КОЛОКОЛ

помолчу! Чтобы тебя не обижать!

— Хочешь меня поцеловать? — спросила Полина.

— Я некогда еще не целовался! — смутился Костя.

Полина обняла Костю и поцеловала не умело в губы.

Полина вся раскраснелась:

— Это у меня тоже первый раз!

Дети весело друг другу улыбнулись.

А утром у Кости не заладились стрельбы. Оружие тяжёлое, отдача. Первый патрон угодил в молоко.

— А как ты хотел? Это тебе не малокалиберная спортивная винтовка — этот боевое оружие!

— Я спортсмен! Я убивать никого не собираюсь!

— А если война? Враг! — строго сказал инструктор.

— Научусь!

— Ты сейчас уже должен уметь! Завтра уже будет поздно! Ты сопляк! Кто твой отец? Пианист?

— У меня отец строитель! Людям дома строит!

— Хорошо! И вот придёт враг и разобьёт труд твоего отца! Люди останутся на улице! Что ты должен будешь делать? Отвечай не молчи!

— Построить новые дома для людей! — ответил Костя.

— Ты должен убить врага! Убить! Перегрызть ему горло! Новые дома построят другие!

— А если я не желаю перегрызать горло? Если я желаю оставаться человеком?

— Тогда, ты умрёшь! Взять оружие! Принять упор лёжа! Представляй последнею сволочь и стреляй! Огонь!

Костя попал в десятку!

— Слава Украине! — закричал инструктор и между прочего спросил.

— Кого ты представил, когда целился?

— Вас! — улыбнулся Десяткин.

— Гадёныш! Я тебя сейчас проучу!

— Отстаньте от него! — закричала Полина.

— Встать встрой! Смирно!

— Не встану!

— Что?! — инструктор подошёл и отпустил девочке пощёчину.

Полина заплакала.

Костя сжал кулаки.

— Эй! — окрикнул Десяткин инструктора. — Фашист!

— Сейчас, подожди, получишь и ты! — ответил инструктор.

— Вы забыли, что у меня осталось один патрон! — Костя направил автомат на инструктора.

— Это тебе не по мишеням стрелять!

— Но вы же хорошо учили, только стоит представить перед собой сволочь! А за чем представлять если сволочь в десяти шагах от меня!

— Правильно, говорил, гадёныш!

Раздался выстрел!

Тренеру Кости Десяткина сказали, что мальчик утонул, а тело так и не смогли отыскать. Полина со шла с ума, когда её и всех ребят заставили смотреть, как пытали Десяткина перед тем как убить.

И теперь Игнатов запил и винил себя и не верил в несчастный случай, но приехал Роман и он взял в себя в руки и организовал встречу друга с зятем.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Денег мало, но чего не сделаешь по-родственному из чувств! — вздохнул Морозов и спрятал десять тысяч долларов. — Но и вы поймите, придется и вам постараться!

— Не понял! — ответил Серебров.

— Комплекция у вас сыном подходящая и сам вы моложавый. Я вас на сына в камере за меню.

— Это как?

— По-тихому! На своей смене подменю. Посидите маленько, а потом и вас сменяю на другого.

— С сыном свидание устроишь?

— Это не обещаю!

— Я еще тысячу дам!

— Хорошо, чего не сделаешь раде знакомства.

— Иза денег ты такой услужливый, а не по знакомству.

— Зачем обижаете, — вздыхал Морозов. — Сегодня ночью в час под тюрьмой ждите, со стороны, где свидания. Я вас проведу. По форме все устрою.

Серебров понимал, что проклятый Морозов затевает неладное, но другого выхода не было и он пришел в назначенный час.

Подкупив кого следует Морозов провел Сереброва в тюрьму. Тюремные стены пахнули на Романа холодом и словно смертью. Решетки, стальные двери, тусклый свет, грязный каменный пол не располагали к радости. Сына Сергея Серебров застал избитым и как будто не в себе. Сергей долго не мог признать отца, а когда узнал испугался.

— Что ты Сергей? — спрашивал Серебров.

— Папа! Как ты здесь? Зачем?

— А как иначе ты мой сын! Я пришел тебя спасти!

— Спасти?

— Да! Ты сейчас уйдешь!

— Я его сейчас же, на машине в Донецк отправлю. Надежным человеком! — сказал Морозов. — Только давайте скорей.

— Запомни Сережа! — сказал Серебров. — Цени, вторая жизнь не дается даром! Проживи жизнь с пользой! Воспитай внука Ромку, чтобы человеком был, слышишь человеком! И если придется умри за него!

— Умереть?

— Если продеться Сергей то и умереть! А теперь иди!

— А ты?

— Я позже! Я сейчас, скоро! Я всегда буду с вами!

Сергея вывели.

Морозов не соврал и Сергей отправили в Донецк, когда могли убить, чтобы замести следы. Но через час он открыл камеру с Серебровым не один, а с еще двумя тюремщиками. У каждого было по куску арматуры в руках.

Серебров все понял.

— Не обижайтесь! — вздохнул Морозов.- Сам посудите не в моих планах вас здесь держать. Завтра начнутся суды и вас не признают. — Я вас по родственному не стану пред смертью сильно мучать, быстро убьем и только изуродуем лицо, чтобы не признали.

— Я сынка твой, — сказал другой.- Нам песни спивал! Гимн России! Может и ты перед смертью нас подивишь и сробишь каку гарну песню?

Серебров улыбнулся:

— А что же не сробить! Слухай!

И запел:

— Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой! С фашисткой силой темною, с проклятою ордой!

— Издеваешься! — грозно сказал тот кто заказывал песню и беспощадно ударил Сереброва. Роман умирал сжимал зубы и с последних сил сначала выкрикивал, потом проговаривал и шептал:

— С фашисткой силой темною, с проклятою ордой!

А Сергей не переставал дорогой думать об отце и ясно понимал, что его больше нет в живых, что он отдал за него жизнь, чтобы у его внука был отец. Думал и мучал себя этим. Еще смотрел в окно. На бескрайние украинские поля на плодородную кормилицу землю, на которой выращивали хлеб. Что стало с родной украинской землей? Где те необыкновенные радушные хлебосольные люди? Где те звонкие песни, где горячие сердца, где любовь? Не стало счастье в Украине! Променяли счастья украинцы на ложь и злость. Какой проклятый насмешник одурманил украинский народ, какое счастье посулил, что поднял брат руку на брата? И опомниться ли, оживет прежней мирной жизнью золотая Украина? И что надо для этого принести в жертву?

И когда Сергей приехал в родной Донецк и взял на руки сына и прижал к груди. Ему отчего-то вспомнился тот час, когда он стоял на колокольни и звонил в колокол по всем погибшим на Донбассе, но скоро он понял, что колокол звонил не только по мёртвым, что колокольная песнь призывала живых.

Октябрь 2021