На грани полураспада, глава 9 До Ромашково - Часть 2

        Путники рванули наружу и с каждым новым шагом немного увеличивали скорость бега. Мерцающая поверхность аномалии мигом отсканировала появление очередных жертв, выползших из норы, и молниеносно сотворила вокруг бегущих сонму призраков. Оробевший Николай затормозил, пытаясь разглядеть в толпе духов спасительную щель, и он протиснулся сквозь разрозненный строй. Алексей не отставал, ибо его тело находилось на волоске от гибели. Внезапно перед Алексеем возникла пара тёмных фигур, напоминающих маму с ребёнком. Ему в голову ударила боль, словно по черепу кто-то шлёпнул молотком, тело сковал дикий паралич, как будто его поймали в сети, и боец рухнул прямо в чёрную бездну. Устремлённый Николай не сразу заметил пропажу товарища и успел пробежать ещё несколько метров. Позади больше не слышался топот и это вынудило остановиться. Юноша оглянулся, но никого не увидел. Не испытывая ни капли колебаний, он ринулся на выручку другу, даже не зная о его местонахождении. Разум сотрясали знакомые голоса очередных двойников: «Коль, он бы хотел, чтобы ты жил. Кто же ещё спасёт его семью, как ни ты. Остановись, пока не погубил всех.» Удручённый Николай изо всех сил игнорировал коварные возгласы. «Неужто и своей жизни не жаль,» - не переставали литься ядовитые речи. «Моя жизнь – не твоя забота,» - взбесился Николай, отворачивая взгляд.
      По земле поползли трещины, здания рассыпались в мгновенье, словно замки из песка, линия горизонта начала падать в бездонную воздушную пучину, голубая небесная гладь раскололась на части. Магическое превращение окружающего мира в кучу осколков стекла вселяла огромный страх и ввергала в панику, но отважный юноша держал свой рассудок под контролем. Всё происходящее представлялось ему сплошной иллюзией, демонстрацией силы и мощи коварной аномалии, которая старается «пустить пыль в глаза». На долю секунды им была потеряна ориентация в пространстве, когда невидимые щупальца «барьера» забрались в его голову. Рот извергал беспомощный крик от жгучей боли, словно тысячи игл залезли под ногти. Скованные руки и ноги больше походили на сломанные детали от какой-то машины, которые бились в дьявольских конвульсиях. «А может быть вся проблема в тебе?» - донёсся из-за спины знакомый голос. Николай обернулся и увидел там фигуру почившего Михаила Антоновича. Внезапно его омерзительная физиономия скорчилась и превратилась в двойника, сохраняющего гадкую ухмылку.
- Ты, наверное, забыл, кто большего всего тебе мешал, кто постоянно не соглашался, считал твои затеи абсурдом. Кто в тебя не верил, когда ты всем пытался помочь? Скажи!
- Да пошёл ты, - твёрдо прошептал Николай.
- Терпила, - обидно заключил двойник. – Жалкий и ничтожный терпила.
- Лёх, держись. Я найду тебя.
- Мелкий, бесхребетный трус, - продолжал голосить призрак. – Зачем ты хочешь тащить этот груз? Он ведь обуза. К тому же, это его проблема. Это проворонил свою семью. Что тебе даст твой «подвиг»? Потраченные нервы, время. А ведь ты бы мог давно купить неплохую машину, снять квартиру посолиднее. Сколько женщин ты бы мог попробовать!? Сколько вкусной еды попробовал бы!? Ты бы мог сейчас лежать и загорать на море. Пить коктейль, есть мороженное, кататься на яхте. Миллионы людей сейчас смотрят весёлые фильмы в кинотеатрах, жарят шашлыки и делятся впечатлениями друг с другом. А ты месишь грязь и занимаешься мазохизмом…
        Остервенелый дух не переставал изливать потоки ядовитых речей, но отважный Николай не поддавался ни на единое слово. Его благородный и чистый внутренний стержень надёжно защищал его рассудок от подлых и низких мыслей. Все ментальные атаки вдребезги разбивались о его несгибаемую силу воли, словно хрупкие сосульки об твёрдый асфальт. Невозможность сломать юношу изнутри приводила к усилению дикой боли во всём теле, что замедляло поиск пропавшего друга. Однако остановить его великодушное стремление уже ни что не могло, кроме смерти.
