раковине спиной. Этот тип снова оказался перед носом.
- Ну и чёрт с тобой! - злорадно подумал я, нащупал за спиной рукоятку крана и открыл воду. Смочил руки и кое-как протёр лицо. Удалось умыться. Я попятился на кухню готовить завтрак. Наверное, со стороны интересно было бы наблюдать, как два идиота пятятся друг от друга задом по коридору, при этом, если незваный двойник натыкался на преграду, то оказывался рядом со мной и снова начинал пятиться от меня спиной вперёд. Когда я допятился до кухни, мысли мои были не о завтраке. Похоже, я попал в ситуацию, из которой ещё не приходилось выбираться. Готовить завтрак за спиной я тоже не умел. Большой радостью для меня оказалось сварить кофе и наткнуться на вчерашний бутерброд. Двойник передо мной с невозмутимым видом старательно повторял руками движения у себя за спиной. Когда я пил кофе, он повторял мои движения с пустыми руками. Наверное, в другой ситуации без смеха на это смотреть было бы невозможно. Но мне было не до того. Я размышлял. Мне необходимо было собраться с мыслями. Но сначала в Центральный Пост. Я допятился спиной вперёд до штурманского кресла и по привычке попытался в него сесть, но почувствовал, что это у меня не получилось. Вернее, получилось, но не совсем. Я вроде бы сидел, но не в кресле. Повернув голову, я увидел, что сижу на двойнике. Он был в кресле! Я чувствовал себя непонятно на чём, на тугом надувном матрасе. От неожиданности или от отвращения, я вскочил. Двойник стоял напротив. Кресло пустое. Но сесть я в него не мог и больше не хотел пытаться это сделать.
- Седьмой! -Громко крикнул я. – Координаты звездолёта! - Не тут-то было. В ушах зазвучали другие слова, сливаясь с моими:
- Йомьдес! Ытанидроок атёлодзевз! -Казалось, уши лопнут от этой белиберды. Компьютер в своём ответе был бессилен:
- Повторите команду! Повторите команду! – Я повернулся и пошёл прочь, попятился в спальню, каждый раз невольно вздрагивая при очередном появлении двойника, старательно возникавшего перед носом. В спальне я хотел упасть на кровать, сунуть руки под голову, ногу на ногу и уставиться в потолок. Я любил так размышлять. Но ничего не получилось. Я снова почувствовал тугой надувной матрас. Дико зарычав, я вскочил и сел на край кровати. Уперся локтями в колени, подбородком упёрся в ладони и замер. Для меня казалось чудом, что двойник не мешает мне сидеть, не мешает мне думать. Похоже, он умеет только повторять мои действия. Мои мысли были ему недосягаемы. Что это? Примитивная модель? Или так задумано? Мне казалось, что это происходит не со мной, я не мог сосредоточиться, собраться с мыслями. Я покосился на двойника. Тот, как ни в чём ни бывало, сидел рядом и не мигая смотрел на меня. Мысли с новой силой начали терзать мою голову:
- Двойник этот! Кстати, какой он двойник?! Да, это моя копия, но он скорей антидвойник, чем двойник, чёрт его побери! Ведь он всё делает наоборот, вопреки мне! Стоп! А что там говорил литтлленец о двойниках? Они тоже их видели, своих двойников! Да! Скоротечно, но видели! Они исчезли так же внезапно, как налетевшая буря. Это была не буря. Хвост кометы прошёл над их планетой. Но ведь это не комета, её назвали антикометой из-за распыляемых её хвостом античастиц, - я потёр лоб, чувствуя, что мысли мои приходят в порядок и выходят из-под эмоциональной встряски. Краем глаза я заметил, как двойник или антидвойник тоже старательно потёр лоб.
