Глава 39. Таков путь

Паз с Таной заперлись у себя. Стоя перед Таной, Визсла вспомнил разговор с Салитой и густо покраснел. Прежде чем исполнить совместно супружеский долг им предстояло сначала исполнить ритуал совместного омовения, и Паз боялся, что Тана увидев "и-веб" просто откажется от отношений, либо он сам по причине несовпадений будет на отношения не способен и опозорится перед женщиной. Он стоял и ковырял пальцами застежку своей брони, опустив взгляд долу.
- Паз, в чем дело? Что с тобой? - спросила жена, подойдя к нему.
- Н-нет, не в чем. Я д-должен п-признаться...- запинаясь начал он.
- Что? - она забеспокоилась.
- Я говорил, помнишь, что даю тебе свободу в плане отношений...ну, вот…
- Паз, не понимаю. Объясни толком.
- Я...у меня...я не могу...большой очень и...не войдет...прости.
Неожиданно Тана начала смеяться. Она умирала со смеху, чем вогнала Паза еще в большую краску.
- Любимый, это все ерунда. Пойми, я ведь не узкая девушка и невинность мою забрал первый муж. У меня был ребенок, а ты говоришь "не войдет". Может быть, ты не желаешь, это другое дело, но вполне поправимое. Давай так. Сначала мы исполним то, что должны, а потом посмотрим. Сначала я помогу тебе снять бескар, а потом ты поможешь мне.
Паз кивнул. Тана расстегнула все замки ремней и освободила мужа от брони. Он собрался с духом и снял бескар с нее, а после двое оставили одежду в комнате и отправились в душ. Все же Паз стеснялся. Он боялся показаться своей жене громоздким и не поворотливым. Тана же оказалась пухленькой на вид. Однако впечатление о ее телосложении было обманчивым. Женщиной она была крепкой, сильной, верткой и ловкой, с подтянутым животом, небольшой грудью,  отличной осанкой и тонкой талией, несмотря на ее сдобный вид, но ростом ниже Паза на целых две головы. Она распустила белокурые волосы, и они волнами заструились по ее плечам. Паз стоял не дыша, глядя на это свое голубоглазое чудо, и не смел двинуться к ней: Тана была хороша собой.
- Паз, что же ты стоишь? - спросила она, весело улыбаясь.
Он не ответил. Он любовался своей женой. Если Каатин была угловатой, огромной, нереально сильной, то Тана по сравнению с ней казалось аристократичной, будто принцесса, и у Визслы от удовольствия даже в носу защипало. Но и она получила удовольствие, разглядывая своего огромного мужа. Он был симпатичный, мощный, с военной выправкой, широкоплечий, атлетически сложенный, сильный, с рельефным телом борца, но при этом полноватый. Сейчас он смущенно краснел перед ней, переступая с ноги на ногу и скромно прикрывая пах.
Она подошла к нему и полила на него теплую воду, а после начала как маленького ребенка, аккуратно и заботливо тереть мочалкой с приятным моющим средством. Ритуал совместного омовения был древним, но необходимым. Так мандалорцы учились уважению в прикосновении друг к другу. С другой стороны он был необходим для отношений, чтобы супруги могли выявить, что им  друг в друге нравится, но чаще всего такие омовения просто снимали напряжение перед Первой Ночью, особенно если у молодых отношения были первыми или молодых мандалорцев просто просватали и поженили, что иногда бывало.
Тана старательно мыла Паза, и от ее прикосновений он испытывал какое-то невероятное удовольствие и жгучее, непреодолимое, мучительное желание. Несмотря на всю свою мощь, ее муж оказался мягким и теплым на ощупь, может быть, потому что расслабился. Наконец, она закончила и протянула мочалку из джаппора ему. Визсла стараясь ничем не оскорбить любимую женщину, омыл ее.
Как только они оказались чистыми, она отвернулась к зеркалу, чтобы заплести волосы. Паз вспомнил, что ему сказала Салита, и схватив с полки приготовленную заранее небольшую тубу, быстро подготовился к предстоящему делу.
- Тана...- позвал он.