      Из зеркального тумана выступила неподвижная фигура Алексея, что наводило подавленного Николая на пугающие мысли. Неподвижный друг лежал на пыльном асфальте и весь скрючился. Его лицо было чертовски бледное, кулаки разбиты в кровь, а напряжённые веки сжаты. Дьявольский механизм аномалии всё-таки проник в его разум и вынудил поддаться на провокации иллюзий. По его измождённому телу становилось ясно, что коварная сущность высасывает из него последние жизненные соки. Её жестокие и беспощадные шестерни перемалывали душу Алексея, ломая на мелкие части. Всё свидетельствовало о его скорой и неминуемой гибели, поскольку могучая сила воли была окончательно сломлена. Испуганный Николай немедленно бросился ему на выручку, превозмогая чудовищные муки. Хлёсткие удары по лицу, судорожная тряска руки, громкие крики – ничто не помогало вернуть погибающего друга к жизни. На руках чётко ощущался пульс и почти незаметное дыхание Алексея ясно чувствовалось, что давало крохотный шанс на спасение.
- И что, потащишь? – донёсся голос двойника из-за спины. – Это же балласт. Обуза. Спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Бесконечно всех спасаешь, тащишь вперёд, а лавры приходится делить на всех. Никто не узнает о его гибели. Это видел только ты. А тебе помогут также? Много ли раз тебя выручали другие вопреки своим интересам?
- Пошёл ты к чёрту, - презрительно крикнул Николай, схватил товарища под руки и поволок его прочь.
- Ты упрямый и глупый. Гонишь прочь своё «Я». Ты закончишь также, как и он. Как Назаров. Сгинешь в одиночестве, в темноте, в грязи, в нищете. Ты только представь, чтобы ты мог создать, построить? Ты заслуживаешь гораздо большего, чем эти муки. Тебе мир не изменить и бесконечно спасать ты всех не сможешь. Каждому своё.
- Пусть я и не спасу миллионы, но хотя бы одного точно вытащу, - стоял на своём юноша. – Потому что я человек, а не скотина.
      Дискуссия могла бы длиться вечно, но Николай выбрался из чудовищных тисков аномалии вместе с товарищем. Его тело не поддавалось сигналам разума и рухнуло на горячий асфальт. Открытый рот судорожно вдыхал потоки воздуха, пока отдышка не закончилась. Именно в этот момент каждый глоток кислорода казался таким упоительным, что невозможно было надышаться. Тяжёлая и расслабленная рука смахнула с лица капли пота. После чего фигура юноши некоторое время оставалась неподвижной и взгляд его оказался надолго прикован к небу. Безоблачная синева наполняла измотанную душу юноши тёплым и бодрящим вдохновением, словно пустую чашу. Чистое небесное полотно символизировало внутреннюю гармонию и в сердце, и в разуме. Желчные приступы тщеславия и зависти оказались не способны поработить преданную натуру. Николай приятно почувствовал себя свободным от тесных оков эгоизма и способным вершить судьбу самостоятельно. Он ещё никогда так не радовался собственному выбору, который привёл его сюда. Эйфория от счастливого исхода заставляла ощущать душевное преображение. «На что я ещё способен?» - не мог поверить юноша. Крепло понимание того, что человеческие и особенно личные возможности безграничны. Отказ от прелестей мировой цивилизации ещё больше воспринимался как избавление от гадкой слабости. Только здесь, за сто километров от «большой земли» Николай ясно ощущал свои силы и смог раскрыть способности.
