Когда мы перешли на третий курс Таганрожского радиотехнического института, пришла пора изучать электронику.
Предмет этот нам должны были преподавать три семестра, и соответственно, необходимо было сдать по нему три экзамена.
По видимому, второй и третий из этих экзаменов, прошли достаточно легко, не оставив в памяти особых воспоминаний.
А вот первый из них...
Честно говоря, это было что-то!
Начнём с того, что принимал его у нас сам заведующий кафедрой, кандидат технических наук Евгений Иванович Куфлевский.
Имел он одну малоприятную для студентов особенность: мучил их на экзаменах, просто ужасно.
Выслушивал, задавал дополнительные вопросы, валил на ответах и выгонял с экзамена - без всякой жалости.
А ведомость с двойками в деканат не сдавал.
Затем следовали столь же трудные для всех без исключения пересдачи, продолжавшиеся иногда с месяц или полтора, даже после окончания официальной сессии.
Поэтому, были отдельные случаи когда тройку у него студентам удавалось наконец получить, лишь с шестнадцатого или семнадцатого захода!!!
Как раз в год перед этим меня выгнали из общежития за организацию весной на втором курсе, в нашей комнате коллективной пьянки, то бишь празднование моего дня рождения. К сожалению скрыть данный факт оказалось невозможным, так как один из наших ребят перебрав маленько, высадил оконное стекло в комнате, бросив в него пол-литровую банку. Стёкла с грохотом посыпались прямо на улицу, практически в метре от центрального входа в общежитие. Хорошо ещё, что никто не пострадал от них!
В итоге, дожить в комнате тот год до окончания летней сессии нам дали, а вот на следующий уже не вселили. (Дело в том, что у нас требовалось подавать все необходимые документы для заселения в общежитие, заново - ежегодно.)
Делать нечего, разошлись мы, кто куда - по съёмным квартирам.
Подселился я во флигель, с одним студентом-вечерником. Парень он был очень хороший, а вот домик где стал я жить, оказался - тот ещё!
Малюсенькая комнатушка, метров шесть или семь площадью, с дровяной печью и входным тамбуром. Помещались в домике лишь две кровати и маленький стол, а в тамбуре была прибита вешалка для одежды.
И платили мы за эти царские хоромы аж по пятнадцать рублей в месяц.
Как оказалось, домик был времянкой слепленной на живую нитку, с толщиной стен из обмазанных цементным раствором с двух сторон реек, ровно в толщину оконной рамы!
Натопишь зимой в комнате до плюс тридцати и ложишься спать. Утром просыпаешься, а температура в ней минус десять!
Поэтому печную вьюшку в трубе закрывали, едва прогорят угли. И как-то раз, из-за этого, едва в нём не угорели.
Вот так, жил я всю зиму. Но, тогда это не казалось нам, чем-то сверхъестественным.
Зимой у постояльца-вечерника, тоже учившегося в нашем институте, как оказалась проходила последняя сессия.
Наехали его друзья заочники, очень неплохие парни, поселившиеся по квартирам, недалеко от нас. Все они уже работали где-то на производстве, и были вообщем-то при деньгах.
Тут-то и начали все эти ребята, каждый раз, шумно отмечать у нас, едва ли не каждый день, сдачу ими каждого очередного экзамена.
Отказываться от участия в этих пьянках мне удавалось лишь изредка, но, тем не менее, все свои зачёты я сдал в срок.
Подошло время экзаменов.
И первым из них в расписании моей сессии стояла, как раз электроника...
Понимая, что в таком состоянии на столь серьёзный экзамен показываться мне нельзя, и учитывая, что после последнего по очереди - пятого экзамена, до конца сессии останутся ещё три дня, решил я первый экзамен пропустить, и сдавать его в самом конце сессии.
Было ли правильным такое решение?.. Честно говоря - до сих пор не знаю.
Итак, сдал я все остальные экзамены в установленный графиком срок.
