его на улице. Как вы объясните это обстоятельство?
-Вы дознаватель и это вы должны мне объяснить! – до Двэйна вдруг дошло, что она ни разу и не собиралась всерьез заступаться за него и все ее слова о том, что она верит в невиновность его – лживы. – Вы… вы уже все решили!
Он вдруг понял, что они все в этом дознании решили за него.
-В памфлете сказано следующее, - Эда достала из папки нижний пергамент, прочла: - «тот, кто стоит выше нас, находится на своем посту по причине слепости бога, так как власть его – тиранична, а слуги его, что псы, лижущие ему ноги и грызущие души по приказу его руки…»
Она замолчала, наблюдая за реакцией Двэйна, затем заметила:
-Памфлет написан также гнусно, как и лживо. Но речь не об этом. Речь о том, что он напрямую оскорбляет короля, что карается судом вплоть до казни.
-Этот памфлет я не знаю, - упорно отрицал Двэйн.
-Понимаю, - согласилась Эда и убрала пергамент обратно в папку. – Вот что…вижу, мое общество утомило вас. Скажите мне вот что, когда должен вернуться ваш брат?
Двэйн не удержал свой взгляд ясным и Эда увидела в нем страх. Выждав же пару минут и поняв, что Двэйн не ответит, Эда с притворной горечью вздохнула:
-Видимо, очень скоро? Придется вызвать его, как свидетеля.
-Ему не о чем свидетельствовать! – запальчиво, выдавая себя, выкрикнул Двэйн.
-Конечно, - легко согласилась Эда, - он, как его…Каллен собирается жениться, жить счастливо, строить свое будущее. Он предупреждал вас, господин Двэйн от того, чтобы вы держались как можно дальше от врагов короля. Вы ослушались его мудрости. Вы разочаровали его! Представьте только его ужас и его стыд, его тревогу, когда он вернется в вашу лавочку, а там…пусто. Более того, как бы ему не пришлось вернуться и на пепелище…
-Что вы хотите…- Двэйн потерял всякую опору. Брат был его единственным уязвимым местом. Заговорщики, желающие восстания в столице, по этой причине и сомневались в его участии. Он пообещал, что будет сильным, а в доказательство написал памфлет…
-Выдайте сообщников и мы забудем ваше имя, - Эда угадала неожиданно в своем голосе нотки Гилота.
Двэйн, загнанный в угол, опустил голову.
-Подумайте, - посоветовала Эда, - у вас вся ночь впереди. Первая ночь в камере, и, если подумаете правильно, последняя.
Не оглядываясь, Эда вышла в коридор и увидела Фалько, переговаривающегося с двумя караульными.
Фалько был человеком незаметным наверху, но в подземельях очень выделялся за счет высокого роста, зычного голоса и тяжелых кулаков. К тому же лицо его было добродушным, и никак нельзя было подумать о том, что он один из ведущих дознавателей короля.
Даже его жена – богобоязненная и робкая Аглая не догадывалась. Она знала, что ее муж, любящий отец и потрясающий мастер на все домашние дела, состоит на службе у Его Величества, гордилась этим, но вот угадать то, что он дознаватель, не могла.
Фалько подыгрывал. Он не носил серого цвета и надевал свой серый плащ только в подземельях, для чего ему приходилось приходить раньше всех, хотя над ним особенно и не шутили.
-О, Эда! – Фалько протянул ей огромную ладонь, - ты чего тут?
-Да, упрямец один,- Эда с удовольствием пожала его крепкую и верную руку, - а ты?
-Гилот вызвал, сказал, что дело будет, - зычно ответил Фалько, заглядывая в допросную комнату. – А…этого, что ль на тебя повесили?
-Да, про работу знаю, - Эда кивнула, вспоминая, что Фалько тоже будет среди теней герцога Лагота. – А этого…ну да, на меня.
-И что? Заговорил? – поинтересовался Фалько.
-Потом, - одними губами ответила Эда и обратилась к караульному, - шестая камера просохла?
-Да просохнет она, как же! – развеселился караульный. – Скажете тоже…
-Сколько там воды? – спросила Эда, пихая в бок развеселившегося Фалько, уже изображавшего утопающего человека.