- Нет, я не должен отвлекаться. Думай! – Командовал я самому себе, отвернувшись. Дальнейшие мысли погрузили меня в пучину ужаса от безысходности:
- Звездолёт проходит сектор повреждённых планет. Неужели есть связь между моими проблемами и антикометой? Если это так, то антидвойник не что иное, как порождение антикометы. Как, каким образом – другой вопрос, но этот тип – продукт антиматерии?! – Меня охватил ужас, я невольно отодвинулся от него прочь, на что антидвойник охотно отреагировал. Я опять посмотрел в его сторону. Хотя бы думать я мог беспрепятственно:
- Что же ты за чудо такое? Ведь ты не что иное, как анти-я. Мой антипод, только не вверх ногами, а наперекор моим действиям. Вот что ты такое! Антик ты, вот ты кто!
Я усмехнулся придуманному имени:
- Уж больно оно безобидное, уменьшительно–ласкательное, словно винтик или шпунтик какой-нибудь. Убаюкивает, уменьшает мои проблемы. А как их уменьшить, если вся жизнь моя теперь обречена быть задом наперёд. А связь? Я остался без связи. А компьютер? Я остался без управления звездолётом. Этот Антик не даст мне слова сказать, - я вздохнул и услышал рядом глубокий вздох. Моё анти-я контролировало каждый мой жест. Вставать не хотелось. Хотя бы не двигаясь я чувствовал себя хозяином своей недвижимости и это было приятно.
- Ясно, что он не из плоти и крови. Всего лишь энергетический фантом. Частица, скопировавшая моё тело. А такое возможно?! – тут же усомнился я. Если энергия – это вид материи, то мы имеем не материальное тело , а тело из антиматерии. Вдруг меня осенило:
- Этот Антик является порождением энергии. Его энергия противоположна моей энергии. Как два одинаковых полюса постоянных магнитов! Они никогда не соприкоснутся, но никогда не победят друг друга. Любое моё действие будет вызывать противодействие. Моё бездействие и мои мысли его не интересуют! «Он к ним индифферентен» - как сказал бы в Академии Гольдус, начальник кафедры автоматики. Но что мне это даёт? – Усмехнулся я и пожал плечами, - Пока не знаю. Поживем – увидим. Если доживём, - невольно подумалось мне. Антик тоже пожал плечами. Его явно не тяготило наше бездействие.
О победе над ним не могло быть и речи. Какая там победа, если я не могу себе даже позволить улечься на кровати в своё удовольствие. Сколько я протяну вот так, сидя на краешке кровати? Мне надо будет учиться спать в таком положении.
Вдруг в тишине спального отсека прозвучал сигнал космической связи. Переговоры я мог вести из любого отсека, и я по привычке откликнулся:
- Борт Седьмой на связи! – Но реальность тут же напомнила о себе криком на весь отсек:
- Троб йомьдес ан изявс! – Энергия моих слов гасилась антиматерией. Голос Антика сводил на «нет» мою речь.
- Алло! Борт Седьмой! Что у вас со связью?! Что за шум? Говорит космопорт Литтл! Как у вас проходит полёт? Вы в норме? – Что я мог ответить? Спохватившись, я понял, что в моём случае лучшим ответом могло быть только молчание. И я молчал. Быть может, тогда почувствуют неладное в моём молчании, сообщат в Службу Спасения. «Но у них там своих забот хватает» - тут же усомнился я.
- Борт Седьмой! Почему молчите? Что у вас происходит? – звучало в тишине. А у нас ничего не происходило, потому и молчание. Мне оставалось только надеяться, что неудачный сеанс связи озадачит космопорт Литтла. Я встал с кровати и начал пятиться в коридор, по коридору в сторону кухни. Мне еще надо было учиться готовить пищу, стоя спиной вперёд, а пока я приспособился добывать консервы. Нащупал на полке банку, достал из-за спины. Если не то, что надо, возвращаю назад и нахожу другую. Зато, когда она оказывается в руках передо мной, я могу привычно открывать её и утолять голод. Главное, не делать шаг вперёд, иначе тут же упрёшься в невозмутимого Антика.
