Множитель-2

Весь оставшийся вечер, словно в угаре, Рваный метался по тесному жилищу, если его можно было так назвать, в поисках тары. В потёмках, невнятно подсвеченных волшебной камерой буфета, он гремел пустыми бутылками и, наступая на массу разбросанных мокрых сапог, шипел от злости:
- Твою же мать! Ну хоть бы какой ящик завалящий! Или корзина!
Худой, пригревшись на старом тряпье, с недоумением наблюдал за его хаотическими перемещениями, и иногда пытался взывать к логике начинающего бизнесмена:
- Да оставь ты! Завтра по светлому что-нибудь найдём.
Рваный ещё пару раз, заковыристо матерясь, чвакнул мокрыми сапогами и, наконец, угомонился:
- Ладно! Хрен с ним. Давай покимарим немного.
Раздосадованно сопя, он упал на кучу тряпичного хлама, немного повозился и затих, отвернувшись от Худого.
Наступила тишина. Худой, с неожиданной для себя нежностью смотря в едва светящиеся недра аномального антиквариата, предавался сладким мечтам и постепенно вплывал в царство Морфея. Рваный иногда во сне неожиданно всхрапывал, чмокая губами и невнятно постанывая, отчего Худой недовольно морщился и пытался поудобнее устроиться на плохо для этого приспособленном ложе. Ему постоянно казалось, что под толстым и пыльным слоем тряпья перекатываются упругие желваки. И нос раздражал какой-то посторонний тонкий запах. Он не был навязчивым и накатывал иногда едва заметной волной на фоне привычной вони от мокрой обуви и потной одежды. Худой для себя решил, что этот запах издаёт свечение буфета. А что? Кто ж его знает, на чём оно там работает?
Он опять начал задрёмывать. В тишине между всхрапываниями Рваного иногда слышались шорохи и потрескивания. Но они Худого не беспокоили. Наивно было предполагать, что в старой заброшенной избушке не обосновались мелкие поселенцы. Разные там жуки-древоточцы, муравьи и тому подобная публика. Вот кому деньги не нужны, чтобы себя пропитанием обеспечить! ЧендОсят разный хлам и прекрасно при этом себя чувствуют. Нам бы так, усмехнулся он сквозь сладкую дрёму.
Неожиданно краем глаза он заметил какое-то движение в дальнем, самом тёмном углу, куда днём из-за сильного наклона пола стекала дождевая вода. Сначала Худой как-то не придал этому особого значения, по инерции списав это на видения предсонного состояния. Но движение, едва заметное в темноте, повторилось.
Худой открыл глаза и уже осознанно уставился в темноту. Обожаемый буфет теперь своим свечением мешал разглядеть, что же происходило в заинтересовавшем его углу. А там явно нарастала какая-то возня непонятно кого, но, что интересно, абсолютно без единого звука.
Худой, приподнявшись на локте, уже во все глаза смотрел на нежданного гостя, другой рукой непроизвольно пытаясь защитить глаза от казавшегося теперь назойливым свечения буфета.
Постепенно он разглядел фигуру человека, согнутого пополам и медленно, с явным усилием волочившего за собой объёмистый свёрток по захламленному полу, пятясь задом по направлению к выходной двери. Вся фигура была задрапирована в дождевой плащ и угадывалась под ним с большим трудом.
- Эй! - дрожащим голосом окликнул таинственного гостя Худой. - Ты кто?
Тот не обратил никакого внимания на Худого и сосредоточенно продолжал заниматься своей подозрительной деятельностью. Но зато на другом конце длинного свёртка нарисовалась похожая фигура, которая нехотя подталкивала объёмистую ношу, изображая деятельную помощь, хотя от неё впереди идущему не было никакой пользы. Второй явно симулировал, тоже старательно кутаясь в дождевой плащ и с явным неодобрением поглядывая вверх из-под капюшона, будто на голову ему лились потоки воды.
И всё это происходило без единого звука!
Худой не выдержал и толкнул Рваного в спину:
- Лёнь! А, Лёнь! У нас, кажись, гости нарисовались. Или хозяева...
