Внутри дворец оказался ещё удивительнее, чем снаружи. Кроме несметного количества разноцветных мигающих лампочек, все залы были уставлены какими-то приборами, щёлкающими, сверкающими и гудящими на все голоса. В каждом углу показывали, играли и пели телевизоры, радиоприёмники, проигрыватели и магнитофоны.
Пройдя через несколько красивых и непохожих друг на друга залов, братики, в сопровождении охраны, вошли в тронный зал. Он был ещё удивительнее, чем всё остальное. Нигде не было видно ни одной лампочки. Но пол, стены и потолок, точно светившиеся изнутри, заливали его ровным розовым светом.
Зал был полон придворных, а напротив входа, на другом конце зала, стояло два трона. На одном, что побольше, сидел сам король Ток. В одной руке он держал сверкавшую хрусталём электрическую лампочку, а в другой — сделанный из серебра и драгоценных камней предохранитель. На голове у него была надета корона, очень похожая на обыкновенную электрическую розетку. Рядом, на троне чуть поменьше, сидела его мать, королева Напряжение.
Когда отворилась дверь и под конвоем ввели Игоря и Олежека, королева наклонила голову к королю и удивлённо сказала:
— Но Ваше Величество, это же совсем маленькие дети! Как они могут быть опасными преступниками или шпионами? Их нужно немедленно отправить к родителям, которые сейчас очень волнуются. Поверьте, я сама мать, и знаю, каково потерять детей.
— Это ничего не значит, что дети, — тут же зашипели на ухо королю его советники. — Это дети везде лезут, они всё ломают. Дети, для королевства Вашего Величия, ещё хуже, чем взрослые!
— А Утюг ещё хуже, чем Плитка! — вдруг раздалось из-за трона, и на середину зала выскочил коротышка-шут, любимец короля по прозвищу Короткое Замыкание.
— Ваше Величество! — в один голос закричали герцог Утюг и графиня Плитка. — Велите вашему шуту замолчать. Здесь идёт важный государственный совет.
— Да, — сказал король, — уйди. Ты мешаешь нам заниматься важным государственным делом. Подведите их поближе, — приказал он охране. — Скажите мне, чужестранцы, — приняв величественную позу, обратился к ребятам король, — для чего вы проникли в моё государство?
— А зачем у дяденьки на голове розетка? — вместо ответа вдруг удивлённо спросил Олежек.
— Что?! — растерянно протянул король, обиженно поджав губы. — Да как вы смеете?
— Успокойтесь, Ваше Величество, — мягко сказала королева. — Откуда таким маленьким крошкам знать, что это такое. Это не розетка, деточка. Это у дяденьки… то есть, я хотела сказать, у короля, такая корона.
— Что вы?! Что вы?! — испуганно зашептал подбежавший к ребятам сзади Генератор. — Отвечайте только на вопросы. Это всё-таки король!
— Сколько можно повторять? — рассердился Игорь. — Мы сегодня только одно и твердим: в шкафу оказалась дверка, через неё мы провалились сюда, а потом шкаф исчез, и теперь мы идём домой к бабушке.
— Ложь! Ложь! — закричал герцог Утюг. — Нужно прижечь им пальцы, тогда они скажут правду.
— Я протестую, — сердито посмотрела на советника королева. — Как можно до такого додуматься? Пытать маленьких детей. Им же будет больно!
— Ничего страшного, — поспешила на помощь герцогу графиня Плитка. — Дома, когда родители им говорят, чтобы не лезли к утюгу, эти самые дети лезут, не боятся? Пытать их!
— Почему это из дяденьки дым идёт? — опять удивлённо спросил Олежек и показал на герцога Утюга.
С тем действительно творилось что-то неладное. Он стоял, широко раскрыв глаза, и отовсюду, даже из головы, у него валил густой чёрный дым.
— Это опять проделки Короткого Замыкания, — закричала графиня. — Он закоротил ему спираль.
