О пеласгах.

говорили, на языке, не принадлежавшем к числу индоевропейских. И как установлено, в древнегреческий язык вошло (как наследие автохтонного населения, и в частности, пеласгов) большое количество терминов с основами, оканчивающимися на «-нт (-нф) и -се», отсутствующими в других индоевро¬пейских языках. Так, весьма любопытно пеласгическое «teu–>thesо», что означает «быть сильным, сильный», в то время, как греческое  «theos» («тео») значит «бог». К заимствованным словам, наряду с такими географическими названиями, как Коринф (первые поселения (пеласги) на месте Коринфа появились еще ок. 6000 лет до н.э.), Тиринф, Олинф, относятся также и наименования многих растений: гиацинт, нарцисс, кипарис и ряд др..
Так, в работе Peterа Schrijver («Talking Neolithic: the case for Hatto-Minoan and its relationship to Sumerian». 1915) «утверждается», что на Крите «минойский язык II тыс. до н.э… сохранился как потомок языка, который был завезен» на Крит в VII тыс. до н.э. анатолийскими «фермерами». Приводится и ряд данных, связывающих минойский язык с хаттским языком II тыс. до н.э..
Констатируется («Всемирная история». 1956), что догреческие (неарийские) племена, населявшие в III тыс. до  н.э. материковую Грецию, были род¬ственны древнейшему населению Малой Азии, поскольку и там (в Анатолии) встречаются сходные географические названия. Образцы же характерной для этого периода керамики Греции были обнаружены и в древнейших слоях Трои, а также на Крите. И отмечается, что племена пеласгов, карийцев или лелегов  (как племена «фермеров») заселили Эгеиду ещё в неолите.
Считается также, что расположенные в центральной части Эгейского моря острова архипелага Киклады были заселены по меньшей мере с конца V тыс. до н.э., на что указывают на¬ходки в Салиагосе. С начала II тыс. до н.э. наблюдается постепен¬ное проникновение на Киклады минойской цивилизации, и к середине XVI в. до н.э. «кикладские портовые города при¬обрели отчетливый минойский облик». Одним из наиболее важных торговых центров того периода был город Акротири на острове Фера, заложенный финикийцами из  города Тир (и этот город (Акротири) был разрушен и погребен под мощны¬ми пластами вулканических выбросов при извержении вулкана на Фере (Санторин) ок.1625 г. до н.э.). И напрашивается вопрос: могли ли жители Акротири (рассеявшиеся после извержения вукака) называться «тирр-ены, тир(у)с-ены, э-т(и)рус-ки» (где «э» как артикль)?
Принято полагать, что на Крите неолитическая культура распространилась в кон. VII тыс. до н.э. (в 6100 г. до н.э. (С-14)). При этом предполагается, что неолит Крита связан с носителями (этносом) той же группы культур (вероятно, в русле «неолитической революции»), которые мигрировали в VII тыс. до н.э. (через ещё существовавший в то время Босфорский перешеек) на Балканы и Подунавье из Западной Анатолии (возможна, связь с культурами Чатал Хююка и Хаджилара). Так, в частности, Артур Д. Эванс (1950 г.) полагал, что «Неоли¬тический Крит можно рассматривать как изолированное ответвление обширной Анатолийской  области». Весьма существенно и то, что ещё болгарский акад. В. Георгиев (1971, 1974 гг.) предполагал, что в южной Греции и на Крите в период 6000-2600 лет до н.э. жили пеласги (и, быть может, тевкры).
Как установлено, критские черепа и костные останки, найденные в различных местах острова Крит, принадлежали к единому типу: это низкорослый (от 156 до 162 см) средиземно¬морский вариант с черепным указателем примерно 72. Отмечается, что данные черепа весьма схожи с долихоцефальными черепами из натуфийских погребений Древнего Ханаана. Позднее же большинство раннеми¬нойских черепов отображает смешение вышеозначенного антропологического типа с брахицефалами арменоидами (хронологически) и/или с динаридами. В позднеминойский период число брахицефалов (вероятно, хатто-хурритов как куро-аракцев) возросло, однако в эту пору они не представляли большинство населе¬ния острова Крит (считается, что там брахицефалов было не более 17%, в то время, как, например, на Кипре они составляли ок. 70%).