Тот от удара всхрапнул и невнятно промычал:
- Моё это! Моё! Понял?
- Та, блин, проснись ты! - повторил Худой попытку разбудить Рваного и, когда тот, открыв глаза, покосился на него через плечо, испуганно проговорил, указывая в тёмный угол: - О, гля!
- И чё? - рыкнул Рваный, спросонья не увидав ничего интересного.
- Да ты внимательно смотри! Ничего не видишь?
Рваный опять недовольно глянул в указанном направлении и, зевая, недовольно рыкнул:
- Закусывать надо!
Он уже хотел опять положить голову на постель, если так можно выразиться, но вдруг подскочил и, подозрительно оглядев батарею созданных им бутылок, требовательно уставился на Худого:
- Употребил?
Тот фыркнул:
- Вот оно надо! Ты туда посмотри! - И он опять указал на трудолюбивую пару. Она, кстати, уже дотащила увесистый свёрток до двери, и первый персонаж скрылся из поля зрения за пределами дверного проёма. Его присутствие выдавал только рывками двигавшийся завёрнутый во что-то серое непонятный и, по всей видимости, не очень-то лёгкий груз.
И тут Рваный прозрел.
- Э! Э! - заорал он, вскакивая с нагретого ложа. - А ну, стой!
Но гости своего занятия не прервали и окрика, по-видимому, вообще не услышали.
- Стой, тебе говорят!
Звеня пустыми бутылками под ногами, едва бликующими в сумраке помещения, Рваный подбежал к симулянту, едва плетущемуся в конце подозрительной процессии, и с размаху схватил его за руку. Вернее, он попытался схватить, но его рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь пустоту и двигаясь по инерции, залепила самому Рваному звонкую оплеуху. Тот крутанулся на месте, взвыл, то ли от боли, то ли от испуга, и отскочил назад, наступив по дороге на мокрый сапог и едва не поскользнувшись на нём.
Изобретательно выругавшись, он с выпученными глазами уставился на Худого:
- Эт' чё было?!
Худой краем глаза отметил, что груз и следовавший за ним симулянт уже скрылись в проёме двери. Но сама дверь при этом как была закрыта, так и не пошевелилась при их исчезновении! Пришлая пара просто прошла сквозь неё!
У него волосы на голове зашевелились.
- Гля... - только и промямлил он, указывая трясущейся рукой вслед исчезнувшим за дверью гостям.
Рваный затравленно оглянулся, но никого не увидел.
- Где они?
- Вышли...
Рваный, теперь уже осторожно преступая через разбросанный и едва угадываемый хлам на полу, подкрался к двери и со страшным скрежетом распахнул её. Раскрыться полностью она, конечно, не смогла, упёршись во что-то мягкое за порогом, но в темноте за дверью никого не было. Да и что можно было разглядеть во мраке ночи посреди леса? Фонаря у них никакого не было, а потому Рваный благоразумно закрыл дверь обратно.
- Чё там? - дрожа, как былинка на ветру, испуганно спросил Худой.
- Сам посмотри... - хмуро буркнул Рваный и стал пробираться на своё место в углу, сопровождаемый звоном бутылок и хрустом того, что от них осталось. - Я вообще ничего не понял. Кто это был?
- Понятия не имею... - робко отозвался Худой, тоже опускаясь на своё остывшее ложе. И вновь ему показалось, что под тряпками что-то пружинит. Но Рваному он ничего не сказал. Тот от стресса ещё не отошёл. Так что от него и схлопотать можно, паникуя по всякой ерунде. Он только незаметно пошарил, углубляясь в тряпьё и наткнулся на что-то, похожее на сапог.
"Господи! Опять эти сапоги!" - нервно вздохнул он и брезгливо выдернул руку. Допытываться совсем не хотелось, как они туда попали, а потому он предпочёл побыстрее уснуть.
"Скорей бы эта чёртова ночь прошла!" - подумалось ему и он торопливо перекрестился, при этом испуганно оглядываясь на Рваного. Как бы не заметил. Ведь задолбает насмешками.
Но - удивительное дело! - Рваный опять спокойно посапывал, лишь изредка постанывая и бормоча имя какой-то то ли Насти, то ли Нади.
