ПРОЖАРЕННЫЕ (ИЮЛЬСКИЕ) МЫСЛИ

        Вера. Что такое вера? Образно говоря, вера есть корпус, обитель, крепость или бастион духа. Она является местом духа в бездуховном. Дух всюду, везде, во всем, но все не является духом. Как свет во тьме светит. Так дух живет в том, что существует, а существует материя, материальное. Другими словами, как у материи есть тело, так и духа есть тело. Что у него за тело? Это дело, это воля. Духовное тело до разумно, если под разумом разуметь, понимать понимание в понятии. Понятийное понимание логично, устроено как последовательность, имеющая начало и конец. Воля же не имеет начала и конца, она беспредельна, то есть, безначальна и бесконечна. Она есть то же самое, что разум, только разум без рассуждения как интуиция. Интуиция есть образ веры в уме. Это его надежность, основательность, которая сознает себя в доказательстве, в аргументации. Основательность знает себя со стороны как обоснованность. Вера опирается на саму себя и есть поэтому вера в саму веру. В ином, со стороны она теряет себя как интуиция и становится рассуждением, дискурсом, находя себя в доказательстве, аргументации, занимаясь обоснованием самой себя как веры.
        Таким образом, в свернутом виде, в себе разум является волей в качестве его напряжения. В этом смысле воля есть импульс ума. Развертываясь в заданном идеей направлении воля становится рассуждением. Выходя из себя, экзистируя, человек демонстрирует, доказывает, аргументирует то, что желает. Рассудок позволяет ему осознать свое желание и добиться его удовлетворения. Поэтому воля заводит человека, а рассудок его направляет. Дойдет ли он до пункта назначения зависит от силы воли, напряжения ума и его умения находит минимальный путь к максимальному достижению.
        Воля интуитивна, она является как вера. Как вера во что? В то, что представляется человеку разумным, имеющим смысл. Что имеет смысл и что есть смысл? То, что важно человеку, от чего он зависит и к чему относится. К чему в вере относится человек? Он относится к тому, от чего зависит? От чего же он зависит? От всего, от мира в целом. То, от чего он зависит, к чему относится, что имеет для него смысл, человек называет «богом». Поэтому не случайно, еще древний человек стал отождествлять бога с миром. Бога в мире он видел в качестве одного целого, частью которого является он и все остальное.
        Естественно, все в целом увидеть нельзя, ведь можно видеть, внимать, иметь дело только с частью этого целого. Поэтому Бог стал выделяться из целого в качестве того, что невидимо и находится от всего отдельно. Так, логически рассуждая можно понять как Бог стал пониматься в качестве того, что порождает все как одно, с ним полностью не сливаясь и из него выделяясь. Вера заставляет человека тянуться к богу, вытягивая себя из всего. В вере человек начинает осознавать самому себя, в нем пробуждается воля к самоопределению относительно бога как предела волеизъявления. Заявляя о себе, человек обнаруживает себя как Я – феномен воли. Человек являет себя на фоне мира, существует в нем уже сознательно, разумеет себя, обладает самосознанием и в нем собой. В фокусе он сам на фоне мира. Но кто или что задает этот фокус? Бог как толчок, как импульс воли, толкающий его навстречу миру, на свету, оставаясь за его горизонтом в тени. 


        Философия и идеология. Трудно занять философскую позицию, когда находишься между двух огней идеологии официоза и оппозиции ему. Взять того же «властителя дум» Карла Маркса. Он отказался от философской позиции – относиться к идеологическому спору философски, отстраненно, быть над схваткой идеологических противников. Он принял одну позицию, объявив ее революционной, прогрессивной, а другую реакционной, регрессивной. Его позиция является подлинной научной и есть так называемая «научная идеология» (что за бред!), а вот противоположная позиция есть выражение идеологического фетишизма, есть магическая, мифическая идеология. Маркс от созерцания, от медитации (размышления) переходит к идеологическому представлению и политическому действию, полагая его истиной представления и понимая философию не как медитацию, а как руководство к политическому действию – классовой борьбе с противником. Это и есть кредо марксиста – его партийная линия, о принципе которой все уши интеллигенции прожужжал его российский последователь Владимир Ульянов, по прозвищу (партийной кличке) «Ленин». Это так называемый «принцип партийности» в философии. От него, от его действия в русской (советской) философии самой философии не осталось ни на йоту. Так что же там было?  Идеология, «научная идеология» стопудово. Принцип партийности имеет место, логически или концептуально уместен, имеет смысл, если речь идет не о самой философии, философском (мысли) отношении к жизни, а о политическом использовании, приложении, применении философии. Это не теоретическая практика, а инструментальная  теория.


