НАЗОВУ СЕБЯ ШПИОНОМ Часть 1 (1)

Основано на реальных событиях
НАЗОВУ СЕБЯ ШПИОНОМ
Роман
Часть первая
1
В институтской раздевалке к Копылову подошел староста группы.
– Димон, слышал, у Смирнова отец умер? По тысяче рублей собираем, – староста смотрел на Алекса чуть виновато, видимо, надеясь, что хоть он откажется платить.
От имени Димон Копылова как всегда передернуло. Выдавая ему прошлым летом при переезде из Москвы в Питер документы на Дмитрия Волкова армейские кураторы явно не предвидели никаких проблем, но это превращение из Дмитрия в Димона уже почти год порядком бесило Алекса. Впрочем, он был сам виноват – следовало с самого начала заявить в группе, что ему такое обращение совсем не нравится. Теперь было поздно.
За полтора семестра это был уже четвертый денежный побор. Первый платеж не вызвал у Алекса ни малейших подозрений, второй – заставил насторожиться, третий, когда собирали деньги на похороны разбившегося на мотоцикле брата Роди Феклистова, побудил проверить через своего тайных дел инструктора Николая Стаса так ли это на самом деле? Оказалось, что брат Роди разбился еще пять лет назад. И вообще компания Роди – это настоящие гопники, которые специализируются в основном на первокурсниках, но при случае не брезгует и своими одногруппниками. Теперь вот с этим отцом Смирнова. Наверняка, его смерть тоже давно в прошлом. Просто ушлые рэкетиры снова решили чуть-чуть пощипать своих институтских сотоварищей.
На листе в руках у старосты значились фамилии всей шестерки родчиков – нет ничего вернее, чем первыми подать пример сбора матпомощи. Судя по ужимкам старосты, тот тоже догадывался о сомнительности сего вымогательства, но предпочитал бесконфликтно откупиться. Ну что ж, он также пока откупится, но непременно сделает чуть позже ответный ход. Почему бы не заложить всю их гоп-компанию Вике Глаголевой его кураторше из ФСБ. Хотя вряд ли, мелкий грабеж не профиль ФСБ, они даже ментам сообщать не станут, как не стал сообщать им и гэрэушник Стас.
– На, держи, – Копылов протянул старосте тысячную купюру.
Староста взял деньги и сделал пометку в списке, но не отошел, а только огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет из родчиков.
– Слушай, Димон, а неплохо было бы проверить насчет отца Смирнова?
– Каким образом?
– Если он умер, то у него должна быть телеграмма о его смерти. А на почте такую телеграмму без нужной справки о смерти не пошлют.
– Смирнов скажет, что ему сообщили об этом по трубе.
– Тоже верно. Ну а все же?..
– Я думаю, что если это блеф, то тот, кто шутит такими вещами, будет все равно очень сильно наказан.
– Веришь в божественное воздаяние? – староста посмотрел на Алекса с нескрываемым интересом.
– Обязательно. А ты нет?
Староста отошел и, глядя ему вслед, Копылов подумал про двух головорезов из «Элиса», которых он застрелил полгода назад в перестрелке в Москве. Пока воздаяние ему за их смерть сильно задержалось в пути, или просто прошло еще мало времени.
– А мы вперед! Хорошо? – прямо перед ним к гардеробщице протиснулись две первокурсницы, обдав Алекса едкими духами и озорными улыбками.
Одеваться он с ними закончил одновременно. Девушки, оглянувшись на него и весело хихикая, двинулись на выход. За полтора семестра он так и не обзавелся институтской подружкой. Почему бы это срочно не исправить, – и он зашагал следом за ними, придумывая первые неотразимые фразы.
Увы, во дворе института романтические упования Алекса резко оборвались – у чугунной ограды он увидел спину Стаса. Новая коричневая куртка не могла полностью замаскировать мощный торс инструктора. Делать нечего – пришлось топать за ним в боковую улочку и залезать в его вишневую «шестерку».
– Опять нарушаете конспирацию, господин капитан, – сказал Копылов, укладываясь на заднем сиденье и с головой укрывая себя пледом.
– Чья бы корова мычала, – был ему ворчливый отклик.
– Лишили меня простого мужского счастья.
На это ответа не последовало, сколько Алекс не стриг ушами.
2
Полчаса спустя вишневая «шестерка» подкатила к глухим железным воротам с большими красными звездами. Сержант-часовой со значками связиста проверил у Стаса документы и пропустил машину на территорию части. На сидевшего пассажиром Алекса он даже не посмотрел.
Потом они со Стасом прошли в казарму, где дежурный старлей провел их на второй этаж и впустил в комнату, передав инструктору Алекса большой пластиковый пакет. Сам же удалился, не проявляя к посетителям никакого любопытства. Интересно, знают ли тут, что Стас капитан ГРУ, подумал Алекс, или все здесь как всегда решает простое телефонное право от одного полковника к другому.
Комната была украшена армейской наглядной агитацией. На одной из стен висело даже советское войсковое знамя.
Стас протянул пакет Алексу:
– Переодевайся.
В пакете была солдатская форма, включая сапоги и фуражку.
Алекс удивился, но спрашивать ничего не стал, молча стал переодеваться. Неужели его вот так запросто вывели из устроенной им в Хельсинки Большой игры с матрасниками и банально отправляют на срочную военную службу? Прощай обжитая служебная однохатка и два любимых эклера в холодильнике!
Стас открыл ключом высокий железный шкаф и достал из него АК-47. Скептически смотрел, как Алекс обматывает ноги портянками и засовывает их в сапоги. Слава Создателю, что навык, полученный Алексом в янычарском интернате, не подвел.
– Готов? – спросил инструктор, когда Копылов молодцевато притопнул каблуками. – А теперь сделай вид, что ты уже прошел всю строевую подготовку.
