Из звездных мемуаров Нейона Ти.
Юмористическая фантастика
Не берусь говорить про других авторов мемуаров. Я не знаю их опыта по той причине, что не мог общаться с ними в силу своего образа жизни. Жизнь моя проходила среди звёздных скоплений, на борту звездолёта, а не в обществе уважаемых авторов. Но про себя я должен признаться, что, чем толще становилась рукопись моих мемуаров о звёздных приключениях, тем больше я сожалел о своём намерении изложить их на бумаге. Каждый раз, закрывая рукопись после очередного рассказа, я всё больше опасался мнения читателей. Я понимал, что им, сидящим в мягких креслах, в приятной тиши комнаты с книжкой в руках, трудно будет поверить в правдивость моих историй, а выглядеть обманщиком в их глазах совсем не входило в мои планы. Но проходило какое-то время, и я убеждал себя продолжить работу над мемуарами, успокаивая себя мыслью о том, что каждый сомневающийся читатель при желании может проверить достоверность моих рассказов. Да – да. Ему надо будет для этого всего лишь повторить мой путь из любого рассказа мемуаров. Как видите, всё очень просто. Сложность в том, что моя новая история не даёт мне шанса хоть как-то развеять сомнения по поводу доверия читателей. Вынужден признаться самому себе, что вряд ли кому-то удастся столкнуться с тем, о чём я хочу рассказать ниже. Учёный мир с живым интересом изучил мой отчёт о происшедшем, но его реакцией было гробовое молчание. Да и как могло быть иначе, если существование антиматерии рассматривается наукой только в теоретическом плане при полном отсутствии контактов и экспериментов с этим неведомым явлением Вселенной. Видимо, мой опыт оказался первым, и дай бог, чтобы он пошёл на пользу моим последователям, и дай бог им не попасть в такую ситуацию.
Случилась эта история по пути на задание в соседнюю галактику R – 8/5. Помню, я только вышел из отпуска. Задание было пустяковое, скорей, курьерская миссия для Бюро Межзвёздной Безопасности. Мне всего лишь надо было передать резиденту Бюро ящик с секретными кодами связи и новыми паролями для будущих агентов Бюро. Могли бы послать кого-нибудь из новичков, но я охотно согласился, всё ещё пребывая в отпускном настроении. Для меня это задание оказалось, как нельзя кстати. Слетать туда и обратно. Я предвкушал приятный полёт в знакомые места. Мне уже приходилось побывать у тамошнего резидента. В документах Бюро он значился как R-Церум, по названию галактики и планеты обитания, а все местные знали его под именем БРВЛГ. Они там как-то обходились без гласных букв и звуков. Отправляясь в полёт, я с удовольствием вспоминал приятное времяпрепровождение на вилле резидента, захватывающую охоту на свирепых рингосептов, увлекательную и небезопасную рыбалку на герпесов, плюющихся серной кислотой. Всё это вновь ожидало меня в конце полёта и не могло не вызывать приятных чувств.
Я уже видел на экране пограничные маяки галактики и перед выходом в чужое космическое пространство решил совершить посадку на приграничной заправочной планетке Литтл. Она тоже оставила у меня приятные воспоминания своей удобной стоянкой, быстрым обслуживанием и комфортными условиями отдыха туристов. Посадка не входила в планы задания, но я шёл раньше графика и мог позволить себе эту маленькую вольность. Я запросил разрешение на посадку, но в ответ услышал удивившее меня молчание. Я повторил запрос. Опять молчание, за которым последовал непонятный шум, то ли скрип, то ли хрипы, писк, и только после этого раздался монотонный голос:
- Борт Седьмой! Посадку разрешаю! Ваш посадочный модуль Т-4! Посадка в режиме автопилота под управлением лоцманской службы космопорта. Мягкой посадки!
Я с нескрываемым удовольствием переключил автопилота в режим посадки и откинулся на спинку кресла, считая регламент переговоров законченным, как вдруг вновь услышал голос. Вроде бы тот же голос, но звучал он как-то неуверенно, нечётко, виновато:
- Борт Седьмой! При выходе наружу будьте внимательны. Рабочий режим космопорта восстановлен не полностью! – последние слова заглушил громкий шум помех и всё стихло. После услышанного я почувствовал скорей любопытство, чем опасения. Я всё ещё пребывал в расслабленном отпускном состоянии, настроенный на лёгкую прогулку.
- Что такого могло случиться с ихним рабочим режимом? – недоумевал я и скорей по привычке, чем из опасений, включил экран посадочного обзора. Я мог этого и не делать, а спокойно уйти переодеть полётный комбинезон перед выходом на планету, положившись на автопилота и службу космопорта. Звездолёт только начал входить в атмосферу и в зону управления службой космопорта. Тут же я увидел, как поверхность планеты стала стремительно приближаться, словно звездолёт камнем падал вниз, а не спускался по параболе снижения автопилота.
- Диспетчер!! – заорал я не своим голосом, но вместо голоса услышал один сплошной шум и треск, снова заполнивший Пост Управления. Ответа не было. Не было связи, не было управления звездолётом. Он опрокинулся в атмосферу и падал вниз, это было понятно и без экрана обзора, на который я уже не обращал внимания. Одного мгновения хватило отключить автопилот и на ручном управлении увести звездолёт из атмосферы.
