«Ничто уже не могло помочь. Ей. Анетте. Поезд дернулся, гремя вагонами. И поехал. Она зашла в купе и легла. Оружие было при ней. Дешево она…» — что дешево и что она Леопольду Кочивряжкину в голову не лезло. Что-то сломалось в сознании. И первая страница первой в его жизни повести не подчинялась ему. Он начинал писать любовный детектив сто тридцать второй раз, но все заканчивалось на словах «дешево она». Муза, которая обозначила свое присутствие, когда он сидел в туалете, так же внезапно ушла, как и появилась.
Леопольд дико заволновался. Все идеи, все намеченные планы, вся будущая карьера шли под откос. А этого он допустить никак не мог. На кону стояло если не все, то очень многое.
Подойдя к тумбочке, на которой стоял телефон, Леопольд поднял трубку и дрожащими от волнения пальцами набрал номер телефона.
—Алле! — раздался в трубке до боли знакомый голос. — Алле! — Но он молчал, стараясь создать интригу. — Алле! Алле! Сеня! Волк тряпочный! Это ты? Чего молчишь, лихоимец? Сеня! Отвечай! Алле! — но Сеня Кипятков, он же Леопольд Кочивряжкин не ответил любимой женщине и тихо положил трубку обратно.
Выбора не осталось. Надо было идти в магазин.
«За что?! За что мне все эти мучения?» — думал Леопольд и не подозревал, что все события, встряхнувшие его жизнь и кошелек, еще впереди.
Подойдя к зеркалу, висевшему в прихожей, он оценивающе посмотрел в него на свое отражение. Погладил небритый подбородок и задумался.
Начать заниматься написанием книг его заставил не врожденный талант. Не желание передать свои мысли обществу. И даже не гонорары. А обыкновенное пари, которое иногда заключают спорящие. И иногда выпивши.
Вот так выпившего и поймали на слове друзья Сени Кипяткова. И исполнять его, это слово, чтобы не испортить свое реноме и остаться в глазах друзей порядочным человеком, было необходимо. Так как люди, слышавшие это слово, были не очень воспитанными и могли заставить ответить по счетам. А это исключалось. Ответить было нечем.
А дело было так.
Нарвался как-то Сеня в одной не очень знакомой компании на приглашение к бесплатному угощению в виде трехлитровой банки самогонки и стакана семечек на закуску и отказать добрым людям не смог. А там, где горячительные напитки, там и разговоры о высоких материях, которые очень волнуют это общество. О политике, о женщинах, о деньгах.
Ну Сеня и блеснул всеми своими знаниями. Образование позволяло. Школа ведь как-никак была окончена. Пусть и восемь классов. С аттестатом и характеристикой такой, что, по словам людей его — Сеню — знающим, и в тюрьму не возьмут. Да ПТУ многое дало в становлении характера и обладании несметных знаний.
А еще больше информации он почерпнул, когда устроился на работу. Сторожем. Или на современном языке — охранником. А уж там не узнать для себя много нового он никак не мог. Кроссворды, сканворды и прочие ребусы стали неотъемлемой частью его «насыщенной» и интересной жизни. А с ними пополнялся и багаж знаний, который и позволил Сене блеснуть перед новыми друзьями своим разносторонним видением проблем и фактов.
Присутствующим очень понравился его бесконечный монолог на тему исторических фактов об основании соседнего села одним иноземным подданным.
После пятого стакана выяснилось, что Сеня знает не только название третьей планеты в созвездии Волопаса, но и приму балета королевского театра Ковент-Гарден. Причем лично.
А еще он двадцать два раза выезжал на берега океана на ловлю дельфинов. И три раза, нет, пять раз был женат.
Слушали его с интересом.
Когда он после восьмого стакана присел рядом со всеми, один новоиспеченный знакомый, уловив момент, когда Сеня набирал воздуха в легкие для продолжения монолога, сказал: — Ну, товарищ! Да ты Кулибин! Ой! Не Кулибин! Ты Обсерманн!
— Ты чего ругаешься, Ваха? — икнул один из присевших товарищей. — Не Обсерманн! А Ломоносый! Все знает!