Она повернулась. Муж сгреб ее руками и обхватил ее губы своими, сильно и крепко. Далее они словно боролись, утопая в поцелуях и задыхаясь от страсти. Наконец он подхватил ее, не в силах больше терпеть, поднял и, слегка прислонив к стене, толкнулся несколько раз аккуратно, но сильно, вызвав у нее громкие стоны.
- Паз! Любимый! Еще!
И он старался еще. Теперь он не мог остановиться, доведя ее до громких криков. Она обхватила руками его шею, слыша, как он сам стонет, уткнувшись в нее лицом. Он довел ее до какого-то невероятного возбуждения, и это передалось ему. Паз даже не предполагал, что ему с ней будет так хорошо, однако он не терял головы, чтобы случайно не травмировать свою любимую. Темп увеличивался все больше и больше. И вдруг все кончилось. Произошла разрядка, будто спустили курок или резко остановили спидербайк. Паз громко победно оранул, чувствуя, как наступило небывалое облегчение, но через пару минут  завопила Тана, вцепившись в него до синяков на коже, прогнувшись, ощущая горячий и мощно залитый «бескар». Паз тоже вскрикнул, оттого, как она сдавила его внутри. А затем она бессильно повисла на муже, прошептав:
- Еще!
Слегка отодвинувшись, Паз освободился, но не поставил ее, а перехватил ее на руках и унес в комнату, положив на топчан. Он не ожидал, что Тана обхватит его за шею и завалит на себя, целуя его. Она не дала ему опомниться и спеть про бескар. Порошло совсем немного времени, они снова любили друг друга. Паз от души постарался залить «бескар» своей супруге.
Прошло около трех с половиной часов. Они устали так, что сил уже ни на что не было, а глаза закрывались сами собой. Засыпая в крепких объятиях мужа, Тана слышала его басовитое пение:
- Если б можно было бы
Из бескара выковать...

Мандо вернулся на борт и поднял трап. Омера ждала его в каюте. Она прилегла на несколько минут и задремала. Он разбудил ее.
- Оми, пойдем.
- Куда?
- В душ.
-Зачем, Дин?
-Так положено. Таков путь.
Супруги раздевшись, быстро нырнули из каюты в душевую кабину. Он взялся омывать ее первой, но домыл до полуобморочного состояния острого желания: Дин знал кое-какие секреты, которые ему раскрыла та самая зелтронка, чуть не залюбившая его до смерти. Пришлось сделать небольшую паузу. Омера повисла на его шее, и Мандо ничего не осталось, как только целоваться с ней. Это немного привело ее в себя. Она принялась мыть своего мужа. Он стойко выдержал это испытание, так как ему хотелось не меньше.
Далее обсушившись немного, он поднял ее на руки и принес в каюту.
Мандо не дожидаясь приглашений, залез к ней под мандолорианский плед. Система кондиционирования воздуха работала хорошо, и в каюте было весьма прохладно. Они сначала смотрели друг на друга, потом Омера приподнялась на локте и нависла над мужем, как всегда разглядывая его. Пальцами она провела по давнишнему шраму на скуле, погладила небольшой шрам над бровью и наклонившись тихо коснулась поцелуем его губ и обняла его. Когда нежное касание переросло в более глубокий и затяжной поцелуй, Джаррин перевернулся и она оказалась под ним. Он горячо целовал ее губы, лицо, шею, плечи, грудь, не желая останавливаться, пока она не выдохнула сильно и громко:
- Мандо!
И тут же почувствовала, как он сделал стремительное и сильное движение, будто действовал мандалорским клинком. При этом они оба громко вдохнули. Он уже знал, что с Омерой нужно быть нежным и не торопиться, так как она сама просила его быть осторожнее.
Сейчас их двоих будто качало на невидимых волнах. Громкие выдохи жены и ее тепло заводили его, кружили голову и сводили с ума.
