Диалог опыта с юностью, или геодезия как философия
Друг друга в спорах ведаем, — Довольствуем ли, злобствуем, — Мы думаем — беседуем? Ан нет, ведь философствуем!
Орава девчонок — одна импозантнее другой — ввалилась в комнату. О, я уже вижу ваши гневные или, по крайней мере, пренебрежительные гримасы! Вот, дескать, извращенец, ловко пользующийся рыночным бардаком нашей страны, где продаётся всё, а особенно, молодость и красота! Давайте, давайте, поругайте меня, поучите благопристойности, а я пока кофе выпью. Всё? Закончили? А теперь позвольте мне продолжить.
Во-первых, на то он и рынок, чтобы продавалось абсолютно всё. Во-вторых, я и сам могу поучить любого не только этой пресловутой благопристойности, но и тому, чем она обычно прикидывается. А, в-третьих, девочки эти, стройные и симпатичные, пришли вовсе не ко мне! Всё это были подружки моей дочери. И всё же, справедливости ради и реализма для, я признаюсь, что не могли эти юные создания не вырисовывать в моём воображении абсолютно никаких заманчивых картинок. Да если честно, я этому не очень и противился.
В доме мгновенно стало тесно и шумно, как на дискотеке в час пик, а воздух наполнился разнообразными парфюмерными ароматами, произведёнными как фирмами известными, так и нашими китайскими товарищами. Обычно такая вакханалия длится недолго и является лишь предварением длительной послеобеденной прогулки, плавно переходящей в ночные посиделки и предутреннее возвращение. Но сегодня подружки почему-то решили поломать привычный график, причём, не только себе, но и мне.
Я сидел перед компом, готовясь нырнуть в струи сюжета своего романа, в котором герои, на смерть заражённые любовью, не ставят ни в грош свои жизни, и никак не могут найти друг друга.
— Пап! Девчонки хотят посмотреть кино! — обвились вокруг моей шеи тонкие горячие руки.
— Смотрите, — пожал я плечами, — или тебе лень самой включить технику?
— Нет, девчонки хотят посмотреть кино про вас!
— Про нас? — не въехал я в тему.
— Ну да, про вас. Про то, как вы по болотам гуляете.
— Гуляем?!
— Ну, не гуляете, не гуляете, успокойся! Все знают, что вы там гниёте! — Маша погладила меня ладошкой по голове. — Вы там пашете, чтобы мы, неблагодарные, наслаждались тут жизнью!
Я лишь вздохнул, но мысленно похвалил себя за то, что очень правильно воспитал ребёнка, ведь говорить правду непринуждённо и с юмором — это почти талант!
Без сожаления закрыв папку с романом, мучившим меня уже не один год, я выудил из недр компа папочку иную, с названием, удачно придуманным юным, но мудрым Шомесом: «Хулимсунтская ссылка». Но я ещё не успел включить показ, как со всех сторон посыпались вопросы:
— А в чём заключается ваша работа?
— А что вы в болотах ищете?
— А сколько вам платят за это?
Я оглядел Машиных подружек, большинство из которых знал почти с пелёнок, и увидел в их глазах любознательность ещё детскую, но уже с примесью любопытства истинно женского. Если вы не понимаете, чем одно отличается от другого, то вы либо плохо знаете женщин, либо навсегда остались наивным романтиком, мирно дремлющим под изящной шпилькой жёнушкиной туфельки! Это, конечно же, относится лишь к читателям мужчинам, а читательницам мне бы хотелось сказать (по страшному секрету!), что любопытство в любом проявлении только украшает женщину!
Итак, я оглядел Машиных подружек и начал отвечать:
— А зарплата у нас хорошая…
Девчонки удовлетворённо переглянулись, но я не упустил случая, чтобы их не обломать:
— Но маленькая и не частая!
Разнокалиберные и разноцветные глазки стали стремительно тускнеть, словно всех действительно огорчило это сообщение.
