Дневник Марты

Рвота не прекращалась, в глазах у меня потемнело, я потянулась к решетке, и больше я с того момента ничего не помню.
Очнулась я в комнате с желтым потолком. Я лежала на столе совершенно голая, ноги мои были подвешены на простынях и раздвинуты в стороны, между ними горела настольная лампа, немного поодаль, как в пелене, стояли мужчины в белых одеждах, их было шесть, они толкались и кричали друг на друга. О чем шла речь я не могла разобрать, когда я застонала, они разом все умолкли, а один из них, в очках и с полотенцем в руках, выругался и подошел ко мне.
Он навис надо мною  всем телом и, выдержав паузу, прошептал:
- Сейчас ты должна думать не только о себе, но и… - он не договорил, выключил лампу и ушел.
Вслед за ним последовали и остальные.
Я попыталась освободить ноги и встать, но у меня не получалось, в руках не было сил, а ноги онемели.
Мне оставалось только лежать и смотреть в потолок, что со мной будет дальше, я не знала.
Когда в комнате внезапно появилась она, у меня возникло безумное чувство радости. Безумное и необъяснимое. Мне захотелось ее обнимать, целовать. Нет, я не тронулась в рассудке. Нет. Я ее узнала, передо мною стоял надзиратель – «Женщина в галифе», но чувство, что она для меня самый родной человечек, не покидало меня.
Потом мною овладел страх, а что, если она сейчас уйдет, а я останусь здесь опять одна. Здесь. Одна.
В какой-то момент я заметила у нее в руках  вещи, те, в которых меня и забрали с площади, они истончали знакомые мне запахи, и на миг мне показалось, что это не надзиратель, а моя мама пришла за мной.
Я закрыла глаза и заплакала.
«Женщина в галифе», не проронив ни слова,  подошла ко мне вплотную, освободила мои ноги и  стала спешно натягивать на меня одежду.
Я чувствовала, как под ее мозолистыми руками  мои вещи трещат по швам, а моя кожа разрывается в кровь, но я не смела даже пошевельнуться.
Облачив меня в одежду, «Женщина в галифе» резко подняла мое тело над собою и, взвалив  меня на плечо, словно мешок картошки, шагнула в коридор.
Она несла меня по узкому подземелью, ускоряя шаг,  нисколько не обращая внимания на то, что мой затылок то и дело бьется об лампочки, свисающие с потолка. Через пару метров она перешла на бег, я тут же всем телом вжалась в нее, ожидая, что вот-вот сейчас она резко свернет за угол и совсем нечаянно размозжит мою голову о край решетки.
Все обошлось. Через пару поворотов коридор стал шире, а «Женщина в галифе» вновь перешла на шаг. Время от времени она останавливалась и  молча стояла, прижавшись к стене.
В эти минуты мне было слышно, как  на вдохе у нее внутри что-то хрустит, будто снег под ногами в лютый мороз, а сердце тарабанит так, что, кажется, сейчас оно выпрыгнет и убежит.
- Может, я сама пойду?- спросила я у «Женщины в галифе», когда она в очередной раз остановилась.
- Да, пожалуй, -- тяжело вздохнув ответила она и поставила меня у стены.
Перед тем, как мы продолжили путь, она завязала мои глаза тряпкой, от которой невыносимо несло тиной, и скомандовала, чтоб я резче двигала своими ногами.
Я старалась следовать всем ее указаниям.
Мы протопали еще двести пятьдесят четыре шага и неожиданно в мои глаза ударил яркий свет,  в это же мгновение кубаметры свежего воздуха ураганом ворвались в  мои легкие,  растянув их до предела. От переизбытка кислорода у меня закружилась голова, и я полетела в низ.
- Не падай, мы уже пришли, - сказала «Женщина в галифе», остановив мое тело в дюйме от пола.
- Глаза, глаза! - вопила я, пытаясь руками закрыться от облучения, которое нещадно выжигало мои зрачки свозь повязку.
- Успокойся, сейчас все пройдет, у меня такое  после каждой смены с глазами случается, - поставив меня на ноги сказала «Женщина в галифе».
