себе всю власть. Супруга Катерины Вильгельм не желал видеть на престоле однозначно – тот был туповат для правления и предпочитал дипломатии войну. Оставалась надежда на Вандею и ее будущего супруга, но все же…
Какой отец мог пожелать родной дочери такую тяжкую ношу? К тому же, Катерина не позволит идти в обход себя, а ее допускать нежелательно. С другой стороны, кто достанется Вандее – это тоже вопрос, да и у нее сердце мягкое, милосердное, богобоязненное и чистое – это ли путь для нее?
Словом, Вильгельм мучился от предчувствия будущего. Его жена больше не могла забеременеть, целители твердили, что она здорова и дело, к несчастью, уже в самом короле, а две дочери – это все, что оставалось королевству.
Когда Гилот и Эда появились в зале, Вильгельм нервничал, что было видно из его лица, по которому легла тень усталости и морщин; из его чуть дрожащих пальцев, которые записывали что-то в пергамент, но при этом строки были неровны и сбивчивы, вдобавок, король часто оставлял кляксы.
Увидев Гилота, Вильгельм явно вздохнул с облегчением и поднялся ему навстречу, он явно писал для того, чтобы только занять руки, потребности не было. Эде он не удивился и она, поклонившись, отошла в сторону, чтобы превратиться в тень.
-Мой друг, - Вильгельм решил, что будет подходить к делу осторожно, - расскажи, как у вас идут дела в подземельях?
Эда, ожидавшая, по юности и неискушенности еще в придворных делах, что сразу же заговорят о деле, не сдержала изумления, но Гилот не обернулся к ней, хоть и заметил, а Вильгельм был слишком занят собственными мыслями, чтобы обращать на нее внимание.
-Ваше Величество желает подробного или краткого отчета? – Гилот сохранял стальную холодность, выработанную годами службы и преданности.
-Подробного, - король отошел к своему месту, сел, взялся за пергамент, отложил его в сторону, удивившись будто бы тому обстоятельству, что пергамент вообще возник в его руках, и, найдя, наконец, удобное для себя положение, уточнил:
-Подробного отчета, но коротко.
И снова Гилот не выказал никакого удивления, он слегка склонил голову, принимая волю своего короля и ответил:
-На сегодня в темнице замка пять преступников: два вора, пойманных на площади; один мошенник из Торгового Ряда; один исполнитель гнусного памфлета, оскорбляющего честь Вашего Величества и, собственно, автор этого памфлета. В отношении мошенника и исполнителя памфлета дело завершено, они ожидают суда. Один из воров уходит в отказ, другой - в карцере за оскорбление одного из моих помощников…
-Ее? – прервал король, указав взглядом на Эду.
Эда смутилась, бросила короткий взгляд на Гилота и, увидев его едва-едва заметный кивок, ответила:
-Нет, Ваше Величество, он оскорбил стража – Вигмара, поступившего на службу к вам семь с половиной лет назад и не имевшего ни одного нарушения за все годы службы. Этот вор плюнул в него и был отправлен в карцер на ночь.
Гилот взглянул на Вильгельма, угадывая его реакцию. Король со странным чувством смотрел на Эду. Ему приходило в голову, что эта девушка где-то одних лет с Катериной, но то, как спокойно она говорила о карцере, о ворах…та собранность и сосредоточенность делу - это пугало короля. Молодость ее пугала.
-Кхм…Благодарю, - Вильгельм осознал, что смотрит на Эду слишком долго и это не приносило ему ровным счетом никакого облегчения. – А что с этим, с автором памфлета?
-Молчит, - мрачно отозвался Гилот, - не ответил ни на один вопрос.
-Так, может, он немой? – предположил король, которому не по себе было каждый раз от того, что кто-то молчал на дознании, не выпрашивал милости и прощения.
-Нет, не немой, - Гилот неожиданно улыбнулся. Улыбка его была очень жалящая, холодная, даже ледяная и такая же жуткая, как он сам. – Он заговорит. Я прошу Эду заняться им завтра с утра.
-Как? – Его Величество снова взглянул на девушку, которая не выразила никакого ужаса от предстоящей работы, - почему ее?