Показательно и то, что среди орудий, использовавшихся критянами неолита, главное место занимали ножевидные пластинки, а также шлифованные каменные топоры (технокомплекс натуфийцев как землдедельцев). В части керамики Крита Дж. Пендбери («Археология Крита». 1940) констатирует, что «на-блюдается поразительное сходство с ранней анатолийской керамикой». Гарольд Чайлд («У истоков европейской ци¬ви¬лизации». 1952) же уточняет: «Наиболее заметные (характерные) формы минойских сосудов... находят параллели не в Африке, а в Анатолии...  (А) Техника росписи глянцевитой краской, - отличительная черта минойской керамики, - применялась до этого гончарами Телль-Халафа в Северной Сирии (Анатолия)». И как подытоживает Дж. Пендбери: «Все это в сочетании с непрерывно¬стью культурной традиции... заставляет предполо¬жить очень раннее пересе¬ление (на Крит) из юго-западной Анатолии». Характерно и то, что, в частности, в Василики (восточная часть острова Крит) эпохи позднего неолита, а также на территории кносского дворца, раскопаны прямоугольные кирпичные и деревянные дома на каменных  фундаментах, весьма «напоминающие постройки, относящиеся к тому же периоду городов  Анатолии» (Г. Чайлд).
Отметим также и то, что прибытие на Крит, в частности, в кон. III либо в нач. II тыс. до н.э. неких «носителей новой, более высокой культуры» допускали такие выдающихся учёные как Palmer (1901), Schachermeyr (1954) и Вranigan (1970). А, как известно, вышеозначенный период синхронен массовому вытеснению хеттами-неситами племён хурритов и хатти с их издревле обжитых земель в Анатолии.

Балканы.
Принято полагать, что древнейшее раннеземледельческое поселение на территории Европы - это Неа-Никомедия (греческая Македония), дат. 7 тыс. до н.э.. И, как считается, балканский неолит являл собой «экспорт  неолитической революции» (его носители - «фермеры», мигрировавшие на Балканы из Западной Анатолии (Мраморного моря ещё не было).
«Балкано-анатолийский комплекс», сформировавшийся на заре «неолитической революции», и в эпоху среднего нео¬лита продолжал совершенствовался и усложнялся. В данный комплекс, помимо Фессалии (культуры «протосескло» и «пресескло»), входил весь юг восточной и центральной части полу¬острова с культурами Караново-I во Фракии (примерно 5300-4500 лет до н.э.) и их местными разновидностя¬ми; а также культура Анзабегово-Вршник (5300--4800/4800-4200  лет до н.э.) и несколько более поздние культуры Велушина-Породин в Пелагонии и Вештеми-Подгория в Албании (Garasanin, 1979; Gimbutas et al., 1976; Prendi, 1982). Этот комплекс распространился и на север с анклавами в Болгарии, Центральной Сербии, Южной Паннонии и Западной Ру¬мынии (Dumitrescu et al., 1983, р. 66). Считается (Garasanin, 1980), что хозяйство комплекса основывалось нa зем¬леделии (пше¬ница-двузернянка и однозернянка, ячмень) и скотоводстве (преимущественно овцы и козы)). На севере же Балкан, на позднем этапе неолита и в раннем халколите, появляется  культура Триполье-Кукутень.
Так, палеогенетические исследования останков из балканских неолитических захоронений показывают значимое преобладание Y-ДНК гаплогрупп G(G2a) и I(I2) (наибольшая концентрация), что говорит о балканских поселенцах как об арменоидах и/или динаридах, а гаплогруппы E3b и J2, а также C1a2и H2 - как и о натуфийцах («Об этносах и верованиях Доисторического Китая»). Приход же протоариев на Балканы и привнёс туда гаплогруппы R1a и R1b. Для сопоставления с вышеозначенными гаплогруппами приведём гаплотип современных македонцев (в скобках частотности в %), адекватный по репертуару гаплогрупп греческому (см. выше): [I(22,5-33), G(4.0), E1b1b1(23,0), J2(14), J1(2,0), R1a(13,5), R1b(12,5), T(1,5-4)].