Караульный взглянул на дознавателя с задумчивостью, затем ответил:
-Мне по пояс, вам чуть выше.
-Пойдет, - решила Эда, - этого заключенного в камеру номер шесть. Увести.
-Жестко, - зычно посочувствовал Фалько и было чему: камера номер шесть специально затапливалась болотной водой, не давай заключенным нормально устроиться в ней. От воды тянуло тиной и гнилью, по стенам расползалась плесень и мокрицы и камень, итак холодный от подземелья, был еще несноснее… вдобавок, иногда вода приносила с собой и мусор, и болотных гадов. Жестокая камера для первой тюремной ночи.
5
У Дознавателей было правило: после завершения трудового дня подойти к Гилоту или к своему наставнику (зависит от положения), и доложить коротко о прошедшем дне. Если же заканчивали в одно время – собирались в Малой Зале, также там и собирались, если ожидались какие-то поручения.
Выйдя из допросной комнаты, Эда поспешила в Малую залу, уверенная больше, чем на абсолют, что ее там ждут, как минимум, чтобы дать более ясную картину по завтрашнему дню и тем мерам, которые надлежит принять для того, чтобы пребывание герцога Лагота в королевстве было приятным.
Она не ошиблась. В Малой Зале, самом светлом месте подземелий, где было так много разных свечей и подсвечников, ее действительно ждали. Ожидание то сплели Фалько, Паэн, Тард и Мэтт. Фалько отсалютовал появившемуся дознавателю рукой и вернулся к игре с Паэном – они играли в карты. Вообще, странный они составляли дуэт – могучий Фалько, незаметный наверху, но выделяющийся здесь за счет своих кулаков и зычного голоса и хрупкий, интеллигентный Паэн, который, напротив, не выделялся внешне в подземельях, но зато там, наверху, был любимцем женщин…
Ну, пока те, разумеется, не узнавали его профессии. Паэн – ловкий, юркий, быстрый, предпочитал работу тонкую, связывался со шпионами и имел в этом опыт почти что неповторимый. При этом, по внешности его нельзя было даже догадаться о том, что он связан с подземельями: мягкие и нежные черты лица, тихий голос и ярко-зеленые глаза…
Такому нужно было быть среди поэтов, а не среди дознавателей! Но это было обманностью. Его мягкие черты не гарантировали и не проявляли реальное положение характера, которым он обладал – это был безжалостный, строгий и даже жестокий человек. Может быть, и излишне жестокий – его переводили от шпионов к пыткам в редких случаях, когда такие, как Фалько не могли больше вызнать ничего с помощью боли привычного вида. У Паэна же была удивительная фантазия на этот счет…
-Добрый вечер, Эда! – мягко поприветствовал ее Паэн, - как день?
-Все было нормально…под конец дня все взбесились! Ну ни раньше, ни позже! – Эда ответила мгновенно, ей хотелось пожаловаться на внезапно свалившегося на ее плечи подопечного по имени Двэйн.
-Садись, - предложил Тард, немногословный, преданный своей профессии, человек, подвигаясь чуть в сторону со стулом, чтобы она с удобством села рядом.
-Спасибо, - Эда и Тард часто баотали вместе. Но Эде было скучновато: он был спокойным, молчаливым и исполнительным. Работать с ним – получать полное его повиновение, а Эде это не нравилось…
-Вина? – предложил Тард и, не дожидаясь ее кивка, уже наполнил ей кубок легким фруктовым вином, пододвинул - все-таки, они уже очень давно работали.
-Да, - Мэтт, от голоса которого у Эды обрывалось сердце, отвлекся от наблюдения за карточной игрой дознавателей и, пройдя пару шагов, пересел от их стола, напротив Тарда и Эды, - я слышал. Говорят, тебя натравили на этого…памфлетиста паршивого?
Он ей нравился. Безумно нравился. Им редко доводилось работать вместе, как нарочно их разводили по разным участкам работы.