Тут то и выяснилось, что теперь у парней начались защиты дипломов!
Как назло, защищались все они на отлично. Может один лишь получил четвёрку. Короче говоря, гулянки продолжались, уже ежедневно.
Как-то незаметно подошёл предпоследний день моей сессии.
Тут уж я не выдержал: запретил всем назавтра появляться у нас, вообще. А напарнику сказал, чтобы он убирался из дома ранним утром. Что он и сделал позднее.
И в этот вечер, я уже не пил с ними,.. как мне кажется. Попробовал читать конспект с вечера. Понял, что это бессмысленно и завалился спать пораньше.
Единственное, что могло прийти мне на выручку, так это то, что повторный экзамен Куфлевский, почему-то назначил не на утро, а на два часа дня.
Встал я с квадратной головой. Практически не завтракая уселся за подготовку к экзамену. Нужно сказать ещё, что готовиться мне пришлось, в основном, по конспектам лекций. Естественно, что не на всех из них я ранее побывал. Поэтому одолжил на время конспекты у двух своих товарищей по группе, успешно сдавших ранее экзамен по электронике - с первого раза. Хорошего же, рекомендованного нам учебника, тогда ещё почему-то не было. Два же, или три, выпущенных к тому моменту в СССР, не подходили для нашей специальности по своей программе.
Едва я начал заниматься, как обнаружилось, что один из конспектов пуст, примерно настолько же, как и мой.
Итак время двигалось неумолимо, но в те годы, обладал я умением собраться, сконцентрироваться на нужном материале в самый критический момент.
В числе других изучаемых мною вопросов оказались и так называемые h-параметры биполярного транзистора. Это были четыре величины, каждая из которых имела своё физико-математическое соответствие определённым свойствам и функциям.
В конспектах были приведены краткие конечные формулы, по которым рассчитываются эти величины, и довольно длинные многоступенчатые формулы для их поэтапного первоначального расчёта. После проведения такого расчёта всё становилось вполне себе мило и красиво, и умещалось уже, во что-то более или менее понятное и очевидное.
Понимая, что запомнить всё это не смогу, сосредоточился я лишь на том, чтобы вычленить и уяснить порядок последовательности вывода этих формул, совершенно не стараясь запомнить, что же должно получиться у меня, в конце каждого расчёта.
А через четыре часа подошло время ехать на экзамен.
Собравшихся его сдавать, было человек тридцать или сорок, наверное.
Преподаватель привёл нас в большую лекционную аудиторию, рассчитанную на проведение лекции одновременно у трёх групп, и рассадил каждого получившего свой билет, за отдельный стол.
После чего, неожиданно для всех, надолго ушёл из аудитории!
Тут те, кто пришёл с готовыми "медведями", стали спешно их доставать. У нескольких человек появились в руках конспекты, а у одного или двух студентов даже учебники, которые они тут же быстро начали листать.
Впрочем, уже вскоре оказалось, что уход Куфлевского был обычной хитростью.
Он, осторожно подглядывал за всеми нами через заднюю стеклянную дверь аудитории, затем тихо вошёл в неё и начал выгонять проштрафившихся! Ярко запомнился мне тут момент, когда на утверждение преподавателя, что студент Г. списывал, тот нимало не смущаясь заявил, что уже сам написал необходимые ответы по билету, и лишь проверял по учебнику - правильно ли он это сделал!
Выпинали с экзамена и его, разумеется.
А затем началось самое неожиданное!
Куфлевский сказал нам, что по билетам спрашивать он никого не будет!
Поэтому, каждый подходивший к нему для сдачи экзамена получал уже новые вопросы, на которые сидя рядом с преподавателем и должен был ответить.
Со слабо подготовившимися завкафедрой не церемонился, отправляя их на пересдачу!
Где-то через час, подошла и моя очередь садиться к нему.
Одновременно нас сидело рядом с Куфлевским человека три.
