вначале в камеру попадает шикарный вид особняка, ряд машин, состоящий всё из эксклюзивных моделей автомобилей, где вовсю кипела подготовка к торжеству, – в фокус камеры, совершенно случайно, даже попал многоэтажный торт, выполненный в виде, вот чёрт, вавилонской башни (не трудно догадаться, какие эмоции вызвал этот показ у Вавилонянина), – а уж затем, набегающие сзади на ведущего, сурового вида, с жестокими выражениями лиц люди, то первое и последнее, что успевает из списка зачитать ведущий, это: «Чайная ложка из сервиза герцога Эдинбурга, одна штука!», и дальше он сбивается с ног этими хмурыми людьми и начинается вбиваться в землю. И всё это в прямом эфире. Вот же до чего люди дошли, что ничего уже не боятся, и делают под камеру, что хотят.
Какова же была реакция на этот сюжет со стороны людей, находящихся по другую сторону экрана и в тоже время в этой гостиной, то совсем не трудно догадаться – она не была едина и разнилась. И если Табинег с Идом определённо развеселились, хоть и вида не показывая, когда наблюдали за тем, как работает современная служба безопасности, то Вавилонянин более вдумчиво подошёл к восприятию этого сюжета.
И Вавилонянин, как только ведущий сказал своё последнее слово, вдруг замер в одном положении, вынул из чашки чайную ложку, задумчиво посмотрев на неё, и еле слышно проговорил: «Чайная ложка, одна штука». С чем он оборачивается к Табинегу, который в момент застывает в своём внимании к нему, и, держа перед собой чайную ложку, говорит: «У нас на руках есть пропуск на этот праздник, так почему бы нам не воспользоваться им».
– А почему бы и нет. – Чувствуя в себе необыкновенный подъём духа, требующего для себя приключений, Табинег выразил полную готовность следовать за Вавилонянином.
– Тогда едем. – Сказал Вавилонянин.