Хоть как-то я приспособился выживать. Но звездолёт оставался неуправляемым. Я не мог при необходимости вмешаться в режим его работы, не мог определиться с координатами полёта. Ничего я не мог. Нет, кое-что я смог. Мне удалось понять речь Антика. Это открытие почему-то меня не удивило, когда я понял, что все мои слова он произносит с точностью до «наоборот». Антик – он и есть Антик. Через неделю я чувствовал себя собакой с привязанной к хвосту консервной банкой. Каждое моё слово, каждый жест заставляли меня дёргаться. Мне казалось, что привыкнуть к этому невозможно. У меня вошло в привычку сидеть неподвижно и замирать в забытьи. Мои попытки связаться с бортовым компьютером с помощью клавиатуры кончились провалом. Если мне удалось добраться спиной вперёд к панели управления, то набирать на клавишах команды за своей спиной, не глядя на клавиатуру, у меня не получилось. Малейшая попытка повернуться лицом к панели приводила к появлению перед носом Антика и мы, как два магнита, отталкивались друг от друга.
В спортивной борьбе моему Антику не было бы равных с такой способностью быть недосягаемым, неуловимым и в то же время неуступчивым. Но боролся он только со мной. Борьбой это было для меня, а для него просто существование, вероятно, возможное для него только в моём энергетическом пространстве. Одно дело, когда паразиты живут в твоём организме. Ты можешь всю жизнь прожить с ними и не замечать их существования в тебе. Даже когда анализы покажут их присутствие, то ты скорей поверишь своим ощущениям, чем анализам и не начнёшь борьбу с паразитами. Так тебе с ними хорошо и комфортно. В моём случае паразит существовал снаружи, возле меня. Он не мешал мне жить. Он просто не давал мне никакой жизни. Никто меня не учил защите от таких паразитов. Мне оставалось только терпеть и надеяться, что я не сойду с ума.
Моё бездействие на него никак не влияло. Поначалу я надеялся, что он подпитывается моей энергией, затрачиваемой мною при движениях. Но мои наблюдения показали, что сколько бы я ни сидел, замерев в оцепенении, на его внешний вид это никак не влияло. Антик не проявлял признаков увядания красок и снижения активности. Он был свеж и полон энергии. Для чего я тогда ему нужен? – недоумевал я. Тот период в моей памяти хранится как слипшийся кусок, сплошное беспамятство вперемешку с редкими минутами голодного озарения организма для похода на кухню. Мутная пелена перед глазами, в руках консервная банка. Руки, ободранные в кровь об эти банки. Кружка воды и снова провал памяти. В ушах шум от брякающих под ногами пустых банок. Пол в кухне, весь коридор был завален ими. От моих шагов они разлетались в разные стороны. Я не обращал внимания на то, что шаги Антика были беззвучны. Ни одна банка не гремела. Я не смотрел в его сторону. Не знаю. Может, он не ходил, а скользил над полом? Мне это было неинтересно. Я не мог на него смотреть. Не могу сказать, как долго длилось это беспамятство.
Однажды тишину спального отсека нарушили позывные космической связи:
- Борт Седьмой! Говорит командир патрульного корабля «Гонт»! Приём!
Я встрепенулся. Ведь прозвучал мой позывной эфире. Но напрасно они ждали. Приёма моего ответа не последовало. Мой звездолёт молчал. Разве я мог не знать, что означает в космосе встреча со звездолётом, не отвечающим на запрос встречного корабля? Это может означать всё, что угодно. Такие звездолёты не пропускают мимо. Их обследуют или берут на буксир до ближайшего космопорта. Когда-то в земных морях действовали законы судоходства. В космических океанах сохранились те же законы.
Я не мог ответить, но звук голоса заставил меня подняться. У меня уже ловко получалось ходить спиной вперёд. Антику приходилось хуже. Он постоянно натыкался на преграды, хаотично пятясь назад и выскакивал возле меня, снова начиная свое брожение прочь. Я добрался до Центрального Поста. Включить экран обзора можно и наощупь. Когда у меня получилось это, я развернулся сначала боком, а потом начал пятиться назад от экрана, что позволило мне наблюдать
