да не успел.
— Ладно, разбойник, — тот дружески толкнул его в плечо. — Главное, что ты очухался.
После полудня мы все вместе вышли на прогулку.
— Слушай, это ты сам пек? — Калимак отправил в рот очередной медовый коржик из корзины, которую захватил с собой Аргон.
— Нет, но рецепт знаю, — ответил странник.
— Тогда расскажи, как такое тесто легкое получается, — потребовал его собеседник. — Это дрожжи?
— Нет, хьяка́льни.
— Что за хренотень такая?
— Не хренотень, а хьякальни, — повторил Аргон с серьезным лицом.
— Да переведи ты наконец, черт ушастый! — взорвался Калимак.
Мы с хозяином смеялись от души, слушая эту перепалку.
Кончив издеваться, Аргон все-таки пустился в описание процесса приготовления теста и выпечки коржей, Калимак перестал дуться и слушал его все более увлеченно. Общий язык был найден на кулинарной основе.
— …А приправы откуда привозят?
— С той стороны залива, — указал рукой Аргон. — Там их производят, и переправляют товар по воде. Можно пройтись до откоса, сверху отличный вид на порт. Хотите? — предложил он всем нам.
Калимак и я тут же радостно согласились, вставая, и только Маура помедлил, словно задумавшись и не сразу услышав вопрос.
— Я, пожалуй, останусь, погреюсь тут на солнышке, — сказал он.
— Тогда и я останусь, — передумал я.
Маура поднял взгляд на Аргона, и тот, понимающе проведя рукой по его плечу, кивнул нам:
— Пойдемте. Бан, не будь прилипалой, твой хозяин без тебя обойдется.
— …Вон, на северо-западе, где кромка леса, видите? За ней еще одно поселение, совсем небольшое. Оно считается частью Четвертого сектора, хотя там всегда противились его властям. Это, можно сказать, повстанцы среди нас, такие же, как люди в Гоне… — рассказывал Аргон, стоя на краю откоса.
Мы долго любовались видом на залив в слепящих солнечных бликах, и на маленький порт с лодками у причала, казавшимися сверху совсем крошечными.
— Что с ним, а? — вдруг озабоченно спросил Калимак у Аргона, когда на некоторое время воцарилось молчание. — Ты ж говорил, что ему теперь гораздо лучше?
— Думаю, он просто хотел побыть один, — сказал Странник. — Вся эта свистопляска способна утомить кого угодно. Кстати, Бан, ты как? — повернулся он ко мне.
— Я нормально, господин, — смущенно ответил я.
Когда мы вернулись, Маура как раз увлеченно плел что-то из длинных травинок, по привычке держа одну из них в зубах. Аргон решительно вынул стебелек у него изо рта:
— Идем обедать.
— Ну, как порт? — спросил у нас Маура, поднимаясь и отряхивая штаны.
— Красотища, — заявил Калимак. — Но что да, то да, одними зрелищами сыт не будешь.
* * *
Тропинка извивалась светлой змейкой между редких деревьев.
В тот день Калимак предложил прогуляться через лес и позавтракать на природе.
— Расслабимся, вспомним былые времена… — говорил он, укладывая еду в большую корзину. Его и без того смуглое лицо загорело еще больше, и крошечный шрам над переносицей выделялся белой черточкой. Он уже не раз успел похвастаться этой отметиной, полученной, по его словам, «в битве». Мне это казалось весьма подозрительным — уж очень маленькая была ранка — но я, конечно, своего недоверия не выказывал.
На прогулке Калимак по обыкновению ушел вперед, а мы с хозяином неторопливо шли следом. Я с наслаждением вдыхал свежий лесной воздух полной грудью, и мое лицо то и дело расплывалось в радостной улыбке. Теперь, когда я оправился и чувствовал себя гораздо лучше, наше возвращение из адского пекла в прохладный и мирный Гон казалось мне чудом. Я время от времени прикасался к себе и к окружающим предметам, желая убедиться, что больше не сплю.
Заглядевшись на чистое голубое небо, я споткнулся и с размаху налетел на идущего чуть впереди Маура, сильно задев его руку.
