ПИНКАМИ В РАЙ…
«На слонах, на черепахе ли
Мы летим среди миров…
Мало жили, много плакали
И любили дураков…»
(Наталья Николенкова)
- Смотрите! Смотрите! Мужика бьют!
- Баба мужика бьет! Вот это да!
- Остановись, мгновенье, ты прекрасно! - сказала с громким восторгом красивая женщина лет сорока и рас-плылась в довольной улыбке. С некоторых пор она возне-навидела всех мужчин! А тут такая приятная картина!
Люди в этом пригородном автобусе, проезжающем ми-мо садоводства «Райский уголок», все посмотрели в окна. Водитель автобуса Геннадий Девяткин остановил его, что-бы не лишать пассажиров удовольствия.
Вдруг он что-то разглядел, включил свой ненорматив-ный лексикон и выскочил, сильно хлопнув дверцей каби-ны. Он побежал к даче, где происходило забавное событие. Упавший с крыльца дачи рослый мужчина, выбрался на четвереньках из кустов колючего крыжовника и снова по-пытался подняться на крыльцо по ступенькам, но сильный удар ногой опять откинул его в те же колючие кусты.
- Семен! Так это же Семен Жигулин! Сема! – удивленно закричал Геннадий. - Освободился уже?!
Он подбежал и стал помогать упавшему встать на ноги. Геннадий увидел в глазах Семена удивление, тот потряс большой головой и посмотрел снизу вверх на жену. Она стояла крепко на ногах в важной позе на крыльце, потира-ла ладони и бесстрашно смотрела на них. Это была силь-ная женщина! На щеках ее горел румянец здоровья, а в глазах светились гордость и азарт.
- Привет, Гена! - спокойно сказала она. Не узнаешь ме-ня, Девяткин? Я и сама себя не узнаю! – Давай, тащи сюда ко мне своего закадычного! Я ему еще добавки поддам!
- Натали?! – удивился Геннадий. – Натали! Утоли мои печали, Натали! Сколько лет не виделись! Лет десять! Как ты изменилась! - он заметил, что за эти годы она сильно располнела, да и Семен тоже.
- Да знаю, знаю я, что ты хочешь сказать! - засмеялась, отдышавшись, Наталья. - Я несказанно похорошела за пять лет его отсидки, так от него хорошо отдохнула! И вот опять он со своими закидонами! Захотелось ему по старой привычке побить меня! А не тут-то было: я научилась за эти годы сама таких лупить!
- Ну да, пока я на нарах парился, она с ментом жила!
- Ну и что?! Пока ты по тюрьмам да по ссылкам, я должна одна, молодая да красивая, пропадать?! Тебя, дура-ка, дожидаться?! Извини, не нашла, где можно пояс верно-сти приобрести в наше время! А майору полиции Васи-лию Ивановичу, спасибо! Не зря пять лет его любила! Научил меня, как тебя из тюрьмы встретить! Забыл, Сема, за что сидел? – она повернулась к Геннадию. – За меня он сидел, Гена, избил меня до полусмерти, когда сам был ви-новат. А теперь да! Пять лет я в любовницах была! И ты этого достоин, дорогой Семен Егорыч! Рога почеши и успокойся!
- Вот, сразу все и выпалила! Лишь бы меня опозорить перед другом детства!
Семен подошел к Геннадию, пожали друг другу руки.
- Проходи в дом, Гена, а то моему Семочке скучно пить в одиночку.
- Нет, извините, я бы с удовольствием, да за рулем, пас-сажиры ждут! Вы вечером тут будете? Вечером смогу за-ехать.
- Да здесь мы будем, Гена! Здесь! Это теперь постоянное мое место жительства после того, как Семен квартиру нашу проиграл в карты! Влез в долги… Бандиты оказа-лись еще добрые, пинками сюда вот, в этот рай, меня запи-хали! Насильно, под пистолетами, заставили меня им дар-ственую на нашу трехкомнатную квартиру подписать. Я сопротивлялась, плакала. Глянули на мать Семена да сына нашего. Подарили вот эту дачу, немного денег в придачу, чтоб отопление провела. Теперь вот нам прописка в садо-водстве «Райский уголок!» Знаешь это садоводство?
- Теперь знаю. Ну, до вечера! – Девяткин махнул рукой и пошел к автобусу.
