ее голове:
-Чего я боюсь, дурочка, я ведь именно это искала. А, наплевать, будь, что будет.- И еще,- какой мужик интересный.
Она не ощущает, что идут они быстро, слишком быстро, не замечая прохожих, почти не разговаривая. Вокруг нежный весенний вечер, легкий запах сирени, который портит только сладковатый аромат фифиных духов.
-Тут она явно перебрала,- думает Кузя. Они поднимаются на четвертый этаж. Женщина немного запыхалась. Кузя открывает дверь, зажигает свет. Обстановка почти спартанская. Небольшой фанерный буфет с минимумом посуды, стол, на котором тарелка с вареной колбасой. Появляется бутылка водки. Сразу за столом разложенный на двоих диван, застеленный постельным бельем с одной подушкой.
- У тебя тут мило - говорит Фифа. Про себя же думает:
- Квартирка то холостого алкаша.
Кузя идет в ванную, достает из воды бутылки с газировкой. Предлагает Фифе освежиться. Когда она выходит из ванной, запаха духов почти не слышно. Кузя разливает водку. Фифа, на то она и Фифа, заявляет:
- Я пью только шампанское!
Врет, конечно, выпивает пол стаканчика, закусывает толстым ломтем колбасы. Времени у нее уже маловато, и она переходит к делу. Кузя не сопротивляется. Она расстегнула на нем рубашку, он целует ее в губы, гладит грудь. У женщины податливое молодое тело, очень гладкая кожа. Кузя легонько почесывает правую сторону спины, делает то, что ей сейчас хочется. Он знает ее желания. Фифа начинает задыхаться, ей никогда не было так хорошо. Она постанывает, уже не отдавая отчета своим действиям. Наслаждение возникает где-то внутри, волнами катится во всех направлениях. И когда затихает у нее в кончиках пальцев, все повторяется снова и снова.
Кузя уже у стола, он наливает себе пол стакана водки и говорит :
- Катя, у тебя 30 минут времени остается.
Однако женщина не в силах бороться с охватившей ее истомой, медленно соображает.
-Что-то он сказал? Ах, да, домой.
Она смотрит на часики ничего не видящими глазами.
-Что это было?- Недоумевает она. В череде забав с уймой своих любовников она не припоминает ничего подобного. Вся эта толпа вдруг стала безликой. Кузя все понимает. Осторожно сажает ее на край дивана, одевает:
-Тебе не нужно опаздывать - говорит он. Женщина встает, словно во сне, припадает к его груди и неожиданно для самой себя начинает рыдать. Истерика. Сквозь слезы она бормочет что-то невнятное, но Кузя понимает, что она хочет сказать. Ну да, понятно, пропустила через себя кучу мужиков, а чувствует себя так, словно девственности лишилась пять минут назад.
- Ты такой, ты такой - шепчет Фифа.
-Да никакой я не такой,мысленно возражает Кузя, просто знаю, что тебе хочется. Тут почесать, здесь погладить, здесь надавить, чуть побыстрее, чуть помедленнее. Твоя голова командовала, а я выполнял. Вот и вся незадача. Любому шепни вовремя, что надо делать, и будет не хуже.
На прощание она предлагает:
- Хочешь, я прийду к тебе в театр?-
Кузя усмехнулся
- Да не работаю я ни в каком театре, как и этот твой Эдик. Знаешь, где он обитается? Он пожарник. Весь его спектакль- это дзинь - дзинь-дзинь-дзинь Коля - колокольчик. Коля его зовут.
Кузя, знает, что они больше не увидятся. Будут другие женщины, многое будет повторяться, вплоть до истерик, но его единственная женщина в этом мире ему уже не встретится никогда. А ведь она была, реальная, темно-русая, с невероятной глубины глазами и телом, которое не смог бы изваять самый гениальный скульптор, а смог только ОН - творец. Была- растаяла, исчезла, прихватив с собой часть его души. Оставила только запах сирени и воспоминания о нескольких нежных ночах в начале лета и еще что-то неуловимое, какой-то необъяснимый аромат, легкий, как дуновение летнего ветерка. Этот аромат иногда он чувствовал в самые неожиданные минуты. Тогда он останавливался, вдыхал глубже или, наоборот, замирал, затаивая дыхание, но тот исчезал, чтобы вернуться опять на короткий, прекрасный, но щемящий болью миг.