— Ой! Простите! — воскликнул я, испугавшись, что причинил ему боль.
— Да все в порядке, Бан, — он повернулся ко мне с улыбкой. — Уже совсем зажило.
— Тогда почему… — начал я, глядя на его повязку, и в смущении прикусил язык.
— Не хотелось, чтобы все смотрели. И тебе напоминать. — Маура пожал плечами. — Так меньше заметно.
К горлу моему подступил комок.
— Хозяин… — прошептал я. — Пожалуйста…
Он вздохнул и стал разматывать длинную ткань. Когда последняя полоска была откинута, я увидел зияющий проем между пальцами и круглый темно-красный шрам с неровными краями, так резко нарушающий гармоничную красоту его кисти. Кожа с обеих сторон ладони выглядела обожженной. Меня пронзило острой болью сострадания. Маура не следил за моей реакцией, повернув лицо в сторону. Я осторожно приподнял его руку, с грустью глядя на нее.
Вдалеке послышался громкий оклик:
— Эй, Мау, ты идешь или нет? Смотри, какое местечко я нашел!
Хозяин выпрямился, быстро наматывая ткань обратно.
— Пойдем, — сказал он мне и добавил, видя мои полные слез глаза: — И не переживай ты так. Ерунда же.
Мы вышли в поле, где Калимак уже удобно расселся среди колосьев и уплетал ягоды и хлеб с медом, не дожидаясь нас. Маура опустился рядом с другом, скрестив ноги, и я последовал его примеру.
— Гляди, что мне в Рокне подарили, — гордо произнес Калимак, протягивая моему хозяину небольшое медное блюдо с искусно выбитым на нем изображением скачущего коня. — Это местный потомственный объездчик меня верхом увидел, впечатлился. Просил даже научить так лихо через ограждения перескакивать.
Маура медленно провел пальцами по блестящим линиям и улыбнулся.
— Красота. Очень подходящий для тебя подарок.
Тот довольно хмыкнул, а хозяин передал блюдо мне, чтобы я тоже мог рассмотреть. В конской фигуре было что-то стремительное, необузданное. Казалось, она сейчас соскочит с плоской поверхности и унесется за горизонт. Я некоторое время с восхищением созерцал блюдо; затем вернул его владельцу. Он бережно обтер подарок рукавом и упрятал обратно в свой мешок.
— Так расскажи еще про Рокну, — попросил Маура. — Ты как раз дошел до того, как вы у Ма́лкри гостили и спать легли во дворе. Что дальше-то?
— А дальше… — лицо Калимака неожиданно помрачнело, когда он погрузился в воспоминания. — Спать легли, да вот спали недолго. Проснулись одновременно все, непонятно отчего. Ужас какой-то сковал, понимаешь, даже и двинуться жутко было. Потом уже крики услышали с соседнего двора. И что-то туда влетело. Мы за ворота выбежали всем гуртом, посмотреть, что там, и родичи его проснулись. Я видел такое, Мау… Я не понимаю уже, где кончается реальность и начинается кошмар… Они стреляли… с неба… Там летали такие черные треугольные махины, ты не представляешь, какие страшные. Страшные, оттого что бесшумно летали, и не спрячешься от них, и не заметишь даже, пока совсем близко не подлетят, и тут паника охватывает, руки-ноги цепенеют. Мы еле спаслись от них. Ребята те опытные оказались, повезло мне, у них и убежище заранее приготовлено было, и план побега отработан… Но я на бегу успел увидеть, как разорвало… — Голос его дрогнул, и он судорожно сглотнул слезы. — …Как несколько маленьких детей разорвало, прямо на глазах у всех. Они никого не щадят. Они… — Он сорвался, утыкаясь лицом в грудь Маура; тело его содрогалось от рыданий.
— Ох, Калимак… — горестно прошептал мой хозяин, обнимая его и гладя по голове. Опустив подбородок на густые кудри друга, он пустым взглядом смотрел вдаль.
* * *
На очередной из наших прогулок, когда мы с хозяином устроились на поляне, а Калимак пошел собирать ягоды, по дороге мимо нас проехала телега, из которой вдруг раздался знакомый голос:
— Приветствую, Посредник!