        Мировой заговор. Вот говорят о мировом заговоре конспирологи. Пусть говорят. Есть ли то, о чем они говорят? Конечно, есть. Причем есть от века. Но то, что они говорят, естественно, не соответствует тому, о чем они говорят. Почему же? Потому что они не просто не дальновидны, но и не предусмотрительны, не способны предвосхитить то, что было, есть и будет.
        Мировой заговор – это заговор против мира. Заговором против мира является война, если мир понимается как противоположность войне. Война – это состояние борьбы, движения, а мир – состояние покоя. Весь мир, весь свет находится в покое в целом, тогда как в частях двигается, борется за оптимальное или лучшее место в составе целого. Как это можно скрыть?! Реально идет война между частями мира. Но в целом она уравновешивается, создавая видимость мира в качестве покоя. Если только это – мировой заговор, то ладно, понятно. Здесь под миром понимается высшая точка равновесия, покоя всего сущего в целом.
        Другое дело, если под миром понимается мир людей. Как можно от них скрыть то, что между ними идет борьба не на жизнь, а на смерть, на взаимное истребление друг друга?! Просто они не могут все разом истребить друг друга и поэтому истребляют по очереди, чтобы сама война продолжалась и тем самым поддерживала мир, сохранение человечества. Здесь получается следующее: война ведется ради мира. Тогда под мировым заговором можно понимать заговор против тех, кто борется, против партии войны, ведь они воюют против войны, когда идет война за мир.
        Другими словами, любая война заканчивается миром. Исход войны: пиррова победа или поражение для агрессора. Не может быть правой одна сторона. Если правы обе стороны, то нет никакой войны. Если не правы обе стороны, то идет, продолжается война до победного конца, - поражения обеих. Если не права одна сторона, то другая тоже виновна, но по своему, - по причине слабости, спровоцировав более сильную сторону на нападение.  Правда, бывает случай, когда сильный не реагирует на нападение равным или даже менее сильным. Почему? Потому что занят более важным делом, например, миром. Тогда он пытается умиротворить того, кто пытается на него напасть. Таким образом его могут уничтожить. Но тем лучше: ему не будет здесь места, но оно найдется в другом месте, - там, где нет борьбы. Но там, где нет борьбы, нет и мира. Значит, ему найдется место там, где нет места местам. Это где же? В нигде. Вот там ему самое место. Ему место там, где нет мест. Но если нет мест, то нет и ничему места. Ни «где» – это не для ни «что», а для «ничто». Но там, в не там, нет и ни когда. Не здесь – это там. Но там то же самое, что здесь. Здесь мир, значит и там мир. Но если не мир, то ни «где», следовательно, нигде. Так же обстоит дело и с ни когда. Результат: никогда. Тогда никогда и нигде соответствуют ничто. Ничто – это сущность никто. Следовательно, тот, кто не хочет двигаться, изменяться, бороться, воевать, становится никем, то есть, уже не становиться, разрушается, исчезает. Он находится в вечном покое, то есть в ничто, формами которого являются нигде и никогда. Его способ существования не движение, а покой. Содержание – ничто. Никто есть ничто нигде и никогда.
        Мы уже умозаключили, что мир в целом есть покой, - покой относительный, а не абсолютный, ведь все находится в движении. Где и когда нет движения в ничто. Ничто кого? Никого. Значит, ничто никого есть обратная сторона мира как войны. Там на обратной стороне вещей никто не воюет, потому что там никого нет. Нельзя не воевать все время в этом мире, а другого для нас нет, ибо время есть изменение, борьба времени с самим собой. «Кто» борется с другими за место и время, чтобы успокоится. Но когда он успокоится, то исчезнет, станет никем, не похожим на других, которые борются друг с другом. Ему не станет место между ними и рядом с ними. Те, кто борются, могут заключить мир друг с другом. Но для чего? Для того, чтобы бороться вместе против других. Даже относительно себя они не находятся в покое, ибо меняются, становятся лучше или хуже. Если борются с собой ради того, чтобы стать лучше, то живут, если не борются, то им становится хуже до того, что они исчезают и превращаются в других.
        Поэтому единственный выход не из борьбы, а из ничто, - это превращение в другого для борьбы. Если хочешь мира, жизни, то борись, меняйся, изменяй себе, превращайся в другого. Парадоксально будь, то есть, будь Протеем – любым, только не собой. Быть собой – значит не быть собой. Будь самим собой – это принцип тех, кто стремится в ничто, чтобы быть никем. Они думают, что стоят на своем. Вот их и «водят за нос» другие как «слепых котят». А почему? Потому что они не видят дальше собственного носа, личного Я, забывая о том, что где есть Я, есть и не-Я и есть в нем самом, в Я. Я есть не-Я. Теперь понятно против кого идет война, складывается мировой заговор? Против Я, против каждого, у кого есть Я. Они хотят стереть Я, стереть тебя в ничто из-за этого Я, на котором и за который ты стоишь горой. Герой! С дырой – не-Я.


        Инверсия власти. Уже воочию могут наблюдать и духовно слепые изменение стратегии мировой власти, которая от политики нагнетания страха с начала нулевых годов перешла к политики болезни. Она пытается теперь управлять не только и не столько страхом, сколько телом человека при помощи современной биоинформационной  (генноинженерной) сетевой нанотехнологии. По мнению этой власти, не знакомой с азами мышления, такое управление более эффективно. Просветительский проект управления человеческим телом через сознание остался на бумаге. Оно и понятно. Ведь весь XX век – век объявления человека человеком-массой - его стращали мировой, массовой войной. Ну как, скажите на милость, благоразумные читатели, в таких объективных условиях у современного массового человека может зародиться хоть толика сознания? Разумеется, никак! От эпохи Просвещения осталась одна идеология как ложное сознание, дурное представление своего места в жизни. Но это все же хоть какое-то, пусть иллюзорное, но организованное представление, организованное так, как это выгодно организаторам, выдающим его за собственное представление организуемых, а не какая-то бессознательная ментальность, то бишь, коллективное