобьешь - опять покупай новые. Одна морока.
- В зубы? - не отставал от меня хулиган.
И на это я не согласился. Не очень-то красиво ходить без зубов.
Мы обсудили различные варианты, но никак не приходили к соглашению, что начинало вызывать у хулигана сильное раздражение.
И тут, к моему счастью, неожиданно объявился брат Сестренкина. И все варианты сразу отпали. Касательно меня, разумеется. Хулиган же получил и по ушам, и в зубы, и в глаз. Короче, репу его, брат Сестренкина обработал на славу.
Уроки закончились, и одновременно с последним звонком, перестал лить дождь. Повсюду образовались лужи и маленькие озерки. Как приятно топнуть ногой по луже и забрызгать платья у девчонок. Те визжат, обзывают нас по-разному. Хорошо!
И вот вижу я, как кто-то в глубокой луже бултыхается.
- Это что за земноводное? - удивленно обращаюсь я к Сережке.
- Я не земноводное, - донеслось из лужи.
- Странно... Земноводное, а разговаривает, - теперь уже удивился Сережка.
- Да не земноводное я, идиоты! - проревело из лужи. - Просто хулиган Чича толкнул меня в эту вонючую и грязную лужу, а она оказалась глубокой и широкой. Вытащите меня отсюда!
- Поможем земноводному? - сказал Сережка.
Мы вытащили тело из лужи.
- Сколько можно повторять, что я не головастик и даже не амфибия! - закричало тело. - А ваш верный и надежный товарищ, Юрка!
- Юрка? Наш надежный товарищ? Это, который будущий космонавт? - недоверчиво спросил Сережка.
- Быстро схватываешь. Дошло наконец, - проворчал Юрка.
- Тебя и не узнать. Кстати, мог бы и спасибо сказать.
- Вот еще!
- Тебя что, в школе не учили спасибо говорить? Или ты плохо слушал?
- В школе учат физкультуре и арифметике, а не всякой ерунде, - отрезал Юрка. - Я бы еще обучал полетам в космос.
- Нет, он точно земноводное, - покачал головой Сережка. - Может, затолкаем его обратно в лужу?
- Согласен, - ответил я. - Там его место.
Юрка испуганно закричал:
- Спасибо! Большое спасибо! Пошутил я... Но я не земноводное.
Дальше мы пошли вместе.
- Моя бабушка говорит,что компы и мобильники очень опасны для здоровья, - поделился с нами будущий космонавт.
- Ну, если их с балкона бросать, то она права, - сказал я.
- Не знаю, не знаю, вот у меня что-то глаза болеть стали. Наверное, очки носить надо.
- Космонавт в очках? Это интересно... - проговорил я.
- Читаешь много? - спросил Сережка.
- Не сказал бы. А вот в компьютер заглядываю.
- Морковку хрупай, как зайцы. Говорят, помогает. Они без очков запросто обходятся.
- Рыбам тоже очки не нужны. Но они морковь не едят. Во всяком случае, я не видел. И не читают тоже.
Мы немного помолчали.
- Интересно, а что будет со мной лет так через пятьдесят-шестьдесят? - вдруг задался вопросом Юрка.
- Ничего особенного, - сказал я. - Станешь старым кексом.
- Старость не радость, - вздохнул Юрка. - Ну, так эта старость, когда еще будет.
- Ты и сейчас еще тот кекс. Так что для тебя ничего не изменится. Только постареешь и лысым станешь, как коленка.
- Не стану!
- Все так говорят.
- А вот я возьму - и не стану!
- Ну, хорошо. Если тебе так больше нравится, будешь лохматым кексом.
- Чушь!
- Еще любопытно, кем станет в старости Лисицкий?
- Да кем же ему становиться... Конечно, гамадрилом! - отозвался я.
- А Тарлович?
- Тут и говорить нечего.
- Полагаешь, что тоже станет...
- Безусловно. По другому - и думать глупо.
- А я вот никогда не постарею, - хвастливо заявил Юрка.
- Это почему?
- Мама сказала, что такой красивый пупсик, как я, и в сто лет будет красавцем.
- Пупсик?!.. Ха-ха!.. Ты будешь красивым столетним гамадрилом - вот и все дела! - И я с удовольствием хрустнул яблоком.
- Дашь куснуть? - попросил Юрка.
- А не подавишься?
- Как-нибудь.
- Нет, не дам. Может, у тебя слюна, как у аспида, ядовитая.
- Ерунда! У меня отличная слюна! Такую еще надо поискать.
- Я не собираюсь искать ни твою, ни чью-либо другую слюну. Это противно.
- Мы отвлеклись от темы, - напомнил Юрка.
- Конечно. Мы просто не станем ее обсуждать.
- Значит, не дашь?
- Здесь нет места для сомнений.
- Ты знаешь, как тебя зовут?
- Разумеется.
- Тогда слово - имбецил, не станет для тея откровением.
- Безусловно. Так тебя все называют.
- Все?!
- Без исключения.
- Что же, ты меня вынуждаешь преподать тебе урок.
- Я в таких учителях не нуждаюсь.
- Эй, Просиков, ты чего толкаешься! А до этого в школе толкнул. Пришло мое время натолкать тебе по шее.
- Нет, твое время не пришло. И никогда не придет, пока я в силах защитить себя. Даже, когда я стану глубоким стариком - а я им никогда не стану! - все равно я тебе накостыляю!