Глава 8.
Выдра как-то заглянул в секционную и отозвал Кузю.
-Тут вот какая история. Звонила Кобра, просит тебя к ней подойти. У них там проблема, надо бы старушке помочь. Сходи, сделай там, что надо.
С таким напутствием Кузя направился в институтский виварий.
Так называемая проблема имела свою предысторию. Года за два до этих событий на кафедру нормальной физиологии в качестве ассистента приняли дочку какого-то партийного босса. Дали тему и вся кафедра запрыгала вокруг нее, не зная, как угодить. Девушка оказалась пустышкой. Написание диссертации шло с большим скрипом. Парт.дочка психовала. И тут одному из молодых сотрудников кафедры пришла, на первый взгляд, гениальная мысль. Когда она уже привычно пристала к нему с вопросом
- Ну почему у меня опыты идут так туго?
Тот, сделав умное лицо, сказал ей
-Нужно сблизить биомодели, и все будет тип-топ.
-Как это? - насторожилась парт.дочка.
- А это значит, что от мышки и собаки до человека как до луны. Вот если бы у тебя были человекообразные обезьяны, все пошло бы как по маслу.
Совет был дан просто, чтобы девица хоть на какое-то время успокоилась и перестала терзать кафедру. Обезьяны, да еще и человекообразные, стоили уйму денег. А деньги на медицину, ясно, никто не даст. Это была роковая ошибка советчика, Он не подумал, что дочка ноет и дома еще похлеще, чем на работе. А партбосс, как на грех, оказался чадолюбив и с такими связями, что через пару месяцев представитель института уже принимал с московского рейса супружескую пару шимпанзе. Клетку водрузили на самое лучшее место в виварии. И на счастье или на горе обезьян жизненная концепция парт.дочки изменилась. Вместо науки она решила заняться семейной жизнью. Очень удачно выйдя замуж, она переехала в столицу. Никому не нужные обезьяны остались бесхозными. Фрукты и овощи, входящие в их рацион, до них не доходили. А на веточках, кору которых они обгрызали своими мощными зубами, долго не протянешь. Бедолаги стали вялыми, сильно отощали. Наконец, самец по имени Фрол от такой жизни помер. Вот трупик этого Фрола и надо было доставить на кафедру для определения причины смерти. На вскрытии выявили на фоне общей дистрофии открытый туберкулез легких. Это было нешуточным делом. Еще живая самка шимпанзе Машка была опасна для окружающих. И решено было ее немедленно усыпить. Да вот только, кто за это возьмется, было не ясно. Отказались делать укол все, а в первую очередь те, кто жрал причитающиеся Машке фрукты. Кабрукова Галина Федоровна, или Кобра, вспомнила про Кузю. Она рассудила так:
-Этому здоровенному мужику с бандитской рожей, который только и делает, что пластает трупы, ничего не стоит кольнуть полусонное от слабости животное.
Она завела Кузю в кабинет, выставила на стол литровую склянку со спиртом, шприц со смертельным препаратом и долго жевала слова, не умея объяснить довольно простую вещь - надо убить животное. Кузя, разумеется, знал, что от него хотят, но помалкивал, насмешливо буравя глазами Кобру. Наконец, она расплакалась.
- Кузя! Я не могу, у нее такие человеческие глаза. Вот возьмите- она придвинула склянку со спиртом - Вы сможете, вы мужчина. Выручите нас, пожалуйста.
Кузя наконец смилостивился.
-Не волнуйтесь, Галина Федоровна, все будет в лучшем виде.
Кобра протянула ему пакет
-Вот оденете перчатки. В инфекционном отношении это очень опасно. А я не могу, я пока уйду.
И уже из дверей
-Трупик вы, конечно, заберете, там рядом с клеткой мешок приготовлен.
Потом она торопливо зашаркала по коридору. В виварии никого не было. Кузя прошел вдоль клеток, клетушек, клеточек к лобному месту. Машка полуживая сидела на корточках, грустно положив морду на согнутую лапу. Она напоминала уставшего от чрезмерной работы пахаря.
