ЧертОFFка
Возможно, мое мнение покажется не современным, если отрицательно выскажусь о празднике Святого Валентина - я его не понимаю. Как и не понимаю 8 марта, при этом плетусь в толпе тех же мужчин, которые обязаны именно в этот день поздравлять женщин - с гримасой искусственного счастья на лице, еще и с улыбкой. Почему так? Легендами овеян сам Валентин, как загадочный персонаж, а Роза и Клара не мои героини - политику большевиков не приемлю по отношению к женщинам. Но, если не быть придирой и занудой, в эти дни для порядка нужно поднимать тост за женщин, как-никак традиция. Почему бы и нет, если других дней не существует? Да и вспомнить в эти дни можно о тех, с которыми приходилось просто общаться, как говорят, без обязательств.
У каждого из нас есть своя тайная жизнь, о которой никому не рассказывают, но вспоминают ее с привкусом шоколада, потому, что есть в ней сладость определенная, а сладкое, как вы знаете, любят все. А расскажу я вам об одной замечательной девушке, которую знаю со студенческой скамьи.
Имя у нее самое простое, Люба. На лицо она никогда не была первой красавицей, но походка у нее всегда была волнующей, потому как на нее и сегодня оглядываются мужчины. Ноги и фигура у нее изумительные, а от каблуков она не отказалась и сегодня, но почему-то чаще носит кроссовки, причем с юбкой или штанами. А если бы вы посмотрели ей в глаза, сразу бы поняли, что эта женщина манит к себе - она играет с вами, как котенок, зовет к себе, но может и поцарапать в случае чего.
Иногда Бог создает неподвластных разуму людей, которых раньше сжигали на кострах, а сегодня ругают или создают вокруг них общественное мнение, поэтому таким не просто живется. Так жила и Люба: с одной стороны приспосабливаясь к нравам ханжества, а с другой стороны, могла себе позволить в отношении меня все, что было позволено котенку, которым нужно любоваться и играть по его же правилам.
Теперь не о женщинах. До чего мы дошли сегодня, уважаемые товарищи, вы не замечали? Люди достойного возраста, с жизненной опытностью - увлечены политикой. Не знаю, кому как, а мне от этого становится грустно. Неужели не о чем поговорить? Сегодня в моде люди с принципиальной позицией - они могут кого угодно ругать, скандалить по мелочам, даже обвинять. Только пользы от этого никто не получает – парят себе и людям мозги от безделия, а может и от физической импотенции, или иной несостоятельности, корни проблемы мне неизвестны. Хочется спросить: зачем вам это надо? Неужели не о чем другом поговорить людям, умудренным многолетним опытом? Должна же быть какая-то польза от литературного общения, через стихи и рассказы. Или мы раскрыли все загадки природы, заложенные в мужчину и женщину? Или ханжество стало повседневным явлением, когда человек не в состоянии раскрыться, перед таким же анонимным автором? Что с нами произошло, куда мы скатились? Отвечу. Туда, куда и положено, что заслужили, то и получили: нате, мучайтесь и не занимайтесь разгадками природы, вы ее не достойны - потому, что она не терпит обмана.