Мэтт – молодой, обаятельный, нагловатый и напористый, имеющий профессионально-мрачную славу за собой, он не боялся даже Гилота, относясь к нему, как казалось Эде, с некоторой иронией. Вдобавок, Мэтт редко носил серую мантию, традиционную для всех дознавателей, предпочитая облачаться в темные цвета. За это его ругали, выговаривали, но он выполнял работу безупречно, и, в какой-то момент, даже Гилот махнул рукой:
-Черт с тобой!
И сейчас, стоило Мэтту передвинуться к ней ближе, как Эда сразу забыла свою усталость и раздражение по поводу сорванного дня. Их разделял стол и то, что Эда держала в тайне от него и ото всех, пряча в самом дне сердца, но все же, за последнюю неделю это было их самое близкое соседство!
-Да. Натравили, - поддержал Фалько зычно, не отвлекаясь от игры с Паэном, - она его отправила в шестую!
Фалько захохотал, тард сдержанно улыбнулся, Паэн выбросил новую карту своему сопернику.
Мэтт взглянул на Эду с усмешкой:
-В шестую? Не слишком жестоко?
-Сговорчивее будет, - покраснела дознаватель, - это честная сделка.
-После шестой уже трудно удивить, - засомневался Мэтт, - если он пойдет в отказ…
-Придумаем что-нибудь, - теперь уже засмеялся Паэн, - не переживайте, расколем! Не таких раскалывали.
-Это да, - согласился Мэтт и откинулся на спинку стула так, чтобы сидеть с удобством и спокойно обозревать смущенную Эду и невозмутимого Тарда, - кстати, Эда…
Эда, итак сидевшая как на иголках, вздрогнула, когда он позвал ее по имени.
-Зачем мы в таком составе Гилоту? Фалько зашел к нему, но Гилот сказал, что по десять раз все объяснять не будет, и ждет всех. Что за дело?
-Это должен сказать сам Гилот, - Эда покачала головой, ей меньше всего хотелось отказывать Мэтту, но она действительно не могла сказать ему, ведь было неясно, какую именно задачу поставит им Гилот и как он это сделает.
-Но ты знаешь? – продолжил Мэтт, не сводя с него взгляда, который терзал преступников также. как терзал саму Эду.
-Да, - она не стала лгать и прятаться.
-Гилот хорошо к тебе относится! – ревниво заметил Паэн, - мне бы так…
-Тебе не понравится, - Эда ответила ему уже с усталостью: ей надоела эта тема зависти. Когда-то она потеряла всех и все, и Гилот, по доброте душевной и долгу дружбы, спас ее и дал ей профессию, обучил, вырастил и выкормил.
Ее размышления прервались с появлением самого Гилота.
-Сидите, - торопливо призвал он, закрывая за собой дверь, когда дознаватели хотели приветствовать своего управителя должным образом. Гилот же церемоний не любил и избегал. – Карты убрать!
Но карт уже не было. Гилот не выносил азартных игр и Паэн, едва угадав его появление, завидев смутную тень в дверях, уже сунул колоду, небрежно и быстро, в карман.
-Эда, я рад, что ты присоединилась к нам, без тебя мы не начинали, - Гилот оглядел свою команду. – Так, буду говорить быстро и по делу – все устали и хотят спать.
Впрочем, сам Гилот уставшим не выглядел. Эда вообще подозревала, что он никогда не устает, когда речь идет о работе и отличается сумасшедшей продуктивностью.
-Его Величество сообщил, что через три дня прибудет герцог Лагот с официальным и очень важным визитом…
-Вот и принцессе Вандее партия нашлась! – не удержался Мэтт и Тард шикнул на него. Гилот тяжело взглянул на него и ответил:
-Это не твоего ума дело, Мэтт. Наша задача сделать пребывание герцога максимально приятным. Это значит, что мы должны не допустить ни одной провокации, никакого волнения и никаких…неприятных элементов в виде памфлетистов по улицам.
На моменте про памфлетистов Гилот слегка кивнул в сторону Эды:
-Как, кстати, там твой подопечный?
-Его зовут Двэйн, он рыбак. У него есть младший брат, который предупреждал его держаться подальше. Этот же…Двэйн решил вступить в ряды восстания и побороться, для чего и написал памфлет, заплатил первому попавшемуся