Искренняя благодарность за такую редкую и счастливую возможность полагалась исключительно Алексею. Ликующий взгляд обратился к обессилевшему другу, лежащему без сознания. Бушующее пламя восторга оказалось заглушено тяжёлым комом печали и безысходности. Чем дольше товарищ не шевелился, тем больше юноша погружался в пучину отчаянья. Безумный поток мыслей захлестнул самообладание и ещё неокрепшее нутро поразило чувство вины. Жгучая лавина горьких укоров обрушилась на уязвимую душу Николая. Строгая совесть обвиняла его в непростительном промедлении и нерешительности. Безжалостный дух самоосуждения в мгновение ока окутал всё юное естество. В тот момент ему справедливо казалось, что совершено самое чудовищное преступление в мире. Ни в одном уголке потрясённого внутреннего мира не всплывало ни единой попытки найти оправдание такой непозволительной провинности. Морально раздавленный юноша поднялся на колени и склонился над застывшем другом.
- Прости меня, прости, - шёпотом произнёс «виновный», сдерживая слёзы. - Как же так? Ведь осталось все пара шагов до Москвы. Не уходи, не надо, - и Николай сжал кулак Алексея. – Тебе же ещё сына в школу вести. Вы на рыбалку с ним пойдёте… Прости меня. Я обещал тебе помочь… Подставил. Ты ошибся во мне… Это был неправильный выбор…
- Нет, - очнулся Алексей. – Не ошибся.
- А, а-а-а, - закричал от радости юноша. – Живой! Твою же мать, живой!
- Конечно, а ты думал, что я ласты склеил? Напрасно. Ух, голова.
- Прости меня, что так опоздал…
- Не дури, - резко перебил Алексей, поднялся и подал руку напарнику. – За спасение жизни прощения не просят. Ох уж эта сучка. Я совсем не ожидал такого подвоха. Всё как-то быстро произошло. Замешкался на секунду и прямо в эту иллюзию угодил. Как мышка в мышеловку. Интересно, что она приготовила на следующий раз!?
- Думаю, нам лучше этого не узнавать. Ладно, пойдём. Там же два паука в клетке. Сейчас ещё передерутся.
        Два товарища радостно зашагали вдоль улицы, огибая смертельные ловушки. Каждый понимал острую необходимость скорее продолжить движение в сторону Москвы. Время текло неумолимо и стрелки на часах давно уже перевалили за полдень.
        Когда уставшие друзья добрались до убежища, там их ожидали большие порции гречневой каши с тушёнкой и полные кружки остывшего чая. Иван Макарович и Сергей беззаботно играли в карты и, судя по лицу, первый серьёзно проигрывал.
- С возвращением, - поприветствовал Иван Макарович. – Ну что принесли?
- Разумеется, - Николай показал четыре портативные радиостанции и раздал каждому по одной. – Теперь не потеряемся.
- Ага, я вот уже потерялся от этого шулера. Четыре партии подряд меня обобрал картёжник. Хорошо хоть не на щелбаны играем, а то бы мой дряхлый лоб давно бы треснул.
- Идите покушайте, приятного аппетита, - вежливо пригласил Сергей. – Остынет.
- Да, вам понравится. Только-только приготовил, - подтолкнул поскорее начать трапезу Иван Макарович.
      Два товарища с огромным удовольствием вкушали свежий и сытный обед. Прекрасное сочетание консервированной свинины и сваренной гречки наполняло организм новыми силами. Скромная и вкусная пища напомнила сотрапезникам о жареной картошке с грибами, о макаронах «по-флотски». Солёный привкус навеял Алексею мысли о золотистом, чуть остреньком плове, который он часто готовил дома. Хотелось растянуть удовольствие, чтобы ощутить колориты вкусов из прошлого, словно наяву. На миг им показалось, будто язык обладает собственной памятью и помнит свойства любого продукта. Одурманенный столь приятным удовлетворением голода, Николай представил рядом свой любимый шашлычный кетчуп, который часто добавлял в разные блюда. Мало что могло ему доставить такое удовольствие, как лёгкая подзарядка телесной энергии.
      Последняя съеденная кроха явилась сигналом к продолжению дальнейшего путешествия.