О Любе разное говорили в институте, мол мужиков меняет, как перчатки, что падкая на похоти. При этом, никогда и никто не видел ее в компаниях молодых людей, в обнимку, или, чтобы с кем-то она зажималась по углам. Злые языки завистников и не воспитанных людей плели легенды вокруг Любы, а она продолжала красивой походкой покорять наши головы и сердца. Что еще сказать о юных мужчинках, которые состояли на учебе у государства рабочих и крестьян, без лишних денег в кармане, с буйными мечтами о подвигах, причем без желания отдать долг Родине в родимой Армии? Все они страстно желали Любу, как и не видели ее рядом с собой – так она была хороша и одновременно недоступна. Во время лекций она привлекала взгляды дотошных преподавателей, которые почему-то именно ее не обходили вниманием: «Прошу вас повторить, что я сказал». Люба повторяла, а потом присаживалась и переводила взгляд на меня, спрашивая: «Хочешь, покажу новые трусики, мне их сестра подарила. Заграничные». Я кивал головой, а она поднимала юбку и игриво интересовалась: «Ну, как, понравились?». Я отвечал, что они у тебя всегда белые или черные, а красных нет, и, с равнодушным видом продолжал конспектировать нудную лекцию. Могла она прийти ко мне и в комнату в общежитии, благо дело жила этажом выше, и, сняв юбку, сидеть на кровати напротив, сказать, что ей жарко или душно. Вела она себя по отношению ко мне слишком по дружески и бесцеремонно, не желая понимать, что перед ней сидит если не самец, то вполне здоровый человек – с кобелиными амбициями, но не желающий ввязываться в ее игру. В этом была вся Люба, достойная уважения и поклонения, как и моего покровительства, без претензий ко мне, но почему-то не оставляющая мне шанса на желаемое.
На пятом курсе Люба тихо вышла замуж за парня, который был старше ее лет на пять и работал токарем на заводе. Студенчество было возмущено такой выходкой и опять вокруг Любы начали возникать слухи: глупенькая, он силой ее взял, не ровня он ей, какой-то токарь без образования. При этом, никто не знал, что ее муж был отчислен в свое время из института за драку, потом армия, а позже поступил заочно в другой институт и на жизнь зарабатывал на заводе. Это она мне по секрету рассказала, как бывало в молодости, когда не существовало выгоды и обязательств, а было желание не открываться перед всеми.
Все годы я с ней поддерживал отношения, часто бывал в семье, двое девочек у них родилось, в общем все было хорошо, пока не случилась трагедия – муж умер и Люба осталась одна, а дети разъехались. Как друг семьи я поддерживал Любу долгие годы, чем мог, и меня за это она всегда благодарила. А на предложение выйти замуж за достойного человека, чтобы отойти от одиночества, отнекивалась и говорила, что испытывать судьбу не намерена: «Зачем мне эксперименты?» Понять ее можно по человечески, если не знать главного: «Кит (так только она меня называла, больше никто), я развратная женщина, ты даже не представляешь, до какой степени. Мне доставляет удовольствие возбуждать мужчин и я от этого, сам знаешь, получаю наслаждение. А получить в постели слюнтяя или кусаку, чтобы засосов мне наставил, как-то не хочется. Я не чувствую среди вас того, кто мне нужен».
- Ты леди из фаянса, красивая и дорогая, но хрупкая и желающая бережного отношения к себе. Как дальше жить собираешься? – не знал я, что ей предложить.
- Я этим не озадачена. Удовлетворяюсь тем, что пью вашу энергию, когда вы меня желаете.
Мы с ней, как и в молодости, всегда говорили ни о чем и это нас объединяло. Нам и сегодня не интересно, кто такой Байден или, как устроена экономика Китая. Это все чужое, как и то, чем увлечено население планеты – политикой, мы этим не занимаемся, у нас другие предпочтения. Порой, столько мне интересного о нас, мужчинах, рассказывала Любаня, что в шутку ей предложил лекции читать о том, как вести себя с женщинами и приятелями. Конечно же, не всем женщинам такое понравилось бы, но нашему брату было бы полезно кое-что о себе узнать. И тут Люба могла бы всем преподавателям принципиальных дисциплин дать фору, чтобы никто из них не умничал, какой он талантливый или неповторимый. Она каждого из мужчин видит насквозь, если позволяет к себе приблизиться в разговоре, и, естественно сразу же выстраивает с ним дистанцию. Она не высокомерна, не бросается модными словами, не хвастается внешностью, но, разденет каждого до гола, если захочет, как и поставит на колени. Она царица в этих вопросах! Она каждым может управлять, если к ней взглядом прикоснуться – в нее когда-то черт вселился, или колдунья, я не знаю, но она за собой уведет любого, если захочет. А не делает этого по ряду причин, о которых я умолчу из чувства такта и уважения к нашей старинной дружбе с Любой.