— Да нет, я пошутил, пошутил, — поспешил я успокоить будущих жён и матерей, сообразив к тому же, что вдруг мои слова каким-нибудь образом дойдут до шефа! — Зарплата у нас вполне приемлемая, даже отличная!
— Отличная от чего?! — неожиданно проявила остроту соображения одна из девочек.
Я посмотрел на неё, как шахид на первомайскую демонстрацию, и ответил:
— Конечно, если сравнивать её с зарплатой Абрамовича, то она будет не очень, но…
— Но если сравнивать с зарплатой бомжа, то она будет очень даже! — подхватила ещё одна остроумница.
— Девочки, неужели это так важно? Давайте я вам лучше расскажу про нашу работу.
— Расскажите. А вы кто? Геологи?
— Нет, мы — геодезисты! — гордо расправил я плечи. — Хотя я, вообще-то — чистый топограф.
— А что, бывают и нечистые?! — хором ужаснулись девчонки.
— Бывают, бывают, особенно, когда живут в балках посреди тундры, а воды рядом нет, или просто мыться неохота.
— Пап, а расскажи им про тундру! — энергично задёргала меня Маша за рукав футболки. — И про Попыжиста!
— Да-да, про Попыжиста! — загалдели девчонки, как стая галок, у которых из-под носа хитрый грачуга утащил ценную добычу.
— Тундра — это прекрасно! — начал я. — Там ничего нет, кроме мхов, болот и безграничного пространства!
Видимо, я не с того начал, потому что девчоночьи глазки на глазах стали блёкнуть, теряя интерес к чудной природной зоне.
— Но в августе, когда тундра увядает, она становится похожей на бесконечную клумбу, разукрашенную всеми мыслимыми расцветками!
— А кто там живёт? — зевнула самая остроумная.
— Я знаю, знаю! — закричала блондинистая в недавнем прошлом, но теперь ставшая жгучей брюнеткой малышка (в смысле роста, конечно). — В тундре живут писцы и чукчи!
— Ну, во-первых, не писцы, а песцы, а, во-вторых, чукчи живут не в тундре, а… Хотя нет, живут-то они в тундре, только не в той.
— А что, есть много-много разных тундр?
Я понял, что начинаю запутываться:
— Да нет, тундра — она, как говорится, и в Африке тундра…
— Ни хрена себе! — ужаснулась блондинка-брюнетка. — И в Африке есть тундра?!
— Ну что вы придуриваетесь! Это же я так, к слову. В общем, так: там, где обычно работаем мы, живут ненцы. — И, предваряя неизбежный подкол, я пояснил: — Ненцы, в середине слова буква «н»!
— А нам подумалось…
— Нет! Ни немцы, ни англичане в тундре не живут! Они там лишь иногда путешествуют или сотрудничают с россиянами в откачке излишних природных ресурсов!
— Но песцы-то точно там есть? — решила окончательно уточнить остроумная.
Но теперь уже мне захотелось поюморить, и я мрачно ухмыльнулся:
— Есть, но только один.
— Один?!
— Ага. И приходит он обычно, когда кончаются еда и желания жить и работать!
— И частенько такое случается? — не унималась остроумная.
— Постоянно. Но мы отвлеклись от темы. Вы, кажется, спрашивали, кто мы?
— Да-да, — энергично закивала блондинка-брюнетка.
— Так вот, детки, есть такая наука — геодезия.
— Между прочим, папа, ты иногда смотришь на моих подружек совсем не как на деток! — язвительно прервала меня Маша.
Подружки моментально оживились и нацепили на свои лица разнокалиберные улыбочки — от мило-радушных до язвительно-издевательских.
— И что в этом такого страшного, — не поддался я растерянности, — я человек свободный, а душою помоложе вас буду!
Девчонки дружно зааплодировали, а самая остроумная вставила:
— Особенно это заметно по внешнему виду!
— Внешность обманчива, — отбазарился я избитой фразой и продолжил: — Итак, геодезия — это наука, изучающая земные формы и методы их измерений.