Пока я совершал виток вокруг планеты, чувствовал себя не в комбинезоне, а в холодной ванне, мокрой, облепившей меня со всех сторон, прилипшей к телу. Холодный пот градом катился по щекам, по шее, вниз, разбегаясь по всему телу, но не было силы, способной оторвать мои руки от рычагов управления. Мне казалось, что я не ощущаю того, где кончаются руки и начинаются рычаги, слившись с ними воедино, превратившись в одно целое со звездолётом перед смертельной опасностью. Это было на уровне инстинкта организма, боровшегося за жизнь, а не на уровне разума и холодного расчёта. В минуты опасности они отступают на второй план. Я не раз убеждался в этом, каждый раз приходя в себя после таких минут. Приближаясь снова к космопорту, я уже мог спокойно рассуждать о дальнейших действиях:
- Что изменилось? Разрешение на посадку мне дано. Никто его не отменял. Изменились условия посадки, но это уже на совести космопорта. Посадку я обеспечу себе сам. Стоп! А мне это надо? – задал я себе этот вопрос, зная ответ на него. Мне это было не надо. Я летел мимо. Отпускное настроение. Решил немного отдохнуть. Всё пошло не так. Я на задании, и никто не спросит с меня за то, что случилось на Литтле. Тем более, что никто здесь не просит моей помощи. Скорей, помощь нужна была мне самому.
Звездолёт в это время завис над космопортом. Не отдавая себе отчёта в том, что я делаю, словно машинально, я сбросил тягу двигателей, включил реверс и начал снижаться, выискивая на экране обзора модуль Т-4. Увиденная на экране картина раздражала своей нечёткостью. Вместо правильных квадратов посадочных модулей с яркими опознавательными знаками перед глазами расплывались в разные стороны какие-то неровные линии разной толщины, вызывая ощущение хаоса там, внизу. Я уже начал сомневаться в возможности посадки, как увидел наконец-то долгожданный квадрат с яркими знаками Т-4. После этого я уже ничего не замечал вокруг до окончания посадки, пока не ощутил лёгкого толчка от касания о поверхность планеты. Всё! Двигатели затихли, последняя дрожь едва заметной вибрации пробежала по корпусу и звездолёт затих, словно человек после тяжёлой работы. По крайней мере, у меня было такое ощущение, когда я убрал руки с рычагов, пытаясь пошевелить онемевшими пальцами. Они словно перестали быть частью звездолёта. Они были снова мои, но я их не чувствовал и обессиленно сидел в кресле. Ничего особенного не случилось. Я совершил посадку. Одну из многих в прошлом и в будущем. Сколько их ещё будет. «Главное, чтобы количество стартов всегда равнялось количеству посадок» - усмехнулся я традиционному тосту астронавигаторов и осторожно встал с кресла. Мне не терпелось сбросить прилипший комбинезон.
После душа я одел свой любимый костюм, пообедал и был готов к визиту на планету. Связи по-прежнему не было. Я мог только теряться в догадках о причинах такой работы космопорта, едва не стоившей мне жизни. Лифт опустил меня вниз. Я зачем-то прихватил с собой портативный ШМД. Он висел на поясе и не создавал неудобств, но в любую минуту был готов к действию. Ведь мне посоветовали быть осторожным. Хотя бы это успели. Иначе я бы не успел увернуться от планеты, уйди я минутой раньше менять комбинезон на выходной костюм - это я прекрасно понимал, когда выходил наружу.
Первым делом я огляделся вокруг и только после этого дал команду задраить входной люк. Кругом было пустынно и непривычно тихо даже для такого маленького космопорта. Сразу вспомнились тревожные слова о рабочем режиме. Космопорт, действительно, не походил на место, готовое к приёму межпланетных кораблей. Оставалось только удивляться разрешению на посадку. Сделать это можно было на единственном модуле, который сейчас занимал мой звездолёт. Вокруг на площадке космопорта, сколько можно было видеть, царили хаос и разрушения. Всё то, что я на экране обзора принял было за нечёткие линии и полосы, оказалось нагромождениями всякого хлама и мусора, обломков, каких-то торчащих во все стороны конструкций, заброшенных неизвестно откуда неведомой силой. Нагромождения хлама высились на несколько метров и невольно притягивали взгляд. Я стоял и удивлялся тому, что хаос может создавать картины гармонии, осмысленной завершённости, способные привлечь внимание. Мусор по всей площадке не просто валялся. Он самым немыслимым образом тянулся по всей территории, напоминая горный хребет в несколько метров высотой, извиваясь и разбегаясь во все стороны причудливыми узорами, которые на экране обзора выглядели кривыми линиями. Казалось, что тут постарался великан, сгребая ладошками мусор в узкую полоску и выложив из неё замысловатые узоры по всей площадке. С обеих сторон мусорных хребтов хлама почти не было. Только всю площадку покрывал толстый слой пыли, скрывавший разметку посадочных модулей. Ничто здесь не напоминало о космопорте. Вдали виднелось здание администрации с диспетчерской башней.
Я стоял в недоумении, не узнавая знакомых мест и не зная, на что решиться. От размышлений меня отвлекла чёрная точка, которая быстро приближалась с той стороны, где виднелось уцелевшее здание. Это были хоть какие-то признаки жизни и пока они не представляли никакой угрозы. Машинально я положил руку на пояс, поближе к ШМД. На малом расстоянии это незаменимая штука.
Чёрная точка то появлялась, то исчезала из виду, отчаянно лавируя вдоль мусорных нагромождений. Мне казалось, что невозможно найти выход в этом затейливом лабиринте. Вскоре я окончательно потерял из виду этот объект и решил, что он уехал по своим делам. Неожиданно раздался шум и откуда-то сзади выскочил одноместный птерокар, резко затормозивший передо мной. Его мгновенно окутало облако пыли, от которой я напрасно пытался уберечься. Облако накрыло меня с головой и мне пришлось пожалеть и себя, и свой костюм. Глаза забило пылью, во рту противно хрустело, как было однажды, когда нас, курсантов, отправили на