Действительно, она оказалась права, через какое-то время жжение в глазах поутихло, но слезы у меня  продолжали литься градом.
Они насквозь пропитали  мою повязку на  глазах, отчего она, наверное,  стала тяжелее и  сползла на нос,  теперь я могла разобрать, что происходит вокруг меня.
Мы находились в небольшом дворе окруженном высоким забором, а над головой была сплошная решетка.
Поодаль стоял грузовик с будкой. Железный монстр был весь в грязи и угрожающе смотрел на меня. Как мне показалось, именно в таком же авто меня сюда и привезли.
- Подавай -крикнула «Женщина в галифе» и махнула в сторону грузовика рукой.
Железный монстр в ту же секунду взревел, выпустив клубы черного дыма и подъехал к нам вплотную.
- Загружайся! - рявкнула мне под ухо «Женщина в галифе» и стала толкать меня в спину своими кулачищами.
Я вскарабкалась на ступеньку фургона и, открыв дверцу будки,  шагнула в темноту.
Внутри стоял тяжелый запах ржавчины с привкусом апельсиновой корки, я наощупь прошла вперед и, упершись в стену, присела на пол.
- Не возвращайся! - донесся снаружи голос «Женщины в галифе».
После чего  дверь фургона захлопнулась, пахнуло бензином и грузовик тронулся…
Рык железного монстра  надрывался все громче и громче, а я с каждым разом, когда он налетал на ухабу,  подлетала вверх все выше и выше, и если бы не выступ в стене, за который я иногда успевала ухватиться,  то расшиблась бы напрочь.
Вскоре дорога пошла ровная, рычание железного монстра поутихло. Я прижала коленки к груди и, обхватив их руками, погрузилась в мелодию  шин и асфальта, от которой невольно закрывались глаза и становилось теплее..
Вдруг, резко запахло ржаным хлебом, а вдалеке я увидела маленькую девочку в голубеньком платьишке.
Она бежала навстречу  закату по полю из белых ромашек, а он то отдалялся, то приближался, как будто играл с ней, увлекая за собой, туда, где небо встречалось с землей.
Еще мгновение и она превратилась в стрижа, который вспорхнул высоко в небо,  покружился и исчез в облаках.
Я  захотела  полететь вслед за ним и стала сильно размахивать  руками, но что-то держало меня и не давало оторваться от земли.
Я сделала несколько попыток, но тщетно, у меня не получалось.
Я заплакала и в тот же момент поняла, что я просто  уснула и это всего лишь сон.
Осторожно приоткрыв глаза, я  увидела, что передо мной стоит человек в форме и яростно трясет меня за плечи.
- Приехали! Выходи! - сказал он и потащил меня к выходу.
-Постойте, - вскрикнула я, почувствовав как мои колени начинают гореть, словно к ним приставили раскаленное железо.
Человек же  был неумолим, он лишь на секунду ослабил  хватку, а затем с еще большой силой сжал мои руки и поволок к двери.
- Проваливай и советую тебе все забыть - сказал он полушепотом и столкнул меня с грузовика.
Я слетела вниз на асфальт, приземлившись прямо на  спину, а железный монстр  взревел и, проехав своими колесами буквально в дюйме от моего носа, скрылся за углом.
Я осталась лежать на тротуаре и не сразу смогла подняться.
За это время, пока я валялась , никто из прохожих  даже не остановился, не поинтересовался что со мной случилось и требуется ли помощь, все тактично перешагивали через мое тело и шли дальше, а кто-то даже пнул  и выругался матом.
Поднявшись кое-как на ноги,  я  забежала в ближайший подъезд.
Немного переждав и убедившись, что за мной никто не следит, я выскочила на улицу  и пошла вдоль проспекта.
Я двигалась медленно и старалась держаться ближе к кустам  шиповника, которые росли у края дороги. Они меня и спасали.
Как только впереди появлялась машина, похожая на железного монстра, я пригибала голову и прыгала в заросли.
Домой я добралась только под утро.
