день действительно какой-то особенный. Ночью удалось довольно хорошо выспаться и отдохнуть, просто на редкость и на удивление. На свой пис пришлось встать только один раз, уже под самое утро, и лишь на полчаса.
И — как бывает именно под утро — запомнил два своих последних интереснейших сна...
Сон про Библию и что-то исламское
В первом сне я сидел в каком-то многолюдном помещении за длинным столом и читал Библию. Точнее — скорее, листал. Потому что оказалось, что в этой Библии есть и какие-то другие религиозные, или эзотерические (или просто загадочные), тексты. Было что-то и на латыни, и на английском, и, вроде бы, на иврите. Были и тексты написанные от руки, причём разными почерками. Встречались и "обычные" стихи. Но что-то внятно прочесть было, как обычно во сне, очень трудно.
Справа от меня за стол сели две девочки лет по 13-14, кавказской или среднеазиатской внешности, и тоже раскрыли какие-то свои книжки или конспекты. Я пригляделся — какая-то исламская литература, и с явно «экстремистским уклоном». Часть текстов была на русском, а часть была, вроде бы, на арабском, но написана кириллицей. Что-то тоже было написано от руки.
Девочки обратили активное внимание на мою книгу, увидели, что там и Библия, и ещё что-то религиозное, и решили поговорить со мной об исламе. Разговор получился довольно сумбурный и невнятный, что тоже характерно для сновидений. Одна девочка оказалась таджичкой. Рядом с ней вдруг оказалась её, довольно пожилая, мать и ещё какая-то старшая родственница.
Я попытался наладить какое-то общение — но отвечали мне с трудом и с очевидным недоверием...
Сон про Игоря Загрядского и главный стержень в жизни
Во втором сне мне приснился мой школьный друг детства Игорь Загрядский (дай Бог ему здоровья!).
Я поднимаюсь по лестнице, в каком-то старом доме, кажется, на 3-й этаж (дом без лифта). Квартира 11. И, кажется, коммунальная. В ней живёт Игорь, которого я очень давно не видел, и у которого возникли какие-то серьёзные проблемы.
А сверху по лестнице спустилась какая-то девушка, на вид ей лет 30. И я как бы знаю, что это «его девушка». Она говорит мне, что Игорь вышел, скоро придёт. И приглашает меня в квартиру.
В большой комнате ещё двое или трое незнакомых парней, лет, тоже, под 30. Вроде бы, его друзья. И собрались отметить какой-то праздник. И девушка говорит, что Игорь вышел, чтобы купить что-нибудь к празднику.
Потом девушка говорит, что Игоря уволили с работы, и с бизнесом у него что-то не заладилось, и он сейчас пребывает в довольно депрессивном состоянии. Я стараюсь расспросить её о подробностях и думаю, чем ему можно помочь.
Девушка садится рядом со мной и кладёт руку мне на плечо, как старому близкому другу. И я стал рассказывать ей о нашем с Игорем детстве, о том, как много книг мы тогда с ним читали, и он читал больше и быстрее меня, и у него в доме была отличная библиотека детской и юношеской литературы, собранная его отцом, целый большой книжный шкаф; и я сам успел прочесть много прекрасных книг из этого шкафа, которые мне всегда охотно давал на дом Игорь. Почти каждое наше с ним общение тогда начиналось с обсуждения каких-нибудь новых прочитанных книг. И нас с ним в огромной степени сформировали и сами эти книги, и эти долгие, жаркие разговоры и споры о прочитанных книгах...
Пришёл Игорь. Ему здесь было тоже лет 30. И он, действительно, был какой-то очень грустный и не разговорчивый.
Девушка решительно усадила всех нас за какой-то небольшой столик и сказала, обращаясь ко мне, что надо как-то осмыслить всё, что я сказал, осмыслить, вообще, всё. Расскажи, говорит, всё, о чём ты начал говорить, это очень важно.