- Ну что, подруга?- спросил ее Кузя. И вдруг обезьяна ему мысленно ответила
-Какая я тебе подруга?
Кузя стоял, как молнией пораженный, даже голова закружилась
-Я ее понимаю, или крыша поехала.-
-Я тебя понимаю - просигналила Машка и даже подняла голову, проявляя некоторый интерес.
-Ладно - решил Кузя- потом разберемся, а пока что надо тикать отсюда.
Он снял с себя пальто. Остался в халате, одетом поверх свитера. Расстелил пальто на полу. Достал Машку из загаженной клетки, положил как ребенка на него, аккуратно укутал и понес этот живой сверток домой.
Глава 9.
В первый же день, оставив Машку одну, предварительно накрыв ее одеялом, Кузя рысью понесся на рынок, купил всех фруктов, которые только там имелись. Кроме этого фасоль, горох, грецкие орехи, яйца, рыбий жир, бутылку кагора. Машка встретила его вяло , но с некоторым интересом - Ну, как ты тут? Обезьяна ответила - Тепло и спать хочется. - Это у тебя от слабости , погоди немного, сейчас я тебе кое-что приготовлю. Он быстро разбил два яйца , раздавил половинку банана , смешал это с медом , добавил столовую ложку кагора и эту кашицу дал выпить Машке. Та неохотно выцедила коктейль , перепачкав свою чуть повеселевшую мордочку. - Ну вот, теперь давай подремли , а я тебе фасоль отварю. Кузя пошел на кухню , а Машка уснула, заботливо укрытая одеялом.
Глава 10.
В это время в кабинете у Выдры раздался телефонный звонок. Это была Кобра. Говорила она истерично - Вы знаете , Виктор Валерьевич , что ваш Кузя уволок обезьяну? - Что значит уволок? - Да то и значит шприц , перчатки на столе . Он к ним и не прикоснулся. А сам в одном халате с обезьяной ушел. Завернул в свое пальто и уволок. Туберкулезную, кстати. Выдра усмехнулся - А вы что, его в качестве палача вызвали к себе? Надо было мне позвонить , я бы вам сказал ,что это затея глупая. - Виктор Валерьевич, Витенька- взвыла Кобра- надо что-то предпринимать. Будет ведь вспышка туберкулеза, и где! В стенах мединститута. Вы себе представляете последствия? - Ну хорошо , хорошо, Галина Федоровна, я вам перезвоню. Тут же он набрал телефон Кузи - Сашка, ты часом белены не объелся? -А что такое? - спросил Кузя - Зачем ты туберкулезную обезьяну забрал? Ты же сам заразишься и нас к чертям собачьим всех перезаражаешь. - А что ж, мне ее убить надо было? Не волнуйся, никого я не заражу. Нет у нее никакого туберкулеза. С голодухи подыхает животинка. Я ее поправлю. Не волнуйся. И бросил трубку. Через неделю атаки возобновились, но Кузя был спокоен. Машка шла на поправку споро и уверенно. Вечерами, сварив супчик на свежем мясном бульоне, накормив ее, Кузя шил одежку. Для этого он раскроил специально купленное байковое одеяло. Костюмчик получился не ахти какой красивый, зато Машке было в нем тепло и удобно. Как только обезьяна стала способна передвигаться, она облюбовала местечко на подоконнике и после полудня восседала там, поджидая Кузю. Пришлось сделать решетку из деревянных планок на окно, а то, неровен час, стекло башкой выбьет от радости, что его видит. Обезьяна стала достопримечательностью. Студенты, которые вечно толпились у входа на кафедру орали - Привет, Машка!- Махали руками, пытаясь привлечь ее внимание. Но она оставалась невозмутимой, ее интересовал только Кузя.
Глава 11.
Видимо, так были устроены мозги у обезьяны, что она о себе ничего не помнила- жила сегодняшним днём. Могла посоветовать изменить что - то в меню, но была непривередлива. Кузя купил ей в мебельном магазине новое кресло, в нём она с той поры и спала. Больше всего она любила по вечерам Кузины