Важно отметить также и то, что существует (выявлено) «почти абсолютное сходство» между глиняными сосудами, найденными на поселении в Терми (3200-1300 до н.э.; восточное побережье острова Лесбос), заселённом пеласгами (см. выше)), и керамикой Юго-Восточной Болгарии, относящейся к первой и началу вто¬рой фаз раннего бронзового века (кон. IV-III тыс. до н.э.), а также значительной частью керамики Трои (Малая Азия). И этот факт обусловил такой вывод: на юго-вос¬токе Болгарии, северо-западе Анатолии и некоторых островах Эгейского моря бытовала одна и та же археологическая культура (что вполне может говорить и о генетическом родстве этносов - носителей этой (изначально анатолийской, «фермерской») культуры.

Италия.
                                                                «Пеласги, первыми в давние дни владевшие краем Латинским»
                                                                                                                                      Вергилий. «Энеида»
Как установлено, наиболее ранним регионом на Апеннинском полуострове, где возникла полноценная раннеземледельческая культура, была Юго-Вос¬точная Италия. Здесь в течение VII тыс. до н.э. появились первые сельскохозяйственные общины (злаки, домашние животные, гончарные изделия). На территории же между районом Тавольер и устьем реки По подобные большесемейные общины появились позднее, нежели чем открытые в Апулии (предполагается, что не ранее V тыс. до н.э.). Самыми значительными поселениями, относящимися к V тыс. до н.э., считаются Леопарди в Пенна-ди-Пескара, Кано-д’Акуа в области Абруцци, Рипабианка-ди-Монтерадо и Маддалена-ди-Муччия в области Марке, Римола в Романье. В Северной Ита¬лии (долина По и соседние районы) «фермерские» хозяйства выявляются несколько позже, чем в остальной части страны, ибо, как считается, тамошнее население всё ещё обеспечивало себе пропитание охотой и собирательством. Отмечается, что жители Фаньиголы в Венеции, Габаны в Трентино, райо¬на Кремона - Мантуя, Исолино в Варесе «вла¬дели каменными орудиями, многие из которых сохраня¬ли характерные признаки мезолита» (потомки (в общем случае) ориньякоидных натуфийцев, борребю, альпинидов и динаридов, но не кроманьонцев, миграции которых с побережья Северного Ледовитого океана начались после начала «потопа» при голоценовой регрессии). Так, выдающийся антрополог К.С. Кун пишет об этносе севера Италии следующее:  «В населении Болоньи заметно значительное преобладание альпийского и динарского типов [брахицефалы], особенно, в прошлом».
Очевидно (см. выше), что у античных авторов не было консенсуса в части этнического соотнесения (идентификации) этрусков и пеласгов. Так, одна точка зрения: этруски и пеласги - это разные этносы (в частности, мнение Фукидида), и другая - они (этруски и пеласги) один и тот же народ. Ещё Дионисий Галикарнасский полагал, что сходство языков пеласгов и этрусков «служит аргументом скорее в пользу исконного родства (этих народов), чем простого (лингвистического) заимствования».
В 1980 году акад. И.М. Дьяконов высказал основополагающую гипотезу о сходстве между этрусской и хурритской грамматиками, поскольку этрусский язык (язык агглютинативного типа, подобно шумерскому или финскому) сближается с хурритским по ряду структурных и лексических показателей (здесь принципы словообразования и фо¬нетики весьма сходны, но при почти полном несовпадении этрусской и хурритской морфологии). В 1987 году С.А. Старостин и В.Э. Орёл в докладе «О принад¬лежности этрусского языка к восточно-кавказской языковой семье» убедительно показали, что «Как историческая фонетика этрусского языка, так и