- Пока! – сказала ему Наталья и строго взглянула на му-жа. Он опустил глаза.
Вечером к даче подъехало такси. Геннадий с двумя сум-ками продуктов, улыбаясь, открыл калитку, пропустил сначала свою жену, потом вошел сам. Катя, жена его, шла налегке, слегка размахивая белой сумочкой, отделанной золотистыми цепочками. Наталья только растопила баню, вышла из нее. Она узнала Катю, фигура у нее сохранилась, но на лице появились морщины, постарела приятельница. И, как всякую женщину, Наталью это обрадовало. Эту ее радость Катя и Геннадий поняли по - своему. Обнялись, посмеялись, Семен пригласил их в дом.
- Не обманул, Девяткин!- сказала Наталья, - ну, прохо-дите! В баньке попаримся. Шашлычка поедим, посидим, вспомним деревню нашу! Сто лет не виделись!
- А выглядишь ты на девяносто! – сказал с улыбкой Геннадий Девяткин.
Наталья улыбнулась. Семен Жигулин, всегда понима-ющий его шутки, тоже улыбнулся, засуетился, поддергивая подтяжки, плохо придерживающие штаны. Лысина Семе-на была прикрыта выцветшей легкой кепкой, из-под кото-рой виднелись коротко остриженные поседевшие виски.
После бани сели за стол в беседке, увитой цветущими синими вьюнками. Возле беседки цвели розы, лилии. В конце двора стоял длинный сарай. Там, возле сарая, во дворике, огороженном сеткой-рабицей, бегали куры. В са-ду - плодоносящие яблони, сливы. В будке спал пес, спря-тавшись от жары. На гостей даже не заворчал, не залаял. Ровные ухоженные грядки с морковью, луком и всякой зе-ленью, краснеющие помидоры и перцы, фиолетовые ба-клажаны - все это напоминало деревню, о которой так скучали наши горожане! Изрядно подвыпивши, они уда-рились в воспоминания. Семен колдовал над шашлыком.
- Знаешь, Катя,- сказала Наталья, - твой Гена меня сво-дил с ума еще в пятом классе! Вернее его уши! Каждый урок светило солнце на нас и просвечивало его уши. А мы с Геной сидели за одной партой, и его уши были всегда розовыми, когда светлее, когда темнее. И вот из-за этого наблюдения за его ушами мне двойки ставили математич-ка и географичка. Я, Катя, не училась! Я любовалась его ушами!
Уши были у Девяткина Геннадия, действительно, мяг-кие и прозрачные! Геннадий рассказал им о своей школь-ной неудачной любви к Наталье. Отчаянной она была все-гда! Рассказал Гена, как после окончания школы, Наталья повезла его на мотоцикле в соседнее село просто прока-титься… Наталья за рулем, Геннадий сзади. Мост через речку был уложен поперек из бревнышек некрупной кора-бельной сосны, а по краям повдоль лежали толстые брев-на. Вот по крайнему бревну и проскочил мотоцикл вверх на пригорок, Наталья сама не успела сообразить, как быст-ро это произошло. Остановила мотоцикл, сбросив газ, оглянулась на Геннадия. Он сидел бледный, и не сразу у него вырвалось.
- Н-ну, ты дура! Больше я с тобой никуда не поеду, и по-вторил, - ну, дура!
- Ну и черт с тобой! Мне с такими трусами в этой жиз-ни не по пути!
Наталья, смеясь, только сейчас призналась, что нечаян-но проехала по самому краешку моста. Сама даже не успе-ла испугаться. Да ведь не поверил бы тогда ей Гена, все равно бы решил, что она специально рискует. Ведь делала же стойку на руле, когда мимо магазина проезжала, мужи-ки от пива оторвались, видя это, рты раскрыли. Мотоцикл ее подпрыгнул на камне, и Наталья пролетела мимо, стоя вертикально на руках. Съехав вниз от магазина, она плюх-нулась на сиденье и помчалась к своей калитке. Отцу ее уже сказали, что она носится, как сумасшедшая, гусей по деревне гоняет. И только Наталья знала, секрет своей быстрой езды… Еще мало опыта, забывает, где газ, где тормоз, а то не разглядит чего-то по слабости зрения. Отец ругался, но она опять умудрялась выкрасть его мотоцикл из сарая.
Генкина любовь к Наташе вмиг прошла с того раза. А вот Семен Жигулин, на четыре года постарше ее, давно присматривался к ней. Сильная девка! Он уже учился на первом курсе техникума. Познакомились они в сельском клубе на танцах. Семен залюбовался, как она красиво тан-цевала, свободно придуманные ей танцы. Ей освобождали место в центре, и она творила красоту! Откуда столько пластики и фантазии у нее? Все только удивлялись, дев-чонка только окончила школу! Куда пойдет учиться?! Наверное, в институт культуры? В хореографию?
Но Семен бросил учиться на ветврача, поехал в город на завод и с собой увлек Наталью. Снял домик. Вскоре за-регистрировали брак. От завода дали им однокомнатную малосемейку, когда родился сын. Мать Семена, Татьяна Петровна, переехала к ним, помогать растить ребенка. Ро-дители Наташи обиделись на нее из-за внезапного замуже-ства (зять не нравился!), приезжали редко, чтобы сель-хозпродуктов подкинуть.
Катя с Семеном у мангала о чем-то говорили. Генна-дий подошел, спросил Наталью, где мать Семена, где их сын.
- Максиму уже девятнадцать лет, он уже студент. А ма-ма Семена, Татьяна Петровна, умерла четыре года назад, когда Семен был в тюрьме. Похоронили мы ее с Максиком. Жалко ее, хоть и не любила она меня почему-то. Когда Се-мен оставил нас без жилья, сникла она, поняла, наконец-то, кто есть кто. Прощения просила она у меня перед смер-тью, руки целовала.
Подошла Катя с готовыми шашлыками.
- Наташа, - спросила она, - а когда Максим приедет, по-смотреть бы на него, какой стал! Когда мы его видели в последний раз, был маленький еще.
- Максим приедет теперь на следующий выходной и не один. Девушка у него есть. Кто знает, может, невеста. Вме-сте учатся в колледже.
- А на кого? – спросил Геннадий.
- В транспортном колледже учится Максим и Надя его там же. Приезжайте в следующее воскресенье, познакоми-тесь.
Далее, под шашлычок да коньячок, пошли разные раз-говоры да воспоминания. Женщины и мужчины невольно разделились для отдельной беседы. Катя спросила Ната-лью, неужели правда она бьет Семена? И он ей поддает-ся?! Когда в деревне жили Татьяна Петровна и Семен, гор-дые были. Татьяна Петровна любила обижать, дразнить всех вокруг. Не любили их в деревне!
- Да в деревне-то мы с ним жили три года. Я несколько раз уходила от них. Тележку с сеном на мне, как на кобыле, возил. Иди, говорит, впереди, вези! Я ему: а ты что делать будешь? А я, говорит, сзади пойду, вилами стог придержи-вать буду! А я его самого заставила телегу везти, а сама пошла сзади с вилами! Что было! Этот лодырюга в шоке был! Но вез! Я его, как могла перевоспитывала. Бесполез-но! Мамино воспитание победило! Страсть у них одна, чтоб кто-то их обрабатывал! Страшно боялись оба физиче-ского труда!
- Кто везет, на том и едут! Как же ты так жила?! - посо-чувствовала Катя.
- Невмоготу было! Вся скотина на мне, ребенок, а никто из них не поможет, даже ведро воды не принесет. Свиней я выращу, а он со своей мамой продадут мясо, сало, мне ни рубля! Проживала я у них в добровольном крепостном рабстве! Начала я с ними ругаться, что им бы тоже надо бы работать в огороде да в сарае! Мать ему: ты, сынок, побей ее! Он и поколотил, даже с ног сбил!
- Чего ж ты к родителям не вернулась?
- Вернулась. Приехал, уговорил, уехали в город. Там Максим родился, нам сначала дали малосемейку одноком-натную, мать Семы к нам прилепилась. Потом трехком-натную, хорошую квартиру дали.
А потом и девяностые годы наступили. Развлечения в городе пошли интересные! Семену работать надоело, начал он в казино похаживать, на рулетке счастье ловить! Наталья думала, что он по бабам пошел! А нет, еще хуже! Заигрался! Однажды нагрянули три крутых наглых