— Точно, — подтвердила самая тихая и незаметная, — я читала, что наша Земля имеет форму геоида, а отсюда и название.
— Правильно, молодец! — похвалил я тихую. — Только здесь не всё верно логически. Геоид — это и есть земля, так что выходит, что Земля имеет форму земли. Но это не важно.
— Да, папа, это не важно. Расскажи лучше про Попыжиста.
— Даже не знаю, что тебе ещё о нём поведать, ведь, кажется, я о нём выложил даже то, чего не было.
Я задумался на миг, пытаясь что-нибудь сочинить, но неожиданно вспомнил рассказ Евгена (так звали Попыжиста) о том, как он служил в армии.
— Вам повезло, детки, — я намеренно подчеркнул это слово, а «детки» лишь слегка надменно поджали свои пухлые в большинстве губки. — Забрали Попыжиста в армию. И поехал он в Сибирь, но по дороге стал вести себя несколько шумно, и маршрут его был продлён до Дальнего Востока. На Дальнем Востоке не долго радовались свалившемуся на них счастью и постарались спихнуть его подальше. А дальше была только тундра, та, в которой живут именно чукчи. Так и оказался Попыжист на южном побережье ласкового Чукотского моря. Но он и там не растерялся и принялся героически ломать размеренную жизнь воинского гарнизона и большинства местных жителей. Долго терпели его неадекватные поступки, стараясь по мере сил превратить человека своеобразного и цельного в обычного солдафона. И вроде бы появились успехи в этом нелёгком деле, но… Кстати, девочки, вы чаю не хотите? — прервался было я.
— Дальше, дальше! — закричали они, а глаза их ярко сияли желанием услышать продолжение.
— Что ж, дальше, так дальше. Однажды Попыжист, прогуливаясь по плацу с метёлкой в руках, заметил совсем недалеко — километрах в двух — симпатичную девчонку, но, скорее всего, он её не увидел, а почувствовал. Метла была тут же забыта, как, впрочем, и присяга, и наш герой иноходью поскакал к чукчанке. На язык Попыжист был так силён, что не каждый дипломат с ним смог бы потягаться. Одним словом, околдовал он чукчаночку в полмгновения и стремительно предложил ей руку, сердце и старую шинель, так как больше у него ничего и не было. А девочка-то, как назло, оказалась внучкой шамана, воспитавшего её в духе местных традиций, из которых следовало, что нельзя сразу же предаваться сексуальным радостям даже с такими доблестными воинами, как Попыжист. Для начала нужно было хотя бы пожениться. Но страсть Попыжиста была так велика, что он согласился на всё. Записав номер яранги шамана, он помахал чукчаночке ручкой и пообещал скоро прибыть свататься.
Слово своё наш герой сдержал уже через пару часов. Шаман поначалу собрался упереться и отказать защитнику Родины, но тот выкатил непреодолимые доводы — пару бутылок водки. Где её раздобыл наш герой, так и осталось тайной. Шаман же, увидев неимоверно вожделенный напиток, мгновенно согласился на брак Попыжиста не только со своей внучкой, но и со всею свой роднёй, включая засушенную мумию девятиюродной тёти, находящуюся в музее города Анадырь.
Водки явно не хватило и в ход пошли маринованные мухоморы, изготовленные шаманом для своих профессиональных нужд. Но их действие оказалось так оригинально, что шаман и Попыжист как бы поменялись умами (если принять за основу, что они у них были изначально). В результате смешения мухоморов с водкой, шаман в шинели, украшенной погонами рядового, отправился в часть служить, а Попыжист, напялив на себя шаманскую спецодежду, принялся бегать по стойбищу с бубном, пугая собак и местных жителей, решивших, что это злой демон пришёл возвестить о конце как света, так и разумной жизни! За Попыжистом таскалась пьяная невеста, громко требуя немедленного выполнения супружеских обязанностей и плачущая о