Однако, спать им в эту ночь, видимо, было не суждено. Вернее, ему, Худому. Он даже не стал Рваного будить (чё толку-то?), когда скосив глаза в тёмный угол, опять увидел за тем же занятием ту же парочку укутанных в дождевики субъектов, беззвучно волокущих очередной свёрток к выходу из помещения. Он почувствовал, как по спине, пританцовывая, побежало стадо мурашек, и только сильнее вжался в свою постель. Вытаращив глаза, он с безмолвным ужасом следил за их суетой, взглядом сопровождая их до самой закрытой двери. И, когда они опять исчезли за ней, не смутившись препятствием, он шумно и нервно сглотнул.
Но на этом дело не закончилось! Представление с таинственными персонажами повторилось ещё несколько раз (Худой уже со счёту сбился), и только под утро он не заметил, как забылся тяжким сном. Но и во сне те же призраки тащили тот же свёрток, не издавая ни единого звука, сводя его с ума одним своим присутствием!

******

Утро настойчиво лезло в глаза солнечными лучами, пробивавшимися через потрёпанную непогодами крышу под переливчатый звон бутылок. Худой открыл один глаз и сразу же наткнулся на гневный взгляд всклокоченного Рваного.
- Ну ты и дрыхнуть мастак! - прорычал тот, старательно запихивая бутылки с целебной жидкостью в какой-то затрапезный мешок. - Разбудить не могу! Лучше б помог! - И он выразительно повёл глазами, указывая на непомерно разбухшую тару.
Худой приподнялся на локте и мутным взглядом повёл вокруг. Захламленное убранство приютившего их помещения живо напомнило ему ночные страхи. Он передёрнул озябшими плечами и принял сидячее положение, подавляя зевоту.
- Ну, эта... - Он шевельнул перед собою рукой. - Чё ты в один мешок-то всё пихаешь? Пополам подели. Вместе и потащим.
- Ага! Щас! - осклабился Рваный. - Раскатал губу: "Подели". Я и этот-то мешок едва надыбал. Вон, за печкой. Прежние хозяева, видать, заныкали. И вообще! Никаких "потащим"! Ты остаёшься здесь! Я скоро обернусь. К Надюхе в магаз и обратно. Не дай Бог, ещё кто наткнётся на эту развалюху! Я транспорт организую и мы этот шкапчик отседова - фьюить! - И он размашисто указал траекторию будущего полёта "шкапчика". - Вот тогда хай сабе ходют сюды, кто хотят. Кароче! - подвёл он черту длинному монологу. - Меня пока нет! Временно! - на что-то намекая, погрозил он пальцем и, со звоном закинув на спину разбухший мешок, неуклюже протиснулся с ним в проём скрипучей двери.
Худой немного посидел в полном оцепенении, прислушиваясь к удалявшемуся позвякиванию набитого стеклотарой мешка, и опять принял горизонтальное положение. Честно говоря, он не выспался. Наполненная мистическими переживаниями ночь не дала мозгам отдохнуть.
Он ещё несколько минут полежал в полудрёме и нехотя поднялся. Чего вылёживаться? Надо хоть прибраться немного здесь, если уж покинуть эту злополучную хибару скоро не светит. О каком он там транспорте талдычил? Где он его с голой задницей возьмёт?
Хотя... Если водяру сбагрит, то вопрос решится сам собою. Или за счёт водяры и решится. Ладно. Там видно будет...
Он ещё несколько минут, почёсываясь и зевая,  побродил по невеликому периметру хибары, лениво и без особого интереса заглядывая в самые захламленные и тёмные углы, и опять остановился возле "шкапчика".
Единственная вещь, которая здесь радовала глаз. Не видом своим, вид был ещё тот, а обещанием чуда.
В общем-то, подозрительный и непонятный предмет. На чём работает, неизвестно. Когда работать перестанет - тоже неизвестно. Да и вообще, нормальному человеку просто непонятно, почему такую вещь бросили посреди леса? И что за призраки бродят в этой хате по ночам?
Он передёрнул плечами, вспомнив ночные ужасы. Вроде