классическими психопатами. Довольно смелое предположение. Но для него есть основания. И что это за основания или основание. Таким основанием, если не основаниями, является то, что сами соблазнители не соблазняются. Иначе они не смогут соблазнить, будучи сами соблазненными, объектами влечения заинтересованных женщин. Тогда зачем они соблазняют? Чтобы удовлетворить свою чувственность. Богатая телесная чувственность оборачивается бедной душевной чувствительностью. У Казановы физиологическая чувственность носила чрезмерный, поистине гомерический характер. Ему важна была не сама женщина, ее душа, но только ее тело. Причем он не довольствовался только одним телом. Ему нужно было множество женских тел, чтобы удовлетворить вполне собственную чувственность.
Другое дело, Дон-Жуан, он не мог увлекаться другой женщиной, не опустошив тела первой женщины, соблазненной им. Опустошая тело женщины, он завораживал ее душу. Однако Дон-Жуан бросал ее ввиду личной эмоциональной холодности, свойственной ему как психопату. Если Казанову привлекало любое женское тело, то Дон-Жуана только то, которое всецело владело его, нет, не фантазией, - как и многие мужчин он был эмоционально туп и потому имел бедное воображение, - а половым инстинктом. Казанова – темпераментный мужчина, то есть, существо с воспаленной чувственностью, которая вспыхивает от малейшего соприкосновения с противоположным полом. Дон-Жуан, напротив, холодный мужчина. Своей холодностью он обжигал горячее сердце соблазненной женщины и сам от него зажигался. Но был не в состоянии ответить на ответное чувство влюбленной женщины.
Но это чистые типы сексуальных авантюристов. Есть и смешанные типы, вроде, героев фривольного романа Шодерло де Лакло «Опасные связи» - виконта де Вальмона и маркизы де Мертей. Они путают, смешивают свою чувственность с той долей вредности, которая заключается уже не в эмоциональной и душевной нищете, а в склонности к пороку, находящему выражение в стремлении к совращении либо неопытного юноши, либо добродетельной дамы. Еще большей порочностью отличается идейный злодей - маркиз де Сад. Этот сочинитель непристойных романов не просто совращает неопытных девиц своим непотребством, но прививает пагубную страсть к удовольствию истязать человеческую плоть и провоцировать душевное мучение.
Даже в лучших образцах авантюрной любви мы не находим ее самой – этой любви. Есть только ее превращенное, а порой и превратное представление в виде сексуальной страсти. Душа здесь излишня и только мешает получать приятное впечатление от телесной близости. Настоящая же любовь предполагает лучшее: получение приятного от полезного - от настоящего человеческого чувства – душевной близости, которую даже сексуальное желание не может испортить.