- Да что же ты толкаешься все время! Ты кто мне - брат, чтобы толкаться?
- Нет, я тебе не брат.
- Тогда, может, сестра?
- Нет! - также уверенно ответил я.
- Я скажу тебе, кто ты мне.
- Ну, скажи.
- Ты мне - дурак!
- Вот как!
- Именно.
- Это оскорбление. И оно смывается только кровью. Готов ли ты сразиться со мной?
- Честь превыше всего. Я сражусь с тобой.
- Да знаешь ли ты, что я с тобой сделаю?
- Любопытно было бы узнать.
Но ничего любопытного в итоге не произошло: он просто дал мне в нос. Чего уж тут любопытного. Это я поступил любопытней, так как попал ему не только по носу, но изловчился, и зацепил ухо. Кажется, левое... Отчего Юрка долго пребывал в изумлении, непонимающе смотрел без всякого любопытства в одну точку и мотал головой, словно отгонял злобного комара. А потом и слезу пустил, что совсем не к лицу будущему космонавту.
- Крокодильи слезы, - заметил я.
- Нет, это мои, - возразил Юрка.
- Небось думаешь, что когда вырастешь, омоновцем станешь и отметелишь меня.
- Метелят дворники.
- Дворники мету, а метелят омоновцы.
- Значит, стану омоновцем. - И он прошил меня злобным взглядом, и в том взгляде ясно читалось, как в открытой книге с крупным шрифтом, что - да, тогда он непременно отомстит мне.
- Не пугай. А то у меня зубы выпадут от страха.
- Не жди, что я тебе одолжу свои.
- Твои слова достойны сожаления.
- Я тебя еще достану, у меня длинные руки.
- Это за счет ногтей, их надо регулярно стричь, - попытался я вразумить неразумного. - Не будь злым козлом, Юрка. И перестань трясти рогами.
- Дурак!
- Да у тебя жар, Юрка, и ты бредишь. Пойдем я отведу тебя домой. Тебе надо прилечь, отдохнуть и съесть куриного бульона, компоту выпить...
Мы еще минут двадцать препирались, а затем это нам надоело, и мы пошли дальше. Так мы дотопали до Бульвара молодых дарований, где встретили Свиридову с подругой, и Людка была неприятно ошарашена.
- Привет, Людка! - радостно закричали мы. - Давно не виделись.
Она исказилась лицом в недружелюбной гримасе и сказала подруге:
- Познакомься с моими одноклассниками...
- С одним я уже знакома, - фыркнула подруга.
Но Людка ее не слушала.
- Это Просиков, - продолжала она, - это Томилин, это... А впрочем, какая разница! Ленивые, учатся плохо. Одним словом - обалдуи.
Нам было обидно это слышать. Оставалось только затолкать их в глубокую лужу и обещать прислать подмогу через неделю.
Уходя, мы слышали, как Людка жаловалась подруге:
- Я же говорила, что они мандрилы, причем чокнутые.
Подруга горячо с ней соглашалась:
- Не галантные они, а свинтусы и скунсы бесчувственные! А еще письма пишут...
Сережка оглянулся назад и сказал:
- А мне нравится Людкина подруга. Я даже пару раз дернул ее за косичку.
- Ну и что?
- Ничего.
- А за другую пробовал?
- Разумеется. Но она не реагирует. Вернее реагирует, но не так как надо.
- Да, это жестоко. Попробуй за обе сразу.
- Я так и сделал.
- Опять ничего?
- Ничего. Только плюнула в меня с досады.
- Попала?
- Нет.
- Практики, наверное, не хватает. Ты ее научи.
- Это хорошая мысль. Э... А вдруг она научится и заплюет меня с ног до головы?
- Не исключено.
- Нет, это плохая мысль.
- А зовут ее как?
- Олимпиада.
- Романтично. Какая по счету? Зимняя или летняя?
- Она одна в семье. И весенняя.
- Кстати, про какие письма она кричала?
- Написал я одно... Но, кажется, чего-то в нем не хватает.
- Может, запятых не хватает?
- Может. Хотя и на них не поскупился. А в результате - пришлось в лужу затолкать.
- Это судьба, Серега.
Так, сетуя на судьбу, мы добрались до среднего пруда, где уже собрались все наши.
- Вот это - рогатка, из которой я пулял по Пипякину, - с гордостью объявил Игоряха. - Стоит тысячу рублей.
- Похоже, здесь аукцион, - сказал Юрка.
- Вот палка, которой я сильно избил Пипякина, - сказал Димка Крайников. - Отдам за две тысячи рублей.
- Вот лук, из которого я пускал каленые стрелы во Владимира Пипякина, - сообщил Васька. - И не одна не пролетела мимо. Пять тысяч - и не рублем меньше!
- А вот веник, которым я нещадно лупил Пипякина Владимира, - в свою очередь похвалился Вовка Брусникин. - Десять тысяч. Хотя он стоит больше.
- В таком случае - его уже давно нет в живых, - сказал Ленька. - Тогда кто же надавал мне тумаков вчера вечером?
И он появился - Владимир Пипякин - и живее всех живых! В чем нам пришлось скоро убедиться.
При виде Пипякина и его корешей, Серега занервничал.
- Не нервничай, - сказал я.
- С тобой я всегда нервничаю.
- Все будет нормально.
- С тобой никогда и