Маура быстро подбежал к дороге, и я поспешил вслед за ним.
— Приветствую вас, почтенный! — радостно воскликнул он. — Простите, я так и не знаю вашего имени…
— Меня зовут Када́т, — ответил бородатый старец, который с неделю назад принимал договор о перемирии. — У нас не принято упоминать имен при исполнении этой должности; но ты, должно быть, не знал об этом. Твой говор не похож на местный.
— Да, мы оба с Баном из деревни Сузатт далеко на западе, — подтвердил мой хозяин, заодно отметив и мое присутствие. — Меня зовут Маура.
Сидящий в телеге доброжелательно кивнул нам обоим.
— Мы еще не раз встретимся, надо будет многое обсудить. Ты ведь останешься жить в Гоне?
— Я не уверен, как долго здесь пробуду, — покачал головой Маура. — Но… Кадат, почтенный, я очень хотел попросить вас, раз уж по воле судьбы произошла эта встреча… Вы, должно быть, помните того, кто вышел со мной на поляну. Это Аргон, он мой хороший друг. Пожалуйста, когда придете в следующий раз по любому делу, говорите с ним, и предложите ему место в вашем совете.
Темные глаза его собеседника расширились; в них мелькнуло изумление.
— Ты знаешь, о чем просишь?! Место в совете — одному из чужих? Власть над судьбами наших людей, всего нашего края?! Такого не было никогда!
— Он мудр, опытен, и может многому вас научить. А вы, в свою очередь, обменяетесь опытом с ним и его товарищами. Это будет огромный шаг вперед для обеих сторон.
Го́нец колебался.
— Прошу вас. Не устраняйтесь, не разделяйтесь окончательно, а то война повторится. Постройте мост между вашими общинами.
— Разве это возможно? — нахмурил брови старик.
— Это возможно, — настойчиво произнес Маура. — Не все чужаки такие, как правитель Румина и его пособники. Те, кто воевали против него все эти годы, на самом деле не хотят войны. Они хотят мира, так же, как и вы. Они не причинят вам вреда.
— Мне хотелось бы верить тебе, — задумчиво сказал тот, качая головой. — Ты совсем молод, однако твои слова разумны и честны. Но ты не знаешь, каким страданиям подвергался наш народ, какими змеиными уловками порабощал нас враг. Наши дети и внуки с молоком их матерей впитали огромную ненависть. Чтобы преодолеть этот барьер, понадобятся долгие годы и безмерное терпение.
— Вам нечего терять, — продолжал уговаривать мой хозяин. — Если есть хоть какой-то шанс на полное примирение…
— Я не могу обещать тебе, что выполню твою просьбу, — заключил старейшина, — так как это зависит не только от меня. Но я обещаю тебе подумать над этим. И попытаться.
Маура благодарно склонил голову, принимая сказанное:
— Спасибо вам.
— Зачем вы просили за Аргона, хозяин? — удивленно поинтересовался я, когда телега поехала дальше.
— Думаю, ему будет приятно быть почитаемым и полезным среди этих людей, вместо их былой враждебности, — пожал плечами Маура. — Если что-то из этого получится.
— Почему же для вас так важно, чтобы они объединились?
Он посмотрел на меня немного печально.
— Я тоже хочу сделать хоть что-то хорошее в этой жизни, Баназир. Понимаешь? Хоть что-то.
— Да разве ж вы не сделали уже кучу всего хорошего?! — с искренним недоумением воскликнул я. — Вы же спасли всех этих людей от гибели! Вы помогли Эль-Орину победить его врага! Вы же… герой!
— Хватит, — коротко перебил меня он. — Эти люди ежедневно многие годы терпели ужасы, теряли близких, воевали и не сдавались, хотя у них никаких шансов против этих тварей не было. Они герои.
_____________________________
[1] Донора.
[2] Сливы.
[3] Эквивалент термина «рад» (единица измерения поглощенной дозы ионизирующего излучения).
[4] Лучей смерти.
[5] Отражатели.
[6] «Мир будет!».
