Дверь неожиданно распахнулась, в палату стремительно вошла незнакомая докторица в очках с затемнёнными линзами, с ярко напомаженными губами. Развернув блокнот, она цепко осмотрела обитателей и приятным грудным голосом произнесла:
— Здравствуйте! Я ваш новый врач. Ирина Владимировна. Ну как, будем проверять кто выздоравливает? Кто сдаст тест на душевное здоровье — будет выписан.
— Будем… — без особого энтузиазма, но синхронным унылым хором, ответили пациенты городской психиатрической больницы. Только смурной Тимофей недоверчиво промолчал, облокотившись о подоконник, да насмешливый Егор оценивающе осмотрел грудь докторши.
— Итак, начинаем сеанс исцеления! Самые здоровые будут те, кто отожмётся от пола пятнадцать раз, а после — три раза кукарекнет! Вознаграждение — сосиска на ужин! Итак, приступим! Начинайте! — скомандовала эскулапша и недобро уставилась на Тимофея.
— А тебе что, особое приглашение нужно?
Тот скривился, вздохнул и громко сказал:
— Да пошла ты… Кто ты вообще такая, чтоб назначать, кто тут здоровый, а кто нет.
Целительница горько поджала губы и с оскорбленным видом повернулась к Егору.
— Ну? Я жду!
— Чего? — ухмыльнулся Егор и перевел взгляд с пышной груди на ноги женщины. Поморщился. Ноги у неё были толстые и некрасивые. В заюзанных тапочках.
Самые здоровые кряхтели и отжимались. Удовлетворенно оценив усердие маленького коллектива душевнобольных, дама в белом халате торжествующе провозгласила:
— Вам двоим выписки не будет! Так и помрёте в этой палате!
— Пофиг… — пожал плечами Тимофей.
— Ага! Больно надо! — весело усмехнулся Егор.
Лекарша, сердито зыркнув на Егора, ткнула пальцем в сторону Тимофея и язвительно процедила:
— С этим всё ясно. Он безнадежный. А ты мне казался более-менее нормальным. Но я в тебе ошиблась!
Воцарилось молчание, и только покряхтывали, отжимаясь, самые здоровые персонажи всей сцены, изрядно подбадриваемые обещанной сосиской к больничному ужину.
Наконец, даму прорвало:
— Два идиота! Дурдом какой-то, тьфу! — недоброжелательно выпалила она и, задрав подбородок, с видом победительницы направилась к двери, шагая широко, нервно и слегка мужиковато.
Дверь распахнулась. На пороге стоял привычный врач, Аркадий Алексеевич.
С удивлением взглянув на докторшу, поймал её за руку и угрожающе прошипел:
— Ты что тут забыла, Пролетаева? А ну-ка марш в свою палату! Егор, куда ты смотришь?
— Да я думал и правда врач… — развёл Егор руками. — Так держалась, молодца!
— Отведи её в шестую. А то ещё что-нибудь учудит. И халат забери. Где она его взяла только...
Егор, ухмыльнувшись, крепко взял надувшуюся лжедокторшу под локотки. Работать санитаром ему не нравилось. Вот практика закончится — и всё. Ни ногой в это скорбное заведение.
— Тимофей… Зайди ко мне, дам заключение.
— Не дурак?
— Нет! — расхохотался доктор. — Но ежели что — милости просим!
— Та не, ну его в баню… — суеверно перекрестился Тимофей.
— Такой порядок… — пожал плечами доктор. — Теперь можно, значит, и в плавание.
Делов-то было — всего лишь получить справку. На работе у всех требуют. Сейчас-то строго с этим, да-а-а...
Тем временем самые здоровые силы палаты, завершив первую часть тренировочного задания, начали кукарекать. В их безудержном, отчаянном кукареканье пела надежда на исцеление.
— А-а-а-тставить! — рявкнул психиатр. Надо же было как-то остановить это безумие.
Аркадий Алексеевич поправил очки на носу, подумал о том, что персонал совсем распустился — чокнутые кукарекают, шизики запросто бегают по всей больнице. Вздохнул. Надо бы навести порядок. Да такой, чтоб… железный, сокрушительный порядок!
Сник. Прошептал:
— Кур-рятник… Дурдом какой-то..
П. Фрагорийский
