наверное и в поселке нет. А дистанционка, видимо, работает от маломощного акуммулятора", - попытался логически и трезво объяснить он самому себе то, с чем столкнулся, - Ладно, завтра поговорю с хозяином. Может быть, ничено такого и я себя просто накрутил." Однако нигде при осмотре комнаты розеток электропитания он не обнаружил и был немало этим удивлен. "Спать надо, все остальное завтра", - решил он.
Мужчина разделся, погасил свечи и лег спать. Гроза никак не кончалась, дождь хлестал по окнам, а ветер волком выл в печную трубу. Мгла, казалось вползла даже в комнату. И внутри у Смена была почему-то такая же непроглядная мгла, как за окном. Он завернулся в одеяло с головой и постарался абстагироваться от ситуации.
Солнце светило в глаза. Семен проснувшись, обнаружил себя за рулем. Он вспомнил вчерашнее и похолодел: он никак не мог оказаться в запертой им же самим машине. Никаких признаков вчерашней грозы не было. Кроме того, машина стояла вовсе не там, где он ее оставил. Да, проселочная лесная дорога, но другая. Куртка, аккуратно свернутая лежала на его коленях, а разрядившийся вчера мобильный был заряжен и на экране отоброзилось уведомление о десяти пропущенных звонках. Он посмотрел на часы: шесть часов утра.
Машина завелась сразу же, при повороте ключа зажигания, и тронулась с места очень легко, будто нигде не увязала. Через двадцать минут Семен был уже на месте.
- Где Вы были, Семен Вадимыч? Мы Вам обзвонились! - беспокоился стажер.
- У Кузякина.
Местный участковый Петрович, прибывший на подмогу, даже рот открыл:
- Где-е-е?!
- У Кузякина Афанасия Никитича в особняке. Приютил меня у себя в доме, иначе бы я так и сидел в машине под грозой.
Петрович икнул и посмотрел на Семена, как на сумасшедшего, а потом пару раз махнул на него руками и перекрестился.
- Ну и шутки у Вас! Кузякин-помещик тут раньше был такой, после революции его расстреляли в собственном особняке вместе со служанкой. Сам остался дом охранять, а жену с сыном в Париж отправил. Они часть его богатств вывезли, а остальное власти национализировали. Сейчас говорят, что особняк этот - памятник архитектуры, надо восстанавливать, только какой там памятник, развалины одни. Разграбили и растащили.
- Но я же был там!
- Где? В развалинах, что в паре километров отсюда? Вы чтоже, там непогоду пережидали? Да туда не ходит никто! Говорят место нехорошее. Огоньки там...
Семен почувствовал холод, ползущий по спине. Вот он какой этот "коллекционер"! Он поспешил перевести разговор на другую тему.
- А эти гаврики?
- Всю ночь гуляли. Спят.
- Можно брать.
Семен проверил оружие. Он, Петрович, Мухин и еще пара ребят из убойного окружили дом и стали понемногу приближаться. Вот Семен оказался под окнами, осторожно заглянул. Вся пьяная компания валялась на полу. Он прижался к стене, когда услышал тихое поскрипавание и посмотрел за угол. Сначала из окна вылетела наполненная чем-то спортивная сумка, затем показались ноги в крассовках и трениках. Тот самый сбежавший убийца-наркоман! Остальное для Семена было делом техники: бесшумно подкрастся, прыгнуть, завалить. Парень оказался при оружии. Выхваченная из-за ремня пневматика, стала реальной угрозой. Опер был опытный, сначала дезориентировал убивца ударом в нос, а потом быстро скрутил ему руку за спину. Пистолет вывалился из руки парня сам. Семен видел, как бежит к нему Мухин и два помощника. Как за ближайшими кустами сирени мелькнула форма Петровича, но в этот момент раздалось:
- Стоять, стрелять буду! Пацана отпустил!
В Семена из-за угла целился пьяно качаясь еще один участник попойки, видимо, тот самый друг и хозяин дачи. Все застыли на своих местах, а сам Семен думал, что же ему теперь делать. В этот момент из-за спины парня с ружьем возник тот самый Кузякин, в барском халате, подмигнул Семену, похлопал парня с ружьем по плечу и исчез.
- У тебя там, сзади, человек...- обалдело сказал опер. Но тот и сам что-то почувствовал и резко повернулся. В этот момент Петрович ринулся из ближайших кустов сирени и здоровенным кулаком съездил другу убийцы по пьяной роже. Парень завалился, потеряв ружье.
- Извини, Вадимыч, что не сразу. Я ж стрелять хотел, а тут такой повод подвернулся, отвлекся Гришай, - виновато промолвил он, надевая Гришаю наручники.
Пара помошников подбежав скрутила второго, которого держал Семен.
- Я давно его пасу. Этот Гришай на дачу приезжает, и у него какая-то компания нехорошая собирается. А тут ты с ребятами, я понял, что дело не чисто.
- Да, ты герой, Петрович. Хорошо, что один не полез этого гаврика брать.
Мухин, пока Семен разговаривал с Петровичем, сходил в дом.
- Все еле живы. Под кайфом. Урожай у нас, - вздохнул он. - Банду накрыли.
Семен только руками развел:
- Чудеса! Вот те и помещик Кузякин!
В этот момент в голове его крутились строки:"Миллион в мешке, висишь на волоске."
Он взглянул на Петровича, вспомнив слова помещика о полных погребах и плохих гостях, и пробормотал задумчиво:
- Огоньки, говоришь...
Дом Гришая обыскали, но ничего не нашли. Тогда у Семена возникли кое- какие подозрения, и он, в сопровождении Петровича и Мухина, прихватив деревенского деда Поликарпа Палыча с женой в свидетели, поехал к развалинам особняка. Здесь так же была деревня с церквушкой, но за долгие годы от нее почти ничего не осталось.
Однако версия, что Кузякин что-то скрывает, оправдалась. В замшелом полу нашелся деревянный люк схрона, откуда Семен из подвальной темноты изъял деньги, пару стволов и ворованный антиквариат.