- Кит, а ты меня еще хочешь? – спросила она меня как-то в домашней обстановке.
- Конечно. Ты же красивая и притягиваешь к себе. Пусть это останется моим не сбывшимся желанием, - спокойно ответил я.
- А может стоит побороться за желание? – сладко смотрела в меня Люба.
- Зачем? В наших отношениях всегда была интрига: я с первой студенческой лекции тебя хотел, но виду не подавал.
- Я знаю. Мне всегда нравилось, что ты меня откровенно хочешь, но при этом делаешь вид, что равнодушен ко мне. Почему же не добивался меня?
- Мальчиком был. Опыта не было и казалось, что ты играешь со мной.
- Правильно казалось. Я еще в 14 лет девственности лишилась, а на вас, как на детей смотрела.
- Это я чувствовал, поэтому только и мог, что поболтать с тобой на лекциях, да в кораблики поиграть. Помнишь? Мы с тобой всегда сидели на крайних рядах в аудиториях и никто не понимал, что между нами происходит.
- Ты же всегда на мои обнаженные ноги смотрел, Кит, и мне это нравилось.
- Я наглый был. Если одно невозможно, почему от другого удовольствие не получать? Мы с тобой и к портному ходили, когда он тебе юбку шил, а ты меня в примерочную затащила и при мне переоделась без стеснения. Помнишь?
- Конечно помню. Я хотела, чтобы ты меня обнял, но ты этого не сделал. Кит, ты точно урожденная сволочь!
- Сволочь, не возражаю. Но, если отдаться мне, так это ни за что - я не твой избранник! Несправедливо, Люба, и очень наигранно. Я тебя давно раскусил, поэтому и держался, как оловянный солдат. А в твоих глазах всегда была усмешка с мыслью: все равно я из тебя сделаю то, что захочу.
- А хочешь посмотреть сейчас, какое на мне белье?
Люба встала из-за стола и распахнула перед мной халат: «Нравится?»
- Конечно. Но ты нравишься больше, Люба. Не в белье дело и ты это знаешь лучше меня. А волочиться за тобой не стану, ты это тоже знаешь, как и играться с собой не дам. Принцип. С тобой голову легко потерять, а как на место потом восстановить ее, ты ответа не дашь. Я не твой клиент, Люба, и не менее тебя развратен, поэтому и пью чай с тобою, чтобы мысленно тебя раздеть.
- Я это знаю и чувствую. Ты таким и остался, как в молодости, и это меня всегда заводит.
С Любой мы иногда можем вместе прогуляться по городу, при этом я прошу ее одеться немного вызывающе, по нашим старым меркам и мне это нравится, потому что на нас обращают внимание. Когда она приезжает ко мне в деревню на несколько дней отдохнуть, щеголяет по саду и огороду в одном нижнем белье и говорит, что загорает и мне это тоже нравится. Когда выходит из летнего душа, сидит потом часами в полотенце, откровенно демонстрируя мне свои формы и прелести. И почему мне это не должно нравиться? И она понимает, что я к ней привык, и я понимаю, что она развлекается, но, мы делаем вид, что ничего не происходит. «Мы с тобой мазохисты» - бросила она как-то, когда попросила меня потереть ей спину в душе.
- Нет, Люба. Просто за 50 лет я к тебе привык, как и к твоим выходкам. Поэтому не должен изменять своим привычкам: ты это ты, а я это я, и у каждого из нас есть свои тайны, как и пристрастия. Ты отличная девчонка, но времени слишком много прошло, да и что нового я открою?
- Ты прав. Я с первого дня знакомства с тобой сомневалась: мой ты человек или нет? С одной стороны, мой, а с другой – ты делишься со мной своей энергией, а мне это и надо.
- Я это чувствовал, да и любви к тебе никогда не было. Ты