Я говорю, что для этого надо, пусть кратко, рассказать всю свою жизнь, что я, впрочем, уже много раз пытался сделать.
На месте Игоря вдруг оказался какой-то мужичок довольно гнусненького вида, и гнусавым голоском он стал выражать сомнение в моих словах.
Мне стало трудно собраться с мыслями. Я сказал, что надо определить главный стержень в своей жизни...
И тут я, практически, проснулся...
...
Боюсь за Игоря. Что со здоровьем? И жив ли он?.. Храни его Бог! А звонить — я давным-давно не звоню никому. Потому что помочь сейчас никому не смогу. Помочь сейчас всем может только моя Анфиса...
Не хочу больше от неё отвлекаться! Времени чудовищно мало.
Снились ещё и мать, и отец. И я опять очень удивлялся, как мать могла воскреснуть...
С сердцем, по-прежнему, нехорошо...
Завтра 1 мая. Да, день особенный...
Спаси всех Христос!..
30.4.2017 14:39
Расцвела черёмуха Ангелины...
Няню Анфисы я назвал — Ангелина Ивановна. С намёком, ко всему прочему, на Евангелие от Иоанна. И она у меня связана с Воронежем, и участвовала, как медсестра, в знаменитой Воронежской обороне в войну. И с Воронежской землёй связан Чевенгур у Платонова. В Воронежской области много особенных "мест силы", и ведьмы воронежские тоже довольно широко известны...
Ах, сколько интересного и важного можно было бы написать об одной только няне Анфисы!..
Отключили горячую воду. Все водные процедуры приходится делать с холодной водой. А на улице не жарко. Внутренней энергии едва хватает на всё. И почти непрерывная боль, и необходимость в предельнейших напряжениях...
Слушаю, фоном, записи с семинаров Сергея Лазарева (чаще небольшими кусками, в Ютюбе) и настрои Сытина. С трудом, по капле, но помогает...
Благодаря Лазареву, даже благодаря его явным огрехам и ошибкам, стал гораздо больше уделять внимания Евангелию. Спасти может только Христос. Только Вера. Только Слово. Надо только суметь это понять. Всё должна решить Информационная Революция. Она же должна стать грядущим Откровением, Пробуждением, Просветлением и Преображением, "квантовым скачком" в Суперпозицию и Сингулярность...
Сегодня также подумал, что все жизненные травмы накладываются на изначальную «травму рождения» в жизни каждого конкретного человека (читай Отто Ранка и Станислава Грофа). А Лазарев об этой травме не говорит. А первопричина «травмы рождения» должна восходить к мифологической ветхозаветной «травме грехопадения». А она излечивается верою во Христа, и только ею. Верою в Абсолютного Человека и Его Жертву.
Чувствую, что сущность Христианского Откровения становится мне всё боле понятной день ото дня, хоть и по капле, и сквозь страшнейшие муки. Но Лазарев справедливо говорит, что с болезнью надо не бороться — а сотрудничать, потому что она даётся от Бога и очищает и душу, и тело, и готовит всего человека к Будущему, к его истинному предназначению. Надо сотрудничать и с микробами, и с вирусами, и со всеми живыми существами в истинном космическом симбиозе. Всё и все работают на человека и на всё человечество! И всё к лучшему!
"Анфиса" рождается у меня в величайших муках, сквозь прямую физическую боль в области простаты, едва выносимую, и через неимоверные напряжения и усилия. Но всё больше чувствую, что это действительно неспроста, что в этом величайший смысл, и даже достаточно прямой смысл. Только надо научиться верить!..
Возвращаюсь к текстам "Анфисы". На неё едва остаются крохи времени. И времени, и сил. Хотя работать над ней — величайшая радость и счастье, даже сквозь неимоверную усталость, и почти полное отупение, и головную боль, не говоря о прочих болях...