— Не Ломоносый! А Цукерман! — вставил и свое слово третий пострадавший от самогона.
— Почему Цукерман? — опять икнул один.
— Потому что ему все равно! — ответил четвертый и, обращаясь к Сене, продолжил: — Ты бы, друг, книжки писать стал. Вон как у тебя гладко получается языком молоть. Интересно, во-первых. А во-вторых… В общем, писать тебе надо. А чего не возьмешься за этот труд? Ведь делать не надо ничего. Сядь да пиши. Никаких проблем. А потом тираж миллионов десять. И все — ты в дамках. Мы купим обязательно по книге. Нет. По две. Во! Посчитай. Нас пятеро с тобой. Уже десять книг ты продал. А таких, как мы, жаждущих начитаться — море разливанное. Ну как?
Сеня немного подумал и, окрыленный похвалой, расправил плечи и заплетающимся языком ответил: — Да чтобы я не смог?! Да я землю жрать буду! Послезавтра же сяду роман кропать! Про… индейцев! Вы еще про меня услышите! Наливай!
— Друг! А почему про индейцев? Про них сейчас не модно! — возразил один из новых друзей, закусывая семечкой подсолнуха.
— А про что модно? — растерянно проговорил Кипятков.
— Модно про синхрофазотрон. Про планету Плюк. Про коллайдер. И про тараканов-гигантов. В общем, про все, что с похмелья снится. Сильные темы.
— Ну что ж, буду писать про них. Гигантов с похмелья, — попробовал улыбнуться Сеня. Но это получилось не очень.
— Ну что тогда? Пари? — вскочил на ноги самый бойкий и протянул Сене грязную ладонь.
— Давай! Пари! — ответил Сеня и пожал ее, а потом обратился к икавшему товарищу. — Остановись шум наводить. Разбей!
— С разбивающего не берем, — ответил тот и ребром ладони разбил грязные руки. — А на что спорили? И когда мы погрузимся в чтение твоего шедевра?
— Завтра! Ой! Не завтра! Скоро! — Сеня вытер нос ладонью и засмеялся. — Наливайте! За будущего известного писателя!
На том и расползлись.
Проснувшись утром следующего дня, Сеня долго не мог вспомнить, чего он делал вчера. Да и не хотел, наверное. Не очень важная тема была. Для запоминаний. Да и голова болела.
А к вечеру пришел его закадычный дружок Лева и порога ошеломил: — Ну что, писатель? Когда романы читать будем?
— Какие романы, Лева? Пива принеси баллон. Жабры сохнут. И где это я вчера налопался? Ничего не помню.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся дружок. — Не помнишь? Зато люди, с которыми ты спорил, все помнят. Как ты «крыльями» хлопал и обещал Шукшиным стать. Ты уж пятками взад не иди. Отвечай за слова. Если ты серьезный человек. А если просто «метлой помел», то ладно тогда. Но, Сеня, какие потом о тебе разговоры пойдут?
— Расскажи мне все! — прошипел Сеня. — Я не помню ничего. Но раз слово дал — сдержу.
И Лева рассказал дружку все, что знал. Правда, не рассказал, как стал обладателем этой информацией. Но это было не столь важно. И, засмеявшись, ушел восвояси, оставив Семена Кипяткова один на один с собой и со своими злыми мыслями.
Вот так Сеня попал в оборот. Но дело надо было делать. Правда, как — он совершенно не знал. Пришлось советоваться с друзьями, которые тоже знали все, как и Сеня. Недаром же вместе с ним учились в «путяге».
Советов было много. Сеня выбрал самые верные и сел за пишущую машинку марки «Ундервуд». Другого аппарата не было. Ноутбук был в ремонте, а на телефоне он бы устал набирать текст.
«Так. Значит, об индейцах сейчас не модно. О тараканах-гигантах я писать не хочу. Напишу-ка я детектив», — подумал Сеня и ударил по клавишам «Ундервуда».
«Ничто уже не могло помочь. Ей. Анетте. Поезд дернулся, гремя вагонами. И поехал. Она зашла в купе и легла. Оружие было при ней. Дешево она…» — сложились первые строчки после часа раздумий. И все. Муза улетела.