Ответ на первый вопрос, полученный от него я знал, и быстро написал. А вот по второму (достаточно простому, кстати) в обеих конспектах были лишь три или четыре графика, абсолютно безо всяких пояснений; которые я аккуратно и нарисовал по памяти. Однако, что говорить по ним не представлял себе совершенно!
Выслушав мой ответ на первый вопрос, преподаватель благосклонно кивнул головой и тут же дал команду переходить ко второму вопросу.
Выяснив, что сказать по нему мне нечего, он немедленно предложил мне покинуть аудиторию с неудом.
Но, не тут-то было!
А всё дело в том, что если бы я сдал в этот день экзамен, хотя бы на (эту единственную, получавшуюся у меня в сессии) тройку, то стопроцентно имел бы стипендию на весь следующий семестр!
Поэтому уходить я был не намерен, нахально заявил, что хорошо подготовлен к экзамену, сбой этот случайность; и - потребовал, экзаменовать меня дальше!
Сперва Куфлевский даже несколько растерялся, но затем начал подкидывать мне новые вопросы.
И когда я, правильно ответил на четыре из них подряд, распорядился подробно расписать один из этих h-параметров (допустим h-21) и объяснить его физико-математический смысл.
Что я, тут же, со всем блеском и сделал, мысленно похвалив себя за то, что уделил достаточно времени изучению данного вопроса!
- Хорошо! - сказал экзаменатор. - Теперь скажите мне, что представляет из себя по смыслу h-11!
- Сейчас выведу, - заявил я, схватив ручку и бумагу.
- Не нужно выводить. Не будем тратить на это время! Просто отвечайте на мой вопрос!
- Ни в коем случае! Ведь Вы должны видеть, что я точно и правильно понимаю этот смысл, а не просто зазубрил его, - ответил я лихорадочно выписывая формулы. И где-то, через пол-минуты торжествуя объяснил, что к чему.
А вот на следующий, простенький вопрос ответить мне уже не удалось.
- Экзамен закончен. До свидания! - сказал Куфлевский.
- Нет - нет! Ни в коем случае! Я хорошо подготовлен, поэтому, пожалуйста, опрашивайте меня дальше!
Вопросы и ответы посыпались градом. Ответил я, ещё на семь или восемь из них, в том числе опять произвёл (вопреки требованию преподавателя о немедленном ответе) последовательный вывод формул ещё для одного h-параметра. Но, на - последовавший затем, каверзный вопрос - прокололся, уже без вариантов.
И опять, отказался уйти с экзамена!
- Хорошо!" - сказал, наконец экзаменатор. - Садитесь за другой, отдельный стол. Я задам Вам ещё один,.. последний,.. трудный вопрос. Ответите - будет Вам, желанная тройка. Не ответите - уходите, уже не споря! Согласны?..
Что мне оставалось делать? Я, кивнул головой.
Вопрос был, действительно - оооочень, непростым!
Куфлевский, потребовал от меня начертить принципиальную схему RZ- усилителя, учитывающую все возможные искажения на его выходе, при любых видах входных сигналов!.. Кроме того, я должен был указать на схеме предполагаемые номиналы всех резисторов и конденсаторов, а так же марки, предлагаемых мною для применения в этом усилителе транзисторов!
Уфффф!.. Скажу лишь, что тему этих усилителей пройти на лекциях мы не успели, и она предназначалась для самостоятельной проработки.
Соответственно в конспектах по ней - ничего не было написано.
Правда, поскольку тема эта очень большая и серьёзная, я на всякий случай вскользь посмотрел её в одном из учебников.
И... нарисовал, правильно(!) требуемый усилитель,.. мобилизовав при этом, все свои интеллектуальные возможности!!!
Куфлевский, взглянув на мой рисунок, удивлённо хмыкнул, после чего спросил: не слишком ли мала, на мой взгляд, ёмкость предложенного мною фильтрующего
За Таганрог!