Солнце сейчас скрылось — но черёмуха под окнами цветёт... И напоминает мне о моей Анфисе, и заставляет меня вдумываться в её тайну, в само её имя, в её спасительную тайну, и для меня, и для всех... Новые молодые ветки уже почти касаются моего окна!..
Как хочется жить! И верить в Жизнь!..
Бог точно готовит меня для свидетельства об Истине и Жизни...
Господи, благослови!..
26.5.2017 16:33
Воля Божия!..
И Промысел Божий...
Почти месяц не было горячей воды, а под конец и холодной. А температура за окном была отнюдь не летняя, по ночам почти нулевая. Какое-то время и мылся, и подмывался, и совершал все свои необходимые водные процедуры, и окатывался, одной лишь холодной водой, на пределе напряжения и терпения. И чувствовал, что неминуемо подхожу к критической черте своих наличных возможностей.
28-го числа я ещё смог сделать в холодной ванной всё необходимое. И окатился под конец холодной водой из тазика, и быстро обмылся весь целиком под холодным душем. И не дал дуба. С предельным остервенением, и при максимальной скорости и интенсивности растёрся полотенцем, чувствуя, что убийственный озноб вот-вот вылезет из моих ослабевающих потрохов и охватит меня такой лихорадкой, из которой я уже очень долго не смогу выскочить.
Я ещё смог сделать и обычную свою зарядку, только в режиме предельнейшего напряга и перенапряга. Не замерз. Но когда кончил свои физические упражнения, и надо было делать свой часовой с лишним пис и идти потом на кухню, делать свою обычную ночную трапезу, которую делаю через ночь, раз в двое суток, то почувствовал, что трапеза мне в эту ночь не светит.
Я ещё не был болен. Но почувствовал, что если я сейчас немедленно не лягу в постель и не пропишу себе полный постельный режим дней на несколько, то мне будет худо.
Есть хотелось, но остроты голода уже не чувствовал. Инстинкт самосохранения совершенно чётко диктовал императив: «Немедленно в постель!».
Я выдавил из себя, где-то, наверное, меньше, чем за час, всю, какую только смог, мочу, и — лёг в постель, укрывшись всеми своими одеялами, куртками и разным мелким тряпьём. И отрубился.
Это было около полуночи. И я проспал, не просыпаясь и не вставая, всю ночь, и проснулся только около 11 часов утра. И поразился: проспать так долго, без позыва и подъёма на пис, мне не удавалось уже много лет!
И мне снились удивительные сны!..
Два "космических" сна
Сначала расскажу сон, который мне приснился немногим раньше, и это был первый, сколько могу помнить, «космический» сон в моей сновидческой практике. Звездное небо мне раньше снилось, но тема космонавтики ещё не фигурировала у меня ни разу.
А тут мне приснилось, что я должен отправляться в какой-то большой космический полёт, причём уже не в первый раз, и со своими родителями, и ещё с парой десятков человек, далеко не профессиональных космонавтов. И это уже носило для всех нас какой-то почти рутинный характер.
К нашему космическому кораблю нас должен был отвезти какой-то большой грузовик, и приехал он за нами куда-то в район улицы Смолячкова, где жили бабушка Валя с дядей Лёшей, куда-то во двор. А мне надо было срочно сделать пис. И пока я искал что-то похожее на туалет, чтобы справиться со своей нуждой, грузовик этот уехал, меня не дождавшись. А я как-то и не очень расстроился...
А второй сон, что мне приснился в ту самую прекрасную ночь, о которой я стал писать выше, был ещё более космическим. Снилось мне в ту ночь очень многое, и не раз снились родители. Но запомнил я, вот, до сего дня, только этот небольшой сон, сон — про полёт на Луну!
Два наших современных российских космонавта на космическом корабле довольно сложной конструкции медленно и осторожно опускаются на поверхность Луны — и я это чётко вижу! Земли и звёзд не видно. И район посадки не