Так продолжалось пять дней. Но Сеня так и не мог придумать, что же не может дешево отдать Аннет.
Пришлось звонить другу и звать его на помощь.
Лева прибыл быстро. Через три часа.
— Что случилось, друг? Зачем звал? — задал вопрос в лоб.
— Лева! Проблема! — изрек Сеня и развел руки по сторонам. — Не прет! Не складывается правописание. Что делать? Посоветуй.
— Посоветовать что?! Что не прет?! Какое правописание?! Чего ерунду городишь?! — возмутился дружок. Но когда зашел в комнату и увидел «Ундервунд» с заправленным в него листком, все понял и рассмеялся. — Сеня! Ты чего?! И правда решил писать?! Да ты же в школе по сочинениям одни двойки получал! Во ты даешь! Где тебя накрыло?!
— Я должен, Лева, довести все до логического конца! Я должен издать свою книгу! А ты, как друг, должен мне в этом помочь, — проговорил Семен и плюнул в угол комнаты.
— Ладно, мистер Кинг! Помогу, чем смогу, — ответил ему Лева и вышел за дверь. — Жди меня! Завтра зайду.
Завтра он зашел. Но не один, а с каким-то юнцом далеко не презентабельной внешности.
— Гарри! — представил он его Сене. — Работает… тьфу! Не работает, а ведет курсы молодых писателей в интернете. Ну всякие там вебинары и прочую шелуху. Он тебе все и расскажет, как в писательском деле надо себя проявить и заработать свое честное имя. Готов слушать?
— Всегда готов! — ответил Семен и указал рукой на комнату. — Проходите.
Гости зашли в комнату, и юнец сразу же прошел к «Ундервуду». Вытащив листок из пишущей машинки и прочитав написанное, он восхитился: — Кто? Кто писал эти бессмертные слова?! Какой текст! Какая линия подачи материала! Чувствуется рука мастера! — и, обратившись к Леве, затараторил: — Лев! Зачем вы меня сюда пригласили? Это не я должен учить! Это меня должны учить! — и опять к Сене. — А деньги у вас есть? Вы знаете, при всем вашем таланте некоторые вещи придется оплатить! Но я заверяю вас, беспардонно…
— Как? Как? — не понял Сеня.
— Беспардонно! Это наше, писательское, выражение. Привыкайте друг. Вы вливаетесь в большущую семью литературных особей. И вы должны изучить все идиомы… ой, простите, выражения, присущие нашему писательскому кругу, — ответил Гарри и, крякнув, тихонько спросил Сеню, при этом насторожившись в ожидании ответа: — А деньги у вас есть? Понимаете, мой друг, писательское дело требует некоторых расходов, которые вы вынуждены будете понести на своем пути к всемирной славе.
— Есть! — кивнул Сеня.
— Позвольте поинтересоваться, сколько? Пять рублей не котируются в этом нелегком деле, — подошел ближе Гарри.
— Не пять рублей! А… — и Сеня прошептал сумму на ухо новому знакомому. Тот закатил в потолок глаза, зашевелил губами и изрек. — Хватит! Если что, кредит возьмете.
— Кредит!? — удивился Семен. — Зачем?
— Может чуть-чуть не хватить. Но вы же не собираетесь бросать все на половине? Если начал дело, то надо доводить его до конца. Так?
—Так! — обреченно кивнул Кипятков.
— Ну, значит, начнем с самых азов. Я, Гарри Гаррисон, отныне являюсь вашим литературным агентом, — и новый знакомый поклонился Семену. — Оплата моих трудов почасовая. И отдельно вы оплачиваете мои добрые советы. Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Семен и спросил. — Чего… сегодняшний день входит в оплату?
— Да! С вас три тысячи. И до завтра. И прошу вас, не пишите больше ничего. Мы с вами решим в следующий мой приход, какую вам выбрать тему и о чем писать. Учитывая то, что вы талантище, вам будет нетрудно поменять содержание произведения. Я убедился в этом после первых строк вашего содержательного рассказа.
— Это будет роман, — тихонько ответил ему Сеня.
— Да-да! Роман! И не иначе! Но завтра! Завтра! — проорал