Тут герцог Утюг, в последний раз сверкнув глазами, упал и, грохоча, как пустое жестяное ведро, скатился по ступенькам трона на пол.
— Эй, кто там?! — хлопнула в ладоши королева. — Снесите-ка это, — она указала на валявшегося у трона герцога, — в мастерскую. Может, удастся починить, а нет — так сдайте в утиль.
— Туда ему и дорога, — хихикнул шут и подмигнул ребятам.
— Ваше Величество, прикажите наказать шута, — топнула ногой графиня Плитка. — Он скоро всех придворных выведет из строя.
— Действительно, — вздохнул король, — пора тебя, братец, наказать. Хватит с меня этих проделок. В прошлый раз ты наделал столько шума, когда поджёг шлейф платья госпожи Проводки, что прилетел сам злой волшебник Пожар и чуть не спалил мне полкоролевства! Эй, стража, возьмите его и посадите в подвал. Пусть там подумает над своим поведением.
— А этих казнить, казнить! — снова зашипела графиня, когда шута увели.
— Нет, Ваше Величество, — сказала королева. — Давайте отложим это дело на завтра. От дыма у меня разболелась голова.
— Пожалуй, вы правы, матушка, — согласился король. — После этого смрада я себя тоже плохо чувствую. Уведите их пока в детскую комнату, — указал король на Игоря и Олежека, — да поставьте надёжную охрану. Вы мне за них головой отвечаете, — пригрозил он начальнику дворцовой стражи Трансформатору.
— И не забудьте покормить, — вставая, сказала королева. — Это всё-таки дети!
Хотя своих детей у короля Тока не было, он даже не был женат, но, как и в каждом порядочном дворце, комната для детей здесь тоже имелась.
— Вот здесь вы подождёте до завтра, — сказал начальник дворцовой стражи, вводя Игоря и Олежека в большую светлую комнату. — Сейчас вам принесут ужин, затем вы немного поиграете. Игрушки возьмёте вон там на полке, только не забудьте потом положить их на место. А в девять часов отправитесь спать.
— Я не буду здесь спать, — захныкал Олежек. — Я домой хочу.
— Вы что, хотите нарушить распорядок дня, установленный самим королём? — угрожающе загудел Трансформатор. — Всё королевство ложится спать в девять часов, даже стража. Король Ток сурово наказывает всех, кто не подчиняется его распоряжениям.
— Нет-нет, мы согласны, — громко сказал Игорь и шепнул Олежеку: — Ты забыл, что добрый доктор Режим сказал нам на прощание? Нужно всегда соблюдать режим дня. Иначе нам никогда не добраться до дома.
— Хорошо, я лягу спать, — согласился Олежек. — Только перед едой нам нужно помыть руки, — добавил он, решив быть хорошим до конца.
— Это правильно, молодцы, — заулыбался Трансформатор. — Пойдёте прямо по коридору, затем свернёте направо, там и увидите умывальник.
Не успели ребята открыть кран и намочить руки, как у них за спиной раздался слащавый голос:
— Вот вы где, мои милые детки! А я вам покушать принесла.
В дверях стояла графиня Плитка с дымящимися чашками и тарелками на подносе.
— Берите скорее, ребятишечки. Устала я, пока донесла до вас.
— Как же мы возьмём? Нам не достать, — сказал Олежек. — Очень высоко.
— Ох, не могу я ниже наклониться, — застонала графиня. — Стара стала. Спина болит, совсем гнуться перестала. Ты стань на цыпочки да потяни за край подноса, вот он и опустится.
— Нельзя, Олежек, не делай так, — остановил его Игорь. — Помнишь, что нам мама говорила? Так можно на себя всё опрокинуть и обвариться.
— Помню, — ответил Олежек и спрятал руки за спину.
