А второй сказочный персонаж, это конечно же Змей Трехглавый, Змей–Горыныч, а если по простому, среди своих, то просто Змейка.
Змей Трехглавый, он же Змей–Горыныч, родился в обыкновенной змеиной семье и теоретически у него были все шансы прожить свою змеиную жизнь мало чем отличную от жизни его собратьев. Но по никому неизвестным причинам и обстоятельствам случилось то, что случилось и потекла Змейкина жизнь совсем, так сказать, по другому руслу, отличному от общепринятого, змеиного.
Всё дело в том, что родился Змейка о трех головах вместо одной, да ещё с крыльями и лапами. Дабы увидеть этакое чудо сползлась вся мыслимая и немыслимая родня, даже самые дальние родственники – ящерицы и крокодилы не утерпели, пришли.
Собрались значит все, долго смотрели на малыша Змейку и так, и этак. Начали вспоминать хоть кого–то мало–мальски на него похожего и не смогли вспомнить. Вернее вспомнили, что когда–то, давным–давно, была у них родня с крыльями да лапами, но голова и них у всех была одна, а у этого целых три. Именно три головы и не давали покоя собравшимся. Это что же получается, значит ползать, ну на худой конец ходить да летать, будет один, а есть сразу трое, где же такое видано?!
Долго судили да рядили, что с ним таким хоть ещё и маленьким, но без сомнения прожорливым, делать? И как на это посмотрят многочисленные родственники? Завистников не оберёшься, это точно, а значит и врагов. И это среди своих, не говоря уже об извечных врагах рода змеиного. А сколько таких, которым дай только повод, они такого нашипят, нарычат да наквакают, во веки вечные не разгребёшь. Вот была бы одна голова, ещё как–то можно было смириться и всё объяснить, а тут целых три. Хоть и говорят что змеи – мудрые создания, но от такого у кого угодно голова кругом пойдет, а сам он, без посторонней помощи, в морской узел завяжется.
Даже вспомнили случай: однажды у птиц родился неизвестно кто, тоже весь такой неприятный и ни на кого непохожий. Там тоже все с ума сходили, не знали куда его деть и что с ним делать. Но птицы решили проблему просто, взяли да выгнали малютку на все четыре стороны, мол, раз ты неизвестно кто, то и иди неизвестно куда, и там живи. Но у них промашка вышла, птенец этот, весь такой непонятный и неприятный, в прекрасного лебедя превратился, а они потом локти от досады кусали. Почему локти кусали и опять злились – неизвестно, может от того что сами такими стать не могут, а может ещё от чего. Вот и здесь, сидит, сразу аж шестью глазами хлопает и всем своим видом вносит смятение и дисбаланс в змеиной общество.
Сначала было его мамашу во всем обвинили, мол, спуталась неизвестно с кем вот и получилось такое недоразумение. Папаша Змейкин даже удавить её хотел, да не позволили, оттащили а потом уж он и сам одумался. Дело в том, что другие детки все в родителей и не только в них, но и во всю многочисленную родню тоже, а этот непонятно в кого.
Долго судили–рядили: что же со Змейкой делать? Временами споры доходили до того, что некоторые из сродственников меж собой драться начинали, правда дерущихся разнимали быстро и растаскивали. Но недаром змеи тем и славятся, что мудрые, порешили: пусть пока живёт, а там видно будет. А может быть он как тот птенец со временем, тоже в прекрасного лебедя превратится, только разумеется в змеином воплощении? Опять же, всё–таки теплилась надежда, что лишние головы, крылья и лапы, сами собой отвалятся и станет он таким же как все, а покуда у него вместо одной головы, три, быстрее и больше ума–разума наберётся и станет самым умным и мудрым среди народа змеиного. А что, а вдруг это самый мудрый и великий змеиный царь родился? Так что дабы не кусать опосля локти и не обвинять друг друга в недальновидности, решили, пусть живет. Ну а для того, чтобы он поскорее приобрел привычный и приятный змеиному глазу вид, надумали кормить только одну голову в надежде на то, что две другие от голода загнутся, а за ними и крылья с лапами последуют. Так и остался Змейка жить среди своих сородичей. Стоит сказать, что особого внимания на него не обращали, так сказать, махнули рукой, или что там у змей на этот случай предусмотрено, кормили строго одну голову, её даже чем–то пометили, чтобы не перепутать, а в остальном Змейка был предоставлен сам себе.
***
Так и жил он среди змей будучи змеёй по рождению, но не являясь таковым по внешнему виду и как оказалось позже, по характеру. Дружбу со своими братьями–сёстрами и другими сверстниками Змейка не водил, как–то не задалось с самого начала. Впрочем, он не переживал на этот счет, потому как голов–то три, а значит всегда есть компания. И соображают три головы в три раза если уж не лучше, то в три раза больше, это уж точно. Довольно-таки быстро научился Змейка сам себе добывать пищу, причём так научился, что всем трем головам хватало, потому и рос быстро.
Змейка рос, а его родня смотрела на этот процесс и ужасалась. По общему змеиному мнению: ненужные змейкины головы вовсе не собирались отваливаться, а росли наравне с той которую кормили. Да и туловище всё меньше и меньше напоминало змеиное, даже крокодилье уже напоминало с трудом, а всё больше и больше становилось похожим на туловище какого–то медведя, только с хвостом. Да, хвост остался и стал больше похож на хвост ящерицы, чем змеи. И лапы не отвалились, а стали сильными и похожими на крокодильи. Крокодилы этому даже обрадовались, но ничего не говорили, а только загадочно улыбались. Крылья тоже никуда не дались, а стали похожими на крылья летучих мышей, а это по общему мнению змейкиных, теперь уже почти сородичей, вообще ни в какие ворота не помещалось.
