Сцена. На ней люди легко играют, по-видимому, много раз прежде они делали это. За жестами идут нужные слова, как в налаженном механизме, шестерёнки, поворачиваясь, заставляют вращаться другие, меньшего размера.
Затем пробел, неопределённая пауза, прочерк, и непонятно, что произойдёт дальше. Зрители в тени и в недоумении.
Сцена оживает без предупреждения. По-видимому, опытные актёры делают то же самое, что за несколько минут до этого.
Но вдруг всё изменилось. Я стояла возле деревянной двери, которая была закрыта. В ней было небольшое зарешеченное отверстие. Сквозь него я разглядела очертание человеческого тела. Я увидела то, что нельзя увидеть, если человек одет. Все детали его лица не различить. Но хорошо виден рот, широко раскрытый в страдальческом крике или от ужаса. Где-то слева, должно быть, был укреплён на стене светильник, который вдруг кто-то включил. Я увидела, что глаза лежавшего мужчины были прикрыты растрёпанными волосами, а его руки были чем-то связаны. С правой стороны появилась женщина с серебристыми волосами. На ней был врачебный халат. Несколько секунд она рассматривала связанного, который, возможно, был мёртв или крепко спал. Он оставался без признаков жизни при появлении странной женщины. Я увидела, что и ноги лежавшего были связаны. Женщина в роли доктора наклонилась и, встав на одно колено, развязала верёвку на ногах молодого пациента. В следующую секунду ноги мертвеца были раздвинуты решительными руками актрисы. Сплошная темнота скрыла эту сцену. Но я расслышала стон мужчины, значит, он был жив и пришёл в себя после прикосновений. Я услышала его вопрос: "Это ты?" И было непонятно, он обратился к той женщине или ко мне. Поэтому я отступила назад, и оказалась в небольшой комнате, освещённой работавшим телевизором. В кресле сидел мужчина в тёмной пижаме и, должно быть, что-то жевал, издавая характерные звуки.
- Вы опоздали, - сказал он. - Я уже начал беспокоиться.
- Пришлось пережидать дождь.
- Шел дождь?
- Да, довольно долго.
- Здесь не было дождя… И вы совсем не промокли.
- Разумеется: ведь я его пережидала.
Именно в этот момент я заметила субъекта в черном, стоявшего слева от телевизора. Должно быть, он хотел укрыться от взглядов, поэтому был в чёрном, а его лицо скрывала сплошная маска.
Я спросила:
- Кто это?
Сидевший в кресле сказал:
- Его зовут Никита.
- Да? И кто он такой, что он тут делает?
- Я не знаю, мне известно только его имя. Его зовут Никита.
- Ты уже говорил. Как название старого шпионского сериала.
- Посмотри лучше на актёров, как они стараются не оплошать.
- Уже.
- Ну и что скажешь?
- Они стараются.
- Ладно, мы можем продолжить.
- А этот человек, которого зовут Никита?
- А что? Он здесь для декорации.
- Правда?
- Разумеется.
Человек в чёрном выключил телевизор и сказал:
- Пожалуй, я пойду спать.
Осторожно двигаясь, он добрался до угла, где стояла кушетка, присел на неё, а потом со вздохом прилёг.
- Ну так что? - Спросила я.
- Включи, пожалуйста, свет, переключатель справа от тебя.
Я протянула руку, свет зажёгся, появилась та же сцена, с которой всё началось. И всё стало повторяться, но немного быстрей, чем прежде. Но зрители понимали, что это то же самое, что они наблюдали несколько минут назад.
- Другого не будет, - сказал кто-то, должно быть, это была я.