— Ах так! — тут же придя в ярость, зашипела Плитка. — В этот раз не вышло — в другой раз погублю. Даже если король вас завтра помилует, я сама с вами расправлюсь!
Она с такой злостью посмотрела на братиков, что ребята на всякий случай отошли от неё на несколько шагов.
— Как хорошо, Олежек, что мы вспомнили, что с плиты ничего трогать нельзя!
— Да, посмотри, какая она красная, наверное, очень горячая!
Олежек набрал под краном воды и плеснул на графиню Плитку.
— Пш-ш-ш! Что ты делаешь? — отступая к двери, закричала та. — На меня нельзя брызгать водой!
— А зачем вы хотели нас обмануть? — спросил Игорь и тоже плеснул водой.
— Крак! — вдруг сказала графиня и вся перекосилась. — Ах! — застонала она. — Я треснула, я треснула. Это вам так даром не пройдёт, я вам отомщу!
— Так ей и надо, — сказал Олежек, когда стонущая и хромающая Плитка исчезла за дверью. — Детей обманывать нельзя.
****
Утром, когда ребята проснулись, к ним в комнату зашла королева Напряжение.
— Бедные вы дети, — печально сказала она. — Я приказала на завтрак сварить вам манной каши и принести свежего молока. А потом вас поведут к королю. Как я не уговаривала его отпустить вас, он не соглашается. Да ещё эта вредная графиня Плитка. После того, как её вчера перекосило, она стала ещё злее — требует, чтобы вас непременно арестовали. Но король обещал отпустить, если вы ему скажите какие-то волшебные слова. Из них он должен понять, что вы ему не опасны. Но вот какие слова — я не знаю. Говорят, все дети их должны знать от своих родителей. Вспомните их пожалуйста, ребята. Ах, я так волнуюсь, так волнуюсь!
И королева, приложив платочек к глазам, вышла.
— Ига, какие это волшебные слова? — спросил Олежек. — Ты старший братик, ты должен знать.
— Давай подумаем. Помнишь, что нам папа всё время говорил? Прежде, чем что-то сделать, нужно подумать, — ответил Игорь, усаживаясь на кровати.
— Давай, — согласился Олежек, усаживаясь так же, как и старший братик.
— Каким, Олежек, волшебным словам нас всё время учат мама и папа?
— Спасибо! — тут же ответил Олежек.
— Правильно, спасибо. Но это не то. Нам нужны такие слова, чтобы короля Тока успокоить.
— Корону больше розеткой не обзывать, — Олежек вспомнил, как рассердился король на его слова.
— К розетке не лезть! К розетке не лезть! — радостно закричал Игорь. — Нам не только родители, но и бабушка это всё время говорит.
— Говорит, — согласился Олежек. — Только это не волшебные слова, а простые.
— Ты забыл, что нам сказал добрый доктор Режим? — возразил Игорь. — Слова, которые нам дома казались простыми, здесь будут волшебными!
****
— Подойдите поближе, — торжественным голосом приказал король, когда Игоря и Олежека под конвоем ввели в тронный зал. — Мы, Наше Величество король Электрический Ток, повелеваем!
Тут он задумался, подбирая слова поторжественнее. Но, так ничего и не придумав, сдвинул предохранителем корону-розетку на затылок и, наклонившись вперёд, просто сказал:
— Короче, ребята! Если вы знаете волшебные слова, из которых станет ясно, что вы мне не опасны, я вас отпущу. Если же нет, то не обижайтесь, придётся вас арестовать, и вы никогда не попадёте домой.
Тут королева всхлипнула и приложила платочек к глазам.
— Я даю вам на размышление одну минуту, — продолжал король. — Поймите меня правильно: вы мне оба очень даже нравитесь, я отпустил бы вас хоть сейчас, но суровые законы моего королевства…
— Пора включать часы, — зашипела у него за спиной вся перекошенная и перевязанная графиня Плитка. — Вы хитрите, Ваше Величество, нарочно