Алекс послушно стал по стойке смирно.
– Держи. – Стас протянул ему автомат.
Копылов сначала повесил автомат на плечо, но это было явно не то, опустил оружие дулом вниз – тоже не угадал, тогда просто приложил АК к груди и по глазам Стаса понял, что на этот раз все правильно.
– Читай! – инструктор протянул ему лист бумаги.
Алекс принялся читать ровным безучастным тоном: 
– Я, Копылов Александр Сергеевич, поступаю на военную службу и присягаю на верность Российской Федерации и ее народу. Клянусь соблюдать Конституцию и законы Российской Федерации, выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников, возложенные на меня законным образом обязанности. Клянусь, находясь на военной службе, быть честным, добросовестным, достойно переносить связанные с ней трудности. Мужественно, не щадя своей жизни, защищать народ и государственные интересы Российской Федерации…
Надо будет целовать автомат или нет, гадал Алекс. Автомат целовать не пришлось. Стас просто забрал его и спрятал назад в сейф. Копылов запоздало спохватился, что не успел проверить, настоящее это оружие, или муляж не способный стрелять.
– Можешь назад переодеваться, – разрешил инструктор.
– Я ведь давал уже Инкубатору такую подписку, – проворчал Алекс, влезая в свои джинсы и зимние кроссовки, не заметив, что на его ремне в джинсах с помощью железных пальцев Стаса стало на одну металлическую заклепку больше – жучок прослушки был практически неотличим от соседних заклепок. Похожими жучками была утыкана вся однохатка Копылова, теперь настало время и его личной одежды.
– Вообще-то это не подписка, а воинская присяга, – строго поправил Стас. – То была уголовная ответственность, теперь будет трибунальная.
– Я понял. А чья это инициатива: ваша или высокого начальства?
– Моя. Чтобы я всегда мог тебя при случае застрелить с легким сердцем.
– С легким не получится. Будете страдать, и в церкви свой грех отмаливать. – Алекс сам не знал: серьезно он это говорит, или ерничает.
– Хорошо, уговорил, буду страдать и в церкви твой труп отмаливать, – согласился тоже с непонятной интонацией инструктор.
А как ему еще оставалось реагировать на зеленого курсанта-фабзайца, который за полгода умудрился стать сексотом помимо ГРУ еще ФСБ и ЦРУ? Не считая таких пустяков, как скрытное получение наследства из-за границы в полтора миллиона долларов, покупка финской дачи и пулевое ранение в московской разборке с двумя элисцами. И это все в двадцать лет.
– Нам сегодня обязательно надо выпить, – сказал Стас, когда они выезжали с территории части.
– Присягу замачивать?
– Нет, за то, чтобы ты сумел дожить до двадцати одного года.
3
Если вербовка Алекса московским ФСБ прошла для Инкубатора сравнительно безболезненно – ну кто будет в претензии к родному гестапо! – то рекрутирование Копылова ЦРУ, во время его поездки в Финляндию за наследством, произвела большой переполох в гэрэушных пенатах. А когда следом за этим нахальный парниша на голубом глазу потребовал себе статуса свободного агента, то казалось ничто уже не спасет его от приличного срока в местах, не столь отдаленных. Но ангел-хранитель Алекса (или Валета согласно оперативному псевдониму) подсуетился на славу, приведя в этот момент в питерское подразделение ГРУ нового начальника, отставника генерала Рогова. Озабоченный тем, что никто в Инкубаторе не проявляет особого рвения, генерал ухватился за Копылова четырьмя руками. Ко двору пришлись и происхождение Алекса из семьи разведчиков-нелегалов, и его пребывание до 13 лет в Коста-Рике, и безупречное знание им трех языков, и нынешнее прикрытие в качестве четверокурсника питерского вуза, и наследство от погибших родителей, и покупка финской дачи. Даже положение курсанта-индивидуала ГРУ, когда в лицо он знал одного лишь Стаса, было в масть.
Отец Алекса Сергей Николаевич Копылов, будучи коста-риканским предпринимателем Карлосом Гонсалесом, накануне своего провала оформил наследство на имущество так, что душеприказчикам пришлось разыскивать вместо природного Алехандро Гонсалеса уроженца Владимирской области Александра Копылова, дабы перечислить ему все честь по чести.
О своем наследстве Алекс узнал только перед самым переездом в Питер. Резонно полагая, что никто не позволит ему из Волкова снова превращаться назад в Копылова, он сумел найти способ втихаря, с помощью случайного знакомого пройдошистого адвоката Циммера восстановить свои прежние паспорта и перевести наследство в хельсинский Норд Банк. Тут, правда, удача чуть отвернулась в сторону – прямо в банке шустрого наследника тормознула американская резидентура из хельсинского посольства: «Будешь пользоваться своими деньгами лишь в обмен на сотрудничество с нашим ведомством».
Целую неделю по возвращению Копылова в Питер в высоких кабинетах шло решение его судьбы и только сегодня утром, к несказанному изумлению Стаса, было принято окончательное решение: «Операции «Подснежник» быть!»
Теперь оставалось лишь зачистить кое-какие шероховатости. Но не будет же генерал сам заниматься этим, когда под рукой имеется капитан Николай Стас.
– Ты не показывай мне все косяки этого дела, а сам предлагай решение, – внушительный голос генерала наполнял его тридцатиметровые служебные хоромы полностью и без остатка.
– Надо срочно выправить ему документы заочника московского вуза, а его здешнюю студенческую группу как следует проредить.
– Это еще зачем? – поднял левую бровь Рогов.
– Питер слишком маленький город, чтобы можно было надеяться никогда не столкнуться в нем с бывшими однокурсниками.
– Полагаешь, матрасники до сих пор не узнали про