-Пусть учится, - Гилот пожал плечами. Он верил, что каждый Дознаватель должен знать работу всего своего участка, каждое его звено на себе. – К тому же, пока у Эды никто не сохранял своего молчания.
И снова привиделось Вильгельму то, что это его Катерина в подземельях, где-то стоит с какими-то жуткими чугунными раскаленными щипцами…
-Если желаете, могу подробно…- начал, было, Гилот таким обыкновенным тоном, словно речь шла о книгах, которые он прочел и теперь давал им подробную рекомендацию.
-Нет! – Вильгельм сорвался на слишком быструю реакцию и тут же пожалел об этом. Он глубоко вздохнул, - мой Дознаватель, я вызвал тебя не для отчета о твоих делах.
Дознаватель выразил вежливую заинтересованность.
-Скоро…- король прочистил горло, - да…скоро прибудет один гость. Знатный гость. Герцог Лагот…он – наш будущий союзник и я рассчитываю заключить с ним очень выгодное соглашение.
-Мой король, - Гилот снова улыбнулся этой своей жалящей улыбкой, - позвольте предположить, что вы рассчитываете скрепить это соглашение браком между вашей дочерью и герцогом?
Король Вильгельм даже побледнел. Эту новость он еще не сообщил даже своей дочери, все никак не знал, как подступиться к ней, к ее скромности, и только советникам своим он намекал, да у Кенота спрашивал о дозволении божьем…
-Мой король, - Гилот сохранял холодность и беспристрастность, - у нас везде есть люди. Мы умеем хранить тайны, и будем их хранить. И мы ждем вашего приказания.
-Ну, у вас…и методы, - Вильгельм словно бы позабыл, пораженный, что сам велел развить систему слежения и шпионства в королевстве, чтобы вылавливать опасные слухи и тех, кто их разносил. Его это устраивало, когда закрывали поэтов, памфлетистов и бардов, спевших что-то дурное о короле или о его деяниях. Но сейчас, когда дело коснулось его так глубоко и лично, он почувствовал, что даже король не может держать свои дела в тайне. В тайне от собственных слуг. Это неприятно поразило.
-Я, - Вильгельм сохранял лицо по первой своей задаче, - я требую, чтобы никакого дурного влияния на гостя не было. Требую, чтобы все опасные элементы, все, кто распевает наглую ложь, и передает друг другу нелепые слухи, всех…слышите? – всех убрали с улиц города до его прибытия и не выпускали до его отъезда!
Ожидаемый приказ. И Гилот, и Эда проворачивали такое не в первый раз. Разница была только в масштабе. Город так город, они справятся.
Дознаватели склонились в поклоне, принимая волю своего повелителя и выскользнули серыми тенями в коридор, а Вильгельм поежился, когда за ними закрылась, наконец, дверь и он остался в одиночестве: один на один со своими тяжелыми мыслями о будущем.
3
Эда ожидала, что Гилот выговорит ей в коридоре за несдержанность и то, что она посмела выказать удивление. Но нет – Гилот только в подземельях, где власть его была сильнее власти короля, сказал ей:
-То, что удивление показываешь – дурной тон.
-Да, прости, - Эда вздохнула, - я пытаюсь быть сдержанной, как ты учишь, пытаюсь, но я не могу. Может быть, я слишком юна для того, чтобы представать перед королем.
-Глупости, - холодно возразил Дознаватель. – Ты научишься, если не будешь лениться и будешь стараться.
-Я вовсе…- Эда даже обиделась. Она никогда не ленилась именно учиться: все законы, указы, кодификаторы королевства девушка знала наизусть, легко вызывала в памяти нужное условие для ареста или освобождения, но вот сдержанности ей действительно иногда не хватало.
-А вот то, - продолжил Гилот ровным голосом, - что ты ответила королю в подробности, это хорошо. Молодец.
-Чего? – Эда даже забыла поприветствовать караульного, мимо которого проходила, так велико было ее удивление. Гилот хвалил кого-то редко, полагая, что хорошее выполнение работы – это то, за что хвалить не следует, ведь так и должно быть у преданного человека. Ей же похвала и вовсе доставалась реже, потому что Гилот полагал ее своей преемницей, а, следовательно, и спрашивал куда жестче.
-Так и поступай впредь, - разъяснил Дознаватель, - впрочем, к делу. Того автора, ну, что взяли, я отдаю тебе.
-С утра приступлю, - Эда взяла себя в руки и прошла вперед, когда Гилот посторонился, пропуская ее, - зайду к нему.
-Воля твоя, - не стал спорить Гилот, - но подумай о двух вещах: первая – это то, что завтра с утра начнем новую линию работ. Слышала, что сказал король? Герцог Лагот не должен столкнуться с проявлением какого-то…беззакония.
-Это понятно, - Эда толкнула дверь в свой кабинет, он был ближе кабинета Гилота и Дознаватель последовал за ней. – Встряхнем шпионские сети, потревожим, кого надо, попугаем…не в первый раз.
-Не в первый, - не стал спорить Гилот, устраиваясь в кресле, - у тебя есть что выпить?
-Всегда, - признала Эда и полезла в тумбочку за янтарной медовухой, стараясь, чтобы Гилот не увидел, сколько на самом деле у нее бутылок есть в наличии. Нет, она не сомневалась, что он знает правду, но вот демонстрировать ее не хотела.
-Спасибо, - Гилот откупорил свою бутылку, вежливо открыл ученице и подтолкнул к ней. – Эда, вопрос состоит не в том даже, чтобы сделать работу, которую нам поручили, а в том, чтобы сделать ее хорошо.
-Я что, плохо работаю? – Эда отпила большой глоток из бутылки, - нет, ты скажи…
-И все успеть, - улыбнулся Гилот, прикладываясь к своей бутылке. – Дело твое. Впрочем, я хочу, чтобы ты подумала еще и о второй вещи.
-Ну? – Эда уже понимала, куда клонит Гилот, но ей не хотелось под конец дня ползти в допросную комнату.
-Этот… автор, - Гилот щелкнул пальцами, подбирая достаточно оскорбительное слово, которое звучало оскорблением лишь по тону, - этот…памфлетист сегодня в тюрьме первый день. Ночью он здесь еще не был. Первая ночь самая страшная.
-Ладно, поняла, - Эда вздохнула, - сейчас, допьем, и я пошла, попугаю человека.
-Он не человек, он враг! – жестко поправил Дознаватель. – Я требую, чтобы ты держала это в уме постоянно.
-Сейчас допьем, и я пойду, попугаю этого врага, - поправилась девушка.
-Верно, - Гилот удовлетворенно кивнул, довольный ее словами и решением. – Покажи ему перспективы, а потом ночь в камере сделает свое дело. К утру, даст небо, и заговорит. Без пыток заговорит. В суде не любят судить тех, кто…поломан.
-Иногда не остается выхода, - Эда не разделяла довольства наставника ее решением, прекрасно понимая, что вечер накрылся. Жаль, у нее были планы!
-Теперь о деле, - Гилот отбросил всякое удовольствие и даже бутылку отставил в сторону, словно она могла ему помешать думать, - о герцоге Лаготе.
-Да? – Эда перебралась за своё место напротив Гилота, вытащила пергамент и приготовилась делать пометки.
-К герцогу нужно приставить наших людей, - Гилот загнул большой палец. – Это обязательно.
-Классика, - фыркнула Эда, расчерчивая перо по пергаменту. – Ну…кого? Я предлагаю Альвана. Он неплох в обращении с оружием, предан, молчалив и не будет раздражать.
-А еще он имеет любовницу, которая когда-то увивалась вокруг герцога Лагота, - хмыкнул Гилот. – Не вариант. Женщины могут затаивать обиды на годы.
-Чего? Обалдеть, - Эда вытаращилась на наставника, - это когда было-то?
-Четыре с половиной года назад. Она была богатой, но не знатной невестой для одного бедного дворянина, по итогу – встретила дама Лагота, влюбилась в него и попыталась из невесты для одного бедного дворянина стать невестой богатого герцогского сынка. Не вышло, но было