Дверь в квартиру была не заперта, а войдя внутрь, я обнаружила ужасный беспорядок.
Вся моя одежда вперемешку с картинами была разбросана по комнате.  Стены и окна были измазаны черной краской.
Сначала я хотела позвонить маме, но потом передумала, мне не хотелось ее расстраивать.
В полицию тоже не имело смысла сообщать, я догадывалась, что вся эта вакханалия дело их рук.
Оставалась еще подруга, но трубку она почему-то не брала.
Я решила набрать ее позже, а пока, чувствуя, что меня опять начинает подташнивать, позвонила в клинику и  попросила врача на дом.
Доктор пришел к полудню.
Он внимательно выслушал меня, потом  осмотрел и, сделав анализы крови, сообщил мне:
- Вся эта история, рассказанная вами, всего лишь фантазия вашего мозга. Это часто случается на фоне токсикозов. У Вас…
- Что вы имеете в виду? Вы мне не верите? Чем я больна? -  не дослушав доктора, задала я вопрос.
- Не переживайте. Беременность - это не болезнь. Я пропишу Вам витамины, и все у Вас будет хорошо, - ответил доктор и протянул мне рецепт.
- Хорошо. Сколько я Вам должна? - спросила я у доктора, и только в этот момент я поняла, что денег у меня может и не оказаться, если до них добрался тот, кто хозяйничал здесь без меня.
- Денег не нужно, я оформлю вызов по девяносто девятому коду. И вообще, как говорил наш профессор на кафедре, настоящему врачу не важно, сколько у него в кармане целковых. Врач - это не бизнес и даже не профессия. Врач - это образ жизни, можно сказать, своеобразное монашество, человек отрекается от всех благ во имя одного - здоровья людей!
После ухода врача я  занялась уборкой в квартире.
Я медленно, но уверенно разгребала весь этот нескончаемый хлам под музыку Моцарта.
Все, что мне попадалось в руки, я разделяла на две кучи: оставить и на выброс. Ненужных вещей собралась целая гора. Некоторые вещи мигрировали из одной кучи в другую.
Порядок я пыталась навести и в своей голове, но тут было посложнее, мысли набегали одна на другую и  перемешивались между собой, а перед глазами все это время стоял «Человек с мольбертом» и улыбался.
Возможно, доктор  действительно был прав, и я просто потеряла связь с реальным миром, но, увы, фотографии и картины говорил  об обратном.
Вот и площадь, и черная стена, и те лица, все они перебрались на мой холст и продолжают жить на нем, наблюдая оттуда за мной.
С беспорядком я боролась до полуночи, а перед тем как лечь спать, я  сходила в аптеку и купила лекарства, которые рекомендовал доктор.
По утру все подтвердилось.
Две полоски на тесте говорили о том, что во мне кто-то живет, и теперь я не одна.
Я чувствовала, что это совершенно новый этап в моей жизни, но что с этим делать я не знала.
Целыми днями я просиживала у окна, наблюдая сверху за прохожими, и ждала телефонного звонка.
Я очень хотела вновь услышать голос «Человека с мольбертом», хотя бы ощутить его дыхание в трубке, сейчас мне это нужно было как никогда, но телефон предательски молчал.
Временами меня посещали довольно мрачные мысли, которые пугали меня больше, чем само ожидание.
Избавиться  и  забыть - говорил мне внутренний голос, но кто то другой отвечал ему «нет». Схватка продолжалась и днем, и ночью. Даже во сне.
В какой-то момент борьба остановилась, все мои  мысли исчезли и образовалась пустота.
Вакуум стал разбирать меня на мелкие частички. Он раскладывал их в ряд, а потом засасывал.
Я чувствовала, что  с каждым днем меня становилось все меньше.
Так пролетело два месяца. Два месяца пустой, неиспользованной мною жизни. От меня за это время осталось совсем ничего и я окончательно растворилась бы, но мои краски и кисти не позволили мне полностью исчезнуть.
Произошло это не сразу.
В первый день, когда я нечаянно задела подставку для кистей и мастихина, я почувствовала тепло во всем теле, словно на меня накинули плед,