Мандо чуть увеличил темп, чувствуя, что все вот-вот произойдет, но когда должно было все кончиться, он вдруг почти остановился, дал отдышаться и себе и ей, а после передышки начал заново. Он довел Омеру до изнеможения и сам весь извелся от любви и желания. Движения стали более быстрыми, слегка размашистыми, а стоны жены гораздо громче. Он чувствовал: вот сейчас все окончится. Но она опередила Мандо. Далее он качнулся раз, другой, третий и вскрикнув, сначала глотнул воздух, а потом выдохнул «ой-йа-а».
Немного погодя он пел ей про бескар, опять целовал ее, чувствуя, как нарастает желание. Все повторилось заново. Они были одни. Им никто не мешал, времени у них на себя было много. Однако они очень устали, были голодные. Дин принес еду, которую они вместе быстро уничтожили. Теперь им хотелось лишь поспать. Они не стали себе отказывать в этом. Так и заснули, обнимая друг друга.

Омовение у Шисы и Амиры прошло относительно спокойно. Мандалор не мог отвести счастливого взгляда от своей красавицы-жены. Увидев ее в душе, он даже тихонько ахнул от восхищения. Без бескар'гам он бы в жизни не подумал, что эта красивая и гибкая женщина на самом деле сильный воин. Омыв друг друга, они несколько минут стояли обнявшись и целуясь под сильными струями теплого воздуха. Фенн был очень счастлив, что все так решилось. Перед своим народом он был Мандалором-воином, принимающим порой весьма трудные решения и несущим очень большую ответственность, но рядом с женой он был обычным мандалорцем, мужем и отцом маленькой девочки, надеясь, что в недалеком будущем Амира подарит ему еще одну маленькую жизнь. Сейчас он вколол себе Тройную Броню и немного подождал. Супруги, держась за руки, вернулись в комнату.
Фенну нужно было собраться с духом. Он был крайне задумчив.
- Что случилось, Фенн? Ты не рад нашей свадьбе? - спросила Амира у мужа, разлегшегося на топчане.
На самом деле Шиса за все эти дни порядком устал. Ему хотелось махнуть на все рукой и лечь спать, однако он не мог попрать традиции, которыми жил всю жизнь и которые были основой его мандалорства.
- Нет, любимая, все хорошо, - заверил он женщину, обнимая ее. Она успела прыснуть на себя чем-то приятно пахнущим, что разогревшись, стало испаряться с кожи, увеличив аромат. Фенн вдохнул его. Ему хотелось вдыхать его больше и больше.
- Что это? - спросил он, поведя носом.
- Набуинские лотосы, - ответила жена. - Из их сока делают эфирное масло. Это самое дорогое эфирное масло в Галактике и самый дорогой аромат, но не все могут носить его.
Шиса по сути своей был эстэт и романтик. Запах настроил его на поэтический лад.
- Я бы хотел быть с тобой среди этих цветов, - сказал он.
Он прикоснулся к ее шее губами. Ему хотелось впитать в себя этот запах. Он не знал, что аромат действует на обоих партнеров как зелтронский ферромон.
Шиса поцеловал Амиру еще, еще и еще, обнимая, невероятно сильно желая обладать ею. Она тоже очень хотела своего Мандалора, покрывая поцелуями его красивое мужественное лицо. В конце-концов, их тела сплелись. Он старался быть осторожным с женщиной, еще не до конца оправившейся от тяжелого ранения, и при этом доставить удовольствие и ей, и себе. Пришлось повозиться дольше, но качество от этого не пострадало. Чувствуя его в себе, она будто бы ощутила сильный выстрел и звучно ахнула. Шиса при этом издал громкий стон, чуть приподнявшись и прогнувшись в спине. Он сделал еще несколько движений, прежде чем Амира сильно выдохнула. Она так при этом зажала его, что он выдал, уткнувшись в ее грудь:
- Оййй!!
- Продолжай! – прошептала она. - Я люблю тебя, Фенн.
- Взаимно, любимая,- пропыхтел муж, продолжая двигаться. Он доставил ей повторное удовольствие, которое она испытала еще раза два, но уже не так сильно. Далее он вышел, сказав, что боится за ее здоровье и предложил немного поспать. Амира не стала отказываться. Но прежде, чем устроиться на отдых, Фенн спел ей