Но чашей, переполнившей змеиную чашу терпения и плюрализма, стал тот факт, что Змейка начал летать. Случилось оно так: Змейка то ли просто гулял и игрался, то ли что поесть для себя искал, но оказался он на краю обрыва и не заметил как свалился вниз. Случай конечно для змей досадный и можно сказать трагический, потому что ничего не остается делать змее, как лететь, извиваться в воздухе и надеяться на то, что по пути попадется какое–нибудь дерево или куст и посадка будет хоть и не совсем мягкой, но во всяком случае благополучной. Вот и Змейка упав, полетел, но произошло то, что никто так понять и не смог. Крылья сами собой расправились, замахали, и Змейка полетел. Он перестал падать, он летел! Змейка быстро понял, что может летать как хочет и куда хочет и наверное наслаждаясь столь приятным для себя открытием целый день только и делал, что летал над окрестностями пугая местных жителей. А жители, они–то и птиц, летавших туда–сюда, не особо жаловали, а тут такое.
Когда Змейка вдоволь налетавшись вернулся в родительский дом там уже собралась вся его родня по змеиной линии. Весь их вид и дружное шипенье ничего хорошего не предвещали, так оно и оказалось. Змейке сказали, что он среди них чужой и поэтому должен уйти и жить отдельно, где–нибудь от них подальше, чтобы не пугать и лишний раз не расстраивать настоящих змей своим несостоявшимся змеиным видом. Змейка перечить не стал, он вообще рос незлобивым и легкомысленным, попрощался со всеми и улетел куда глаза глядели, целых шесть глаз.
***
Обижаться на родню Змейка не стал, решил что и без них проживёт. Да и что толку обижаться если тот, кто родился ползать, никогда не сможет понять того, кто летает? Правду сказать, Змейка тоже родился чтобы ползать, но по никому непонятной причине однажды полетел, а это лишь добавило непонимания и чего там греха таить, гнева, в змеиные сердца и души.
Неизвестно долго ли он летел, но оказался в горах. Горы были высокими. Самые высокие, так вообще, были покрыты снегом, которого Змейка никогда не видел и решил при случае слетать туда, посмотреть, что это такое? Народу звериного, в том числе и змеиного, вокруг не было, а если они и были, то очень мало. Одним словом, понравилось в горах Змейке и он остался там жить.
Нашёл себе даже очень удобную пещеру, не то что змеиная нора, места много и крыша над головой не земляная, а каменная. Опять же, высоко находится, а сверху оно завсегда всё гораздо лучше видно, чем снизу.
Вот здесь–то, в горах, и пригодилось Змейке его умение летать. Много ли наползаешь, это по горам–то, когда одна гора вроде бы и рядом с другой находится, а если ползти до неё, то дня три надо? А с крыльями, взмахнул ими два–три раза и уже на той самой горе до которой так далеко, если ползти конечно.
И стал Змейка жить в горах. Поначалу он не знал чем себя занять, ну, пропитание, это дело понятное, но не одной же едой жив змей, тем более что летающий. Начал Змейка летать над окрестностями, смотреть что и где происходит, кто где живет и как живет.
В отличии от Соловья–Разбойника злато–серебро и другие всякие богатства Змейку не привлекали, уж если случилось так, что был рожден он не для ползания, а для полёта, то значит был рожден для действия, а не для созерцания действий совершенных и совершаемых другими. Вот и летал Змейка, сначала над горами, потом и на равнины стал залетать в поисках этого самого дела для себя.
***
Однажды, пролетая над лесом, Змейка увидел что тот горит. К тому времени он уже достаточно подрос и можно сказать, вошел в силу, поэтому решил пожар потушить. Но тут произошло то, что лишь подтвердило: с ним всё не так, как с другими, причём с самого рождения. Вместо воздуха, неожиданно для самого Змейки, из трех его глоток вырвалось пламя и только усилило пожар. Змейка сначала от удивления чуть не забыл, что умеет летать и не упал, но быстро опомнился и полетел в горы, чтобы проверить вновь обретенную силу. В горах, как известно, деревьев растёт мало да и не собирался Змейка их поджигать, скорее наоборот, выдался случай «разобраться» со снегом, который Змейке не понравился, потому что был холодным.
Подлетев к одному из заснеженных склонов Змейка дыхнул на него огнём и снег зашипев начал превращаться в воду, которая принялась ручейками стекать вниз. Правда в скором времени она опять замерзала и превращалась в тот же снег хоть и в виде льда, но это уже были мелочи, которые Змейку не интересовали. Он стал мало того что летающим, так ещё и огнедышащим, да ещё и при трёх головах. Так что, Змейка был вне себя от счастья, хоть и не понимал почему.
После этого, почувствовав и уверовав в свою немалую силу стал залетать Змейка в места далекие от гор. Летал, смотрел на то что внизу происходит, иногда шалил, что–то поджигал, в общем, жил в свое удовольствие, хоть и не придумал что же ему делать.
В один из дней, как обычно от нечего делать, Змейка, летая над степью, увидел как люди гонят куда–то табун лошадей. Не сказать чтобы это уж так сильно его возмутило или заинтересовало, но опять же, от нечего делать, Змейка решил помочь убегавшим от людей лошадям и поджёг степь. Аккуратненько поджег, так, что стена огня встала между табуном и его преследователями. Надо сказать, убегающие лошади так и продолжали бежать, ну разве что побыстрее, огонь всё–таки. На Змейку они не обратили никакого внимания, мало ли кто там в небе летает. А вот люди обратили, со своих лошадей на землю попадали, стали на колени и принялись кланяться. Змейка не понял, чего это они такое затеяли? Людей до этого случая он видел, но